Горячие точки геополитики и будущее мира - Джордж Фридман Страница 7

развитой экономикой, являющаяся на международных рынках нетто кредитором, нуждается в стабильной валюте для защиты и сохранения от обесценения выданных ей кредитов. Более бедной развивающейся стране может требоваться слабая валюта для уменьшения стоимости своих экспортных товаров. Или такое государство может быть заинтересовано в более высокой инфляции для эффективного снижения стоимости непогашенных займов. Возможность управлять курсами собственных валют является важнейшим макроэкономическим инструментом, который, образно говоря, позволяет иногда наклонять поверхность стола для своей выгоды. Во времена серьезных экономических кризисов возможность девальвации национальной валюты, как правило, является важным фактором, способствующим увеличению экспорта и стабилизации экономической ситуации.

* * *

Трудно до конца понять, почему Евросоюз расширил еврозону на юг и восток и почему страны Южной и Восточной Европы сами пошли на это. Резонов можно приводить много, но они все не дают всеобъемлющего объяснения. Единственное, что объясняет данные шаги, находится в эмоциональной области: это был безудержный и безрассудный оптимизм и вера в европейскую мечту. Оптимизм основывался на убежденности в том, что Европа вышла на такую дорогу развития, где все масштабные экономические кризисы уже невозможны, а поэтому трудные решения о том, кто конкретно будет платить за выход из кризисов, кто будет нести основную тяжесть мер жесткой экономии, просто не придется принимать. Имелось также ощущение, что, просто став членом Евросоюза, членом еврозоны, автоматически становишься европейцем. На самом деле это неточная формулировка — надо было говорить: «становишься западным европейцем», с жизненными ценностями, благосостоянием и культурой ЗАПАДНОГО европейца — и все это без того, чтобы отказаться от своей культуры, менталитета, привычного образа жизни. Оптимизм такого рода привел к тому, что подводные камни членства в Евросоюзе были просто проигнорированы. Нации, которые чувствовали, что им будет трудно выживать, если грянет кризис, требовали членства в ЕС, считая это своей гарантией от кризисов. И они получили то, что так сильно требовали.

Основные проблемы возникли из-за хождения одной и той же валюты в совершенно разных странах. Например, Германия и Греция объективно нуждаются в абсолютно различных монетарных политиках. Они находятся на разных ступенях экономического развития, проблемы их экономик носят совершенно разный характер, у них, наконец, разительно отличаются налоговые политики.

Германия имеет значительное влияние в Европейском центробанке, который проводит политику в соответствии с концепцией Бундесбанка о борьбе с инфляцией как главной цели. Германия — крупнейшая экономика Евросоюза, «здоровье» немецкой экономики жизненно важно для всего ЕС, даже для всего мира. «Здоровье» греческой экономики имеет гораздо меньшее значение. Поэтому ЕЦБ неизбежно проводит монетарную политику, которая оптимальна для Германии, а для Греции — нет. Умножьте эту проблему, приведенную в качестве примера, на все разнообразие Евросоюза, и вы ощутите масштаб и ядро уже общеевропейских проблем.

После окончания Второй мировой войны все мечты Европы свелись к безопасности и достатку. Светские, антирелигиозные представления эпохи Просвещения, основанные на понятиях стремления к жизни и получения наслаждения от нее, пошли дальше этих элементарных желаний (безопасность и достаток) в расчете на то, что человеческий разум воспарит до небес. Европейцам с лихвой хватило полетов во сне и наяву. Фигурально выражаясь, они отрубили у Просвещения руки, оставив только ноги. Что им еще оставалось делать?

Гимн Евросоюза — это бетховенская «Ода к радости» из финала Девятой симфонии на стихи великого немецкого поэта Фридриха Шиллера. Он начинается так:

Радость, пламя неземное,

Райский дух, слетевший к нам,

Опьяненные тобою,

Мы вошли в твой светлый храм.

Ты сближаешь без усилья

Всех разрозненных враждой,

Там, где ты раскинешь крылья,

Люди — братья меж собой.

Шиллер воспевает радость слияния людей в едином братстве, преодоление того, что нас разделяет по причине древних традиций.

Братство означает общую судьбу. Если единственное, что нас объединяет в это братство, — это стремление к миру и процветанию, то братство никогда не будет разрушено, а стремление никогда не исчезнет. Если кто-то становится бедным, в то время как другие — богатыми, если кто то стремится к войне, а другие — нет, то где тогда общая судьба? Поэтому для успеха европейского проекта так жизненно необходимо, чтобы судьба, будущее объединяли народы, а не разъединяли бы их. Мир и процветание нужны для того, чтобы трудные вопросы национальной идентичности и судьбы более никогда не вставали на повестке дня.

Европа обещает своим гражданам только добрые вещи. В Соединенных Штатах есть понимание, что мир (состояние мира, противоположное войне) сам по себе не есть окончательная цель, так же как и то, что общество не может обещать процветание всем. Но народ Америки объединяют идеи «движения к более совершенному союзу» и «некоторых неотъемлемых прав». Американская нация образовалась в результате сплочения разных народов вокруг трансцендентального набора принципов. Соединенные Штаты никогда не обещали мира или процветания — только возможность их достижения.

Проблема ЕС заключается в том, что европейцам нечего предложить друг другу из универсальных ценностей, кроме мира и процветания — «Оды к радости». Но что случится, если вдруг концепция радости провалится, если мир или процветание исчезнут? Что тогда сможет удержать людей в едином братстве? Что сможет удержать Европейский Союз от распада?..

Финансовый кризис

Серьезным испытанием для Европейского Союза стал финансовый кризис. Он разразился, когда казавшиеся абсолютно надежными инвестиции вдруг оказались чрезвычайно рискованными. Цены на жилую недвижимость неуклонно росли в течение всего времени после окончания Второй мировой войны. Американцы уверились, что так будет всегда, а покупка домов является очевидным путем для вложения денег и формирования собственного капитала. Одновременно сформировалось представление, что кредитование покупок жилой недвижимости — это инвестиции, не несущие никаких рисков.

Однако постепенно то, что лежало в основе системы ипотечного кредитования, претерпело серьезнейшие изменения. Сначала все было просто: банки выдавали займы под залог приобретаемой недвижимости, затем через некоторое время деньги им возвращались. Предполагалось, что банки сами несут ответственность за то, что заемщик будет в состоянии вернуть кредит, в противном случае банку доставался бы малоликвидный залог в виде дома.

Но система постепенно эволюционировала до такой ситуации, когда основной доход банкам стали приносить не собственно выданные кредиты — в виде процентов по ним, а кредитные транзакции как таковые. Банки продавали права по кредитам другим фирмам. Заемщики — ипотечные брокеры и вообще любые другие лица — получали значительные суммы наличными для закрытия сделки. Поскольку у них появлялся солидный актив для залога при покупке и наличные при продаже, они не сомневались, что смогут вернуть долг займодавцам, так же как и кредиторы не беспокоились