Хрупкий разум. Нейропсихолог о том, какие сбои происходят в мозге и как это меняет личность человека - Сауль Мартинес-Орта Страница 7

Глава 3. Я впервые стану отцом

История Хавиана имеет определенное сходство с предыдущей, преодолевая огромную дистанцию, отделяющую нейродегенеративный процесс, как у Люсии, от глиобластомы, злокачественной опухоли головного мозга, чрезвычайно агрессивной и связанной с очень плохим прогнозом, который был у Хавиана.

Больной – мужчина тридцати пяти лет. Он пришел один, улыбаясь, и представился как Хавиан. Его внешность не привлекала внимания. Это был смуглый мужчина с двух-трехдневной щетиной, одетый в шорты и футболку. Как только он сел, то объяснил, что пришел из-за своей семьи: с ним все в порядке, но родные настаивали, что его память работает все хуже и хуже. Он не осознавал проблемы по-настоящему, но прислушался к своим близким. Два года назад ему поставили диагноз «лобная опухоль» и блестящая команда нейрохирургов провела операцию, тщательно удалив эту нежелательную опухолевую массу, стараясь причинить как можно меньше вреда. Но удачи не существует и в жизни всякое случается. Недавно во время профилактического осмотра у него обнаружили рецидив опухоли, уже неоперабельной.

ОПУХОЛЬ ГОЛОВНОГО МОЗГА – НЕ ВСЕГДА КАТАСТРОФА, НЕСМОТРЯ НА ГРОЗНОЕ НАЗВАНИЕ.

Существуют различные типы опухолей в зависимости от типа клеток или тканей, из которых они состоят. Некоторые из них обнаружены случайно и давно находились там, не тревожа человека. Другие, несмотря на размер, местоположение или сопутствующие симптомы, имеют хороший прогноз, операбельны и никогда после не вернутся. Но, к сожалению, существует группа опухолей, агрессивность которых обычно не поддается никакому хорошему среднесрочному прогнозу, и опухоль Хавиана была одной из них.

Во время общения удивило его отношение к болезни. Выглядевший совершенно здоровым молодой человек с широкой улыбкой рассказал историю, которая на самом деле была ужасной. Но Хавиан не мог перестать улыбаться.

Я начал расспрашивать его о жизни, нем самом, работе и семье. Много лет он жил за пределами Барселоны, но недавно решил вернуться и поселиться рядом с больницей, где еженедельно лечился от неоперабельной опухоли. Он психолог, но работал менеджером в крупном бренде одежды и оставил работу из-за диагноза.

Мне было любопытно узнать, как все началось и как пришли к диагнозу. Как правило, люди не проходят МРТ просто так – их обычно что-то тревожит. Что касается опухолей, то во многих случаях в анамнезе имеются эпилептические приступы, которых раньше не было. После них проводят дополнительные исследования, такие как МРТ головного мозга.

Он это отрицал и говорил, что у него никогда не было эпилепсии – ни до, ни после операции. По его словам, он лишь однажды обратился к неврологу, поскольку были проблемы с памятью, которые влияли на работоспособность. Судя по всему, они побудили его пройти различные исследования, в том числе МРТ головного мозга, показавшую наличие опухоли.

Рассказ мог показаться на первый взгляд вполне нормальным, если не считать того факта, что единственным первоначальным симптомом были проблемы с памятью. Но меня все равно крайне тревожило его поведение после рецидива неоперабельной опухоли головного мозга с летальным прогнозом.

Хавиан собирался умереть, но оставался спокойным и улыбался, рассказывая о болезни.

Он хотел только подтвердить или опровергнуть наличие проблем с памятью, о которых сообщила его семья. Но, чтобы понять все, мне нужно было понять значение этого кажущегося отсутствия эмоций перед лицом неизбежного жизненного события, которое, очевидно, окажется фатальным.

– Хавиан, скажи что-нибудь… Как ты со всем справляешься? Что думаешь о своем будущем?

– Ну, правда, доктор, я очень рад. Не знаю, сказал ли, но я впервые стану отцом. Моя жена на четвертом месяце беременности, будет девочка. Я так взволнован!

Возможно ли, что мечта и волнение от того, что станет отцом, могут облегчить боль осознания того, что он, возможно, даже не увидит рождения дочери? Без вмешательства и лечения ожидаемая продолжительность жизни Хавиана могла бы составить три, шесть, а может быть, если повезет, восемь месяцев. Была ли его постоянная улыбка и манера избегать разговоров о катастрофическом исходе решением, следствием великой надежды или симптомом?

Как и в других случаях, я показывал ряд списков слов, чтобы проверить, в какой степени он способен запомнить их сразу, а также оценить, насколько способен сохранять информацию в течение относительно длительного периода времени. Хавиану действительно удалось запомнить из шестнадцати слов сначала четыре, затем шесть, а потом восемь. Очевидно, он научился, но научился малому, гораздо ниже того, что можно было ожидать от здорового человека этого возраста с его уровнем образования.

Помимо этой ограниченной способности к обучению, было поразительно то, что он «запомнил» многие слова, которых не было в списке. Некоторые из них имели определенную смысловую связь с настоящим словом. Например, он запомнил «чайку» вместо «вороны» или «лодку» вместо «рыболовного судна». Другие слова не имели ничего общего с увиденным.

То же самое произошло и с его зрительной памятью. В нейропсихологии обычно используют рисунки, чтобы оценить тип стратегий, указывающих на проблемы на зрительно-перцептивном или пространственном уровне.

На иллюстрации показана копия (часть B), которую Хавиан сделал со сложной фигуры Рей – Остеррита (часть A), которую обычно используют в нейропсихологических исследованиях. Затем следует рисунок, который он сделал двадцать минут спустя из того, что помнил (часть С).

У него не было никаких трудностей ни на визуальном, ни на пространственном уровне, хотя для копирования фигуры использовал ужасную стратегию, в которой хаотично комбинировал разные линии, но добился хорошего конечного результата. Он был вполне способен увидеть и скопировать такой рисунок, но, когда дело дошло до доступа к памяти об этом рисунке, чтобы сделать его снова, не смог этого сделать. На самом деле, возможно, такой памяти не существовало и он просто составил рисунок, которого никогда не было.

Для врачей желательно, чтобы пациенты приходили в сопровождении членов семьи или близких, чтобы сравнить информацию. Я никогда не сомневаюсь в том, что пациент говорит правду, однако он может многое ненамеренно выдумать.

Принимая во внимание то, что видел во время визита, а также то, что Хавиан пришел один, я не мог не поставить его слова под сомнения: возможно, часть рассказа, а может, и вся история целиком была вымышленной.

Его речь была беглой[3], но он с трудом называл простые предметы (например, скамейку, цветок) без ошибок, когда их показывали.

– Посмотри внимательно, Хавиан, как это называется? [это был банк]

– Это… есть, сидеть… это стол… нет,