Юлия Андреева - Любовь Полищук. Одна, но пламенная, страсть Страница 4

Леонид Семенович Маслюков (1913–1992) – советский мастер циркового-эстрадного искусства, режиссер, общественный деятель, организатор и создатель Всероссийской творческой мастерской эстрадного искусства (ВТМЭИ, 1961)

Казалось бы, можно вздохнуть спокойно, все испытания остались позади. Можно учиться и ни о чем не думать и… но вдруг у Любы пропал голос. Причем она не могла ни петь, ни даже громко говорить. «В ближайшие несколько лет петь нельзя», – заявили врачи, – иначе голос пропадет навсегда». Несколько лет? А у нее был всего месяц!

Что ты будешь делать? Испытательный срок подходил к концу, а связки упорно не слушаются, Люба нервничала, отставала от программы. В результате ей сообщили, что, как ни печально, но по истечению положенного ей испытательного срока она автоматически будет отчислена.

«Однажды я поняла, что Господь никогда не закрывает сразу все двери, – говорила Любовь Полищук, – когда закрывается последняя, где-то непременно открывается новая». Так было и на этот раз. Ошеломленную ужасным известием, горько рыдающую Любу нашел Рудольф Евгеньевич Славский. «А ты не хочешь себя попробовать в разговорном жанре?», – выслушав Любины жалобы, поинтересовался он.

«Чо такое? Стихи, что ли, читать?» – вытерла слезы Люба.

«Ну, не обязательно стихи, можно и прозу». Так Любовь Полищук стала артисткой разговорного жанра. После окончания курсов в ее дипломе значилось «Артистка юмора и сатиры», когда же после она закончит еще и ГИТИС, в ее новом дипломе будет красоваться «Актриса драмы и кино».

Но не станем забегать вперед. Получив диплом артистки сатиры и юмора, Люба вернулась в родной город в составе труппы, которую набирали для Омска в Москве. Правда, не пела и не танцевала, как планировала вначале, а читала эстрадные монологи и участвовала в юмористических сценках.

Омская филармония – средоточие музыкальной культуры области

В то время в жизни Л. Полищук неожиданно происходит очередное мистическое событие (первым, мы помним, было явление «ангела»). Кстати, само слово «ангел» переводится как «посланник». Это же новое событие можно назвать неким месседжем, посланным ей из грядущего, знаком судьбы. «Еще студентами мы поехали отдыхать в Коктебель. И решили организовать пикник на вершине горы Карадаг, карабкались наверх по узенькой тропке, нависшей над обрывом, – рассказывала Любовь Григорьевна (статья «Любовь Полищук. Лицо несоветской женщины» Катерины Романенковой и Татьяны Алексеевой, октябрь 2004 г.). Вдруг начался сильный шторм, поднялся ветер, высокие волны буквально захлестывали нашу тропку, сбивая с ног. Я растерялась, с перепуга заторопилась и сорвалась со скалы в море. Конечно, сильно расшиблась. Кое-как меня довели до поселковой поликлиники, где оказали помощь. Соседний с поликлиникой дом буквально утопал в саду – это и был домик моего будущего супруга (имеется в виду второй муж С. Цигаль. – Ю.А.)».

Интересно, признал бы в ней Цигаль свою единственную и неповторимую, случись им повстречаться, или был в то время занят другой «единственной и неповторимой»? В любом случае встреча с Сергеем Викторовичем хоть и была прописана в небесной канцелярии, но до нее Любе еще предстояло хлебнуть лиха. Так что не будем отвлекаться на предположения альтернативной истории и вернемся к нашему повествованию.

«Все роли для меня – как дети, и ни одна из них не далась мне легко. Мне вообще ничего в жизни никогда не давалось даром».

(Любовь Полищук)

Омичи на эстраде

Театр. Подумать только, что Бог, который видит все, обязан смотреть и это!

Коллектив, в который поступила Любовь Полищук, назывался «Омичи на эстраде», работа сочеталась с учебой. Было интересно. Что до жизненных условий, они были самые скромные, если не сказать нищенские. Общежитие – не сахар. Добавьте к тому вечные очереди за самым необходимым, стесненные условия, скромные заработки. Но Люба все это сносила стойко. Чай, сама не во дворце родилась, а в самом настоящем рабочем бараке, комната на семью. Между комнатами фанерная стенка, так что днем и ночью шумно, тесно. Как пелось в песенке: «Опа-опа, жареные раки, приходите, девки, к нам, мы живем в бараке». И такое бывало. Когда соседи выпивали, стоял такой дым коромыслом, ни ночью, ни днем никакого покоя. Кроме того, в комнату в любое время суток пробивались разнообразные кухонные запахи. Не все ведь работают в первую смену, кто-то возвращается домой глубокой ночью, кто-то под утро. Туалет был на улице, водопровода никакого – вместо него колодец во дворе. По субботам ходили мыться в баню, женщины с утра до обеда, мужчины – с обеда до ужина, если мужчины – в утро, стало быть, женщины – днем.

«Мама готовила борщ в большой кастрюле сразу на неделю. Потом блюдо выносилось на мороз, где оно превращалось в лед, – вспоминает рассказы супруги Сергей Цигаль. – Когда приходило время обедать, обедали тоже не все сразу. Родители были на смене, поэтому дети брали топор, отрубали себе кусок борща и затем бросали его в кастрюлю. Получались обеды быстрого приготовления».

Любовь Полищук с первым мужем, актером Валерием Макаровым – солистом Омской государственной филармонии. Конец 1960-х гг.

Когда родители отправляли Любу и ее сестру Галю за продуктами, с собой они прихватывали и крошечного братишку. Кто-то занимал очередь за хлебом, кто-то за овощами, кто-то за мясом. Потом нужно было успеть перейти из одной очереди в другую. В общем, навыки добытчиков прививались с самого раннего детства.

«Нас поднимали в четыре утра, меня в правую руку, Гальку, сестру – в левую, братика на грудь, и мы неслись по магазинам. Потому что в одном давали масло, в другом – сахар, а в третьем – муку. Мама занимала сразу несколько очередей и предъявляла всех нас, чтобы наглядно: мы не одна, а четверо душ, документов было недостаточно. И так до девяти утра мы перебегали из магазина в магазин. … Моя мама чуть не умерла, когда в общественном сортире возле рынка карточки выпали у нее из кармана – прямо туда, в яму. А это ж война. Все карточки – все, голодная смерть. И они – что ты думаешь? Подружка держала ее за ноги, и она, по локоть в говне, их там ловила. И выудила!» (Вечерняя Москва, 25.07.2001 «Любовь Полищук – разговор без купюр»).

Однажды, еще учась в младшей школе, Люба выяснила, что в доме глухонемой девочки, что жила с другой стороны оврага, есть самый настоящий телевизор, и решила подружиться с ней. А как дружить с глухонемой? Пришлось выучить их язык.

Свадебная фотография с первым мужем актрисы, актером Валерием Макаровым. 1967 г.

А через какое-то время вместе с группой таких же, как она, молодых и подающих большие надежды артистов филармонии Любовь поступила во Всероссийские творческие мастерские эстрадного искусства на ВДНХ по разговорному жанру. Там Люба познакомилась со своим будущим мужем Валерием Макаровым. По окончании учебы в 1967 году, Люба и Валерий поженились.

«Люба Полищук когда-то жила в нищете. Наверное, поэтому она всегда была готова помочь всем, кто попросит. Но мало кто это ценил, – рассказал «АиФ» друг Любови Полищук писатель Варлен Стронгин. – Однажды у меня дома появилась красивая 19-летняя девушка Люба, – рассказывает он же. – Ее прислала мастерская эстрадного искусства с просьбой написать музыкальный фельетон. Я предварительно согласился. Люба Полищук тогда работала в Москве в эстрадной группе “Омичи” вместе со своим первым мужем. Там платили копейки. Я знал, что она голодала, жила очень плохо. Но выглядела всегда эффектно. У нас завязалась дружба. И я предложил Любе поехать со мной в эстрадную поездку. Первый город – Новосибирск. Я получал за концерт 41 рубль, а Люба – 11.50. На сцене она была всего 10–12 минут, но за это время великолепно “поднимала” зал».

А вот еще воспоминание о тех далеких днях, которым делится с нами замдиректора Омской филармонии Александр Дмитриев: «Любочка вернулась назад, в Омск, пришла в филармонию поинтересоваться насчет работы. Я тогда только закончил училище, работал жонглером. Любу взяли сразу, поскольку талантлива она была невероятно. И тут подвернулся замечательный случай: большой коллектив из нашей филармонии – человек 30 – отправили на учебу в Москву, во Всероссийские творческие мастерские эстрадного искусства на ВДНХ. Специально для нас московские педагоги поставили театрализованную программу. Любу готовили как артистку разговорного жанра. И вот когда мы приехали обратно в Омск, начали выступать, гастролировать, собирать залы, стало ясно: Люба-то – звезда! Публика принимала ее бесподобно…»

Валерий Макаров с сыном Алексеем. 1975 г.

Молодожены вернулись в Омск, где их уже ждали в филармонии. Хорошо, когда у мужа и жены схожие интересы. Люба и Валерий могли составить отличный сатирический дуэт. Тем более, что таковые были в моде. Пат и Паташон (Карл Шенстрем и Харальд Мадсен), Тарапунька и Штепсель (Юрий Тимошенко и Ефим Березин), Александра Шурова (Лившиц) и Николай Рыкунин, Лев Миров и Марк Новицкий (Брук), Мария Миронова и Александр Менакер, позже Александр Ширвиндт и Михаил Державин – словом, это был настоящий шанс. Валерий чувствовал себя на седьмом небе – жена красавица, любимая работа. Вместе с Любой они создали великолепный конферанс, в Омске молодая яркая пара сразу же полюбилась зрителю. Казалось бы, жизнь налаживается. Но судьба распорядилась иначе.