Константин Махарадзе - Репортаж без микрофона (сборник) Страница 5

Двери библиотеки были открыты для всех. Педагоги, учащиеся, а также уборщицы и сторожа часами засиживались в ней. В дни моей учебы произошел такой случай. Для проверки учебной работы в школе из Москвы прибыла специальная комиссия. Из-за сжатых сроков командировки члены комиссии без предупреждения прямо направились в школу. У входа их встретил сторож Арчил Арчвадзе. Он традиционно восседал перед школой на стуле с лежащей на коленях книгой. Узнав о цели визита московских гостей, дядя Арчил добродушно улыбнулся и сказал:

– Милости просим, проверяйте. Останетесь довольны.

Один из членов комиссии, ненароком взглянув на раскрытую на коленях дяди Арчила книгу, спросил:

– Что вы читаете?

– «Одиссею», – прозвучало в ответ.

Члены комиссии многозначительно переглянулись, а один из них сказал:

– Стоит ли ревизовать школу, где сторож читает Гомера…

И комиссия ретировалась. Возможно, столь скорый уход проверяющих – домысел романтически настроенных школьников, но все остальное – правда.

Такой была Первая опытно-показательная школа. Мне посчастливилось, что годы моей учебы прошли именно в этой школе. Нет, не посчастливилось, а таковыми были правила игры, предложенные мамой, предопределенные ею.

В те времена бытовала такая шутка: Первая средняя – это школа искусства и спорта с легким общеобразовательным уклоном. В этой шутке, как и во многих других, была определенная доля… шутки, в основном же она глаголила истину. Ведь и грузинский театр, и спорт начинались в стенах этого здания.

Датой рождения возобновленного грузинского театра считается 1850 год. В январе этого года гимназисты Первой тбилисской мужской гимназии дали первое представление – сыграли две пьесы выпускника этой же гимназии Георгия Эристави. Именно с этого представления начинается история нового грузинского театра, а за молодым автором закрепилось прозвище «грузинский Мольер».

И первое грузинское спортивное общество «Шевардени» («Сокол») также было создано в стенах Первой гимназии, где в небольшом спортивном зале «шеварденисты» организовали свой первый гимнастический кружок.

Искусство, спорт процветали в Первой школе и в годы моей учебы, и позже. Это был настоящий «ренессанс» локального характера. Знаменитые оперные певцы Зураб Анджапаридзе, Нодар Андгуладзе, Тамара Тактакишвили, Тенгиз Мушкудиани, известные режиссеры Гига Лордкипанидзе, Темур Чхеидзе, братья Эльдар и Георгий Шенгелая, актеры драматического театра Елена Кипшидзе, Бадри Кобахидзе, Лео Антадзе, Мераб Табукашвили, звезда грузинской эстрады Лили Гегелия, композитор Отар Гордели – вот таков навскидку неполный перечень тех, кого дала наша школа грузинскому искусству.

В том самом историческом спортивном зале школы мы до потери сознания гоняли мяч и занимались на гимнастических снарядах. Ведал всем этим спортивным хозяйством всеобщий кумир, объект нашего поголовного обожания Арчил Бакрадзе, прозванный «отцом гимнастики». Он был одним из первых заслуженных мастеров спорта СССР у нас в стране и одним из основоположников гимнастической школы республики. Это его воспитанник Гуло Рцхиладзе стал первым трехкратным абсолютным чемпионом Советского Союза.

Дядя Арчил был приверженцем спартанского метода воспитания и тренировок. Он был прямо-таки беспощаден к своим ученикам, заставляя до седьмого пота заниматься на снарядах. Высокий, красивый, поджарый, сам в прошлом первоклассный гимнаст, он обладал удивительным даром убеждения и особым чутьем на талантливых ребят. Как-то, придя к заключению, что одаренный школьник, гимнаст-перворазрядник Давид Цимакуридзе обладает недюжинной силой и талантом борца, он буквально содрал с перекладины заартачившегося ученика и силой заставил его пойти в борцовскую секцию. Чутье не подвело педагога и на этот раз – через несколько лет Давид Цимакуридзе стал первым в Союзе олимпийским чемпионом среди борцов вольного стиля, не оставив на олимпийском ковре в Хельсинки никаких шансов своим соперникам. Кстати, там же, в Хельсинки, прославилась и другая воспитанница Арчила Бакрадзе – гимнастка Медея Джугели, также украсившая грудь золотой олимпийской медалью.

В общем, спортзал нашей школы стал настоящей кузницей чемпионов. Победителями союзных первенств по гимнастике в разные годы становились заслуженные мастера спорта Г. Бабилодзе, Ал. Джорджадзе, Н. Такаишвили, Т. Санеблидзе.

Но не только гимнастами была прославлена наша школа. Не оплошали и мы, юные баскетболисты. Три года не было нам равных на баскетбольных площадках среди сборных команд тбилисских школ. Позже, когда под названием «Смена» была создана юношеская сборная команда Грузии, она в основном была укомплектована ребятами из нашей команды, которые и удостоили меня чести стать их капитаном.

Наверное, немногие помнят, что первая детская спортивная школа в Советском Союзе была создана в Тбилиси. Инициатором и организатором этого дела был опять-таки Арчил Бакрадзе, и создана она была на базе Первой средней школы.

Приведенные факты достижений выпускников Первой школы в области искусства и спорта – более чем достаточная иллюстрация верности первой части упомянутой выше шутки, но читатель вправе спросить: «Как же обстояли дела со второй ее половиной, где говорится о “легком общеобразовательном уклоне”?»

В ответ буду сух и краток, ибо сухие и точные цифры часто действуют неотразимо. В годы моей учебы школу закончили 13 будущих академиков, 37 профессоров, докторов наук и свыше семидесяти будущих доцентов, кандидатов наук. Как видите, не таким уж «легким» был «общеобразовательный уклон» нашего учебного заведения. За немалый срок (в 2003 году школе исполняется 200 лет) она дала родине ученых, писателей, композиторов, художников, артистов, спортсменов такого высокого ранга и в таком количестве, что не только формально, по принципу нумерации, но и по значению, по своим заслугам называлась и будет называться – Первой.

Кентавр Хаиндрава

Вспоминая детские годы, не перестаю удивляться, почему это все гоняли мяч, состязаясь в ловкости, силе и точности ударов, поголовно всех обуял футбол, а я… бегал. Чаще один, реже со своими сверстниками, а иногда с удовольствием соревнуясь с более взрослыми. Все играли в футбол, а я бегал и бегал как ошалелый. Что это было? Потенциальный дар будущего спринтера или стайера? А может, проявление врожденного индивидуализма?

– Хаиндрава, Хаиндрава… – неслось вдогонку.

Хаиндрава – это я. Сам окрестил себя, взяв в прозвище фамилию известного в то время жокея Алеши Хаиндрава. Все сверстники разом подхватили это прозвище. Подхватили просто так, по мальчишескому стадному чувству.

Маршрут наших забегов, скачек наперегонки давно обозначен. Надо пробежать тихую Коргановскую (сейчас улица Киачели), обогнуть храм XVII века, знаменитый «Синий монастырь», затем – прямая Перовской улицы и, наконец, финиш на стыке этих двух улочек. Один бежал справа налево, другой слева направо, по кругу, финишировали на месте старта. Прямо как на крупных соревнованиях. Сегодня это насыщенные автомобильным движением улицы, тогда же все утопало в зелени, весь квартал был тихим и сонным.

Я постоянно выигрывал эти состязания. И вдруг однажды меня опередили в забеге. Помню, еле сдерживая слезы, потребовал перебежку, но опять проиграл. Мой авторитет пошатнулся, и я считал себя обязанным восстановить его. Лишь на следующий день под вечер уговорил своих обидчиков сразиться еще раз. Увы, я проиграл и этот забег. Это было окончательным фиаско.

Весь в слезах, я все рассказал маме. Она улыбалась, успокаивала, но я никак не мог смириться с тем, что ребята, которых я всегда обгонял, так просто взяли да и оставили меня позади. Я чуть не заболел. Только через несколько дней узнал о причине неожиданного улучшения «спортивных» показателей моих соперников. Оказывается, мальчики обнаружили у последнего поворота проходной двор, каких много в Тбилиси, быстро проскакивали через него и, сократив таким образом дистанцию метров на сто, легко обгоняли меня.

Так я уже в детстве узнал, что и в спорте бывают нечестные пути к победе. К сожалению, впоследствии я не раз убеждался в этом…

Вернемся, однако, к Хаиндрава. Бледноликий, стройный красавец, говорили, что он первым из советских наездников выиграл знаменитые скачки в английском городе Дерби. Когда он, в ярко-оранжевой сорочке со свисающими широкими рукавами, в белом, плотно облегающем мышцы длинных ног галифе и легких черных сапожках, появлялся во время «проездки» на арене ипподрома, гордо вскинув голову, а под ним – весь нетерпенье – гарцевал гнедой Шавгул или иссиня-черный Шамиль, зрители восторженно вскакивали со своих мест. Как рассказывала позже мама, в эти мгновения я находился в состоянии, близком к экстазу. Ничего более красивого, величественного я не мог себе представить. Не помню, проигрывал когда-нибудь скачку Хаиндрава или нет. Должно быть, проигрывал. Но мне запомнились только его победы. Победы яркие, впечатляющие. Когда лошади выходили на последнюю прямую, его почти никогда не было среди первых. Он всегда был в гуще догоняющих. Начинался затяжной спурт. Тут любимец публики окончательно «добивал» своих поклонников. На этом решающем отрезке жокеи, как правило, вскидывали хлысты, привставая, всем телом наседали на своих скакунов, погоняя их поводьями, окриком, подталкивая коленями. Так происходит и сейчас, в наши дни. Но хлыст – и Хаиндрава? Такого не помнит никто. У него никогда не было хлыста в руках. Он и в мыслях не допускал такого оскорбления своего друга-скакуна. В эти мгновенья все наездники максимально напрягались, всего себя отдавая борьбе. Хаиндрава же, наоборот, расслаблялся. Полностью доверяя четвероногому другу, он как бы сливался с ним в единое целое и, промчавшись вихрем, первым пересекал линию финиша. Выиграть скачки – спортивный успех. Сделать это красиво – уже искусство.