Биляна Срблянович - Белградская трилогия [=С Новым годом, Белград!] Страница 10

Йован: Ну, нет…

Мара: Ой, знаешь, я не дура!

Йовану еще смешнее, и Мара начинает смеяться. Этот «приступ» длится недолго. Мара вздыхает. Йован молчит. Ситуация немного неловкая.

Йован: Значит, парня у тебя нет?

Maра отрицательно качает головой.

Мара: Т-с-с.

Йован: Почему? Я имею в виду, ты хорошая девушка…

Maра с упреком смотрит на него. Йован пытается исправить ситуацию.

Йован: Я хочу сказать, ты интересная, такая занятная…

Мара: Не болтай.

Йован: Извини.

Мара: Ничего.

Йован: И?

Мара: Что «и»?

Йован: Да то. Как это, у тебя нет парня?

Maра вскрикивает.

Мара: Тебе-то чего!

Йован обижен.

Йован: Извини, пожалуйста!!!

Мара: Ничего.

Maра замолкает. Но решается прибавить. Тихо.

Мара: Он меня бросил.

Йовану теперь жаль, что он вообще спросил об этом. Но Мара продолжает.

Мара: Мы расстались, когда я уезжала. Говорит, что Америка его не интересует. У него в Белграде имя, работа, друзья…

Йован: Точно?

Мара: Наверно.

Йован: A ты? Кем ты работаешь?

Мара: Я — пианистка.

Йован: Да ладно!

Maра улыбается. Весело.

Мара: Серьезно. A ты?

Йован: Я — актер.

Maра не успевает открыть рот, как Йован предвосхищает.

Йован: Я не шучу, серьезно! Я закончил факультет искусств. И ты из Академии?

Мара: Aгa. В июне защитила диплом. Ты, говоришь, актер? Я тебя могла где-нибудь видеть?

Йован: Ну. На самом деле, может, и могла. Ты знаешь эту рекламу, ну, таблеток от… какие-то для сердца, на основе белого лука…

Maра не имеет ни малейшего представления. Но старается припомнить.

Мара: Для сердца…?

Maра пытается вспомнить.

Йован: А знаешь, эта реклама, когда я иду, а одна девушка идет мне навстречу, такая привлекательная, такая маленькая, Елена. Знаешь, эта, манекенщица, которая крутит с этим, хозяином «Звезды»…

Maра смотрит совершенно чистым взглядом.

Мара: Aгa…

Йован: Не важно, эта девица подходит, и я, типа, у меня как будто что-то не в порядке, слышится удар, слышится за кадром, тдм-дж, тдм-дж, тдм-дж, и я когда встаю, она смотрит на меня, протягивает таблетку и говорит: «Молодой человек, возьми охладись!»…

Йован прибавляет, немного сконфуженно.

Йован: И потом надпись, название этих таблеток.

Йован замолкает. И Мара молчит. Ей смешно. Йован понимает насколько глупо то, что он рассказал.

Йован: Не знаешь, конечно. Но ее не так много и показывали…

Мара: Да ладно, так удивительно…

Oба начинают смеяться. Им весело.

Йован: Ой, я играл и в школьной программе. Химия для седьмого и восьмого класса.

Мара: Ну, это я сто процентов смотрела.

Йован: Обманываешь.

Мара: Клянусь. Я постоянный зритель школьной программы. Обычно, я, когда занимаюсь, я имею в виду раньше, пока занималась, я включала телевизор, но без звука, играла и смотрела на экран. Я люблю, когда что-нибудь двигается. И, значит, я по утрам занимаюсь, я имею в виду, занималась, раньше…

Maра замолкает. Набивает трубку.

Мара: A театр?

Йован делает вид, что не услышал вопрос.

Йован: A теперь, не занимаешься больше?

Maра бормочет.

Мара: Инструмента нет. А театр?

Йован: Разве ты не знаешь кого-нибудь, у кого есть?

Мара: Знаю.

Йован: Почему же ты не одолжишь?

Мара: Пианино одолжить? Ты действительно ненормальный. А что было с театром?

Йован протягивает Маре трубку.

Йован: Будешь?

Мара: Ты что, ты избегаешь этого вопроса?

Йован: Kакого вопроса?

Мара: Избегаешь, избегаешь! A почему?

Йован: Я действительно не понимаю, о чем ты говоришь…?

Мара: Ой, Йован, ты и не должен мне рассказывать, я имею в виду, что все равно, я же тебе поверила про парня из рекламы, но ты ничего не обязан мне рассказывать…

Йован вздыхает. Oн серьезен.

Йован: Да не о чем здесь говорить. Я играл в одном спектакле. В таком, студенческом. Нас было несколько, из класса. Мы репетировали Држича к экзамену. Ну, и согласились поездить немного по стране, чтобы подзаработать. Мы думали, что людям нравятся такие спектакли, там был и юмор, и секс, и разное другое. Весело…

Йован замолкает. Задумывается. Мара тоже серьезна.

Мара: И?

Йован: И ничего, мы сыграли пять-шесть спектаклей в Сербии. Через одного актера мы организовали акцию с домами культуры…

Maрa серьезна, но нетерпелива.

Мара: И?!

Йован: И потом мы приехали в какую-то заброшенную деревню, не помню даже, как называлась. Пришли в актовый зал гимназии. Там полно детей, учителей. На самом деле не дети, а гимназисты, тинейджеры…

Мара: Понимаю, понимаю, и?

Йован: И мы начали спектакль «Дунда Maрое». И выходит этот мой актер, oн играл Петрунелу, потому что мы хотели выдержать оригинальную форму, чтобы мужчины играли женские роли, да и эта девочка из класса не хотела ездить. Ну, теперь это не важно. И он выходит, начинает играть, как вдруг встает один из зрителей и как заорет: «Смотрите, пидар, мать его хорватскую!»

Йован, рассказывая эту историю, все заново переживает. Maрa с одной стороны серьезна, но с другой — рассказ ей смешон. Она смотрит на Йована несколько мгновений, затем прыскает от смеха. Йовану тоже почему-то смешно. Он немного грустно улыбается.

Йован: Да, конечно, смешно…

Мара: Извини, так глупо, что я не могу не смеяться.

Йован: Я знаю, и мы так думали, и нам было очень смешно. Мне даже было жаль этого пацана. Я понимал, что его сейчас учителя возьмут и отведут к директору…

Мара: И что, разве нет?

Йован становится серьезным. Мара тоже.

Йован: Да куда там. Парень разошелся, зал смеется. Мы, как будто это не к нам относится, как будто ничего не слышали, продолжаем играть, вдруг этот парень встает и говорит: «Слышишь, ты, что я тебе говорю, мать твою хорватскую! Нечего здесь мне педриться!!!»

Мара: Да ладно…

Йован: Maть его. И мы теперь уже остановились, из-за него невозможно играть. Орет, говорит: «Я сейчас вам, мать вашу, вот только поднимусь наверх…». Мы не хотим его перекрикивать, ждем, пока кто-нибудь что-нибудь сделает. Начинается шум. Он идет, чтобы выйти в проход, идет к сцене. И ты знаешь, не такой уж он маленький, такой крупный парень, вот такая рука… И тут мы видим, что никто ничего не предпринимает. Я взглядом нахожу эту учительницу, она преподает сербский, мы с ней обо всем и договаривались, а она смотрит в пол. Этот мой компаньон начинает кричать: «Ты чью мать имеешь в виду?». Тот отвечает: «Твою, усташ!». Я вижу, будет драка, машу вверх теткам, чтобы опускали занавес. И они опустили.

Йован на мгновение замолкает. Maрa не может поверить в то, что слышит.

Мара: Ой… И что было потом.

Йован: Ничего, когда все успокоилось, мы пошли к той учительнице поговорить, не понимаю, мы думали, что она перед нами извинится…

Мара: И что — нет?

Йован: Нет. Говорит, вы не должны были использовать хорватскую литературу. Дети легко возбудимы. Они ненавидят хорватов, вы должны их понять… Ты понимаешь, учительница гимназии, заявляет мне такое! Что я должен понять, что меня малолетки будут линчевать, твою мать. Национализм законом не запрещен.

Maрa размышляет о том, что услышала.