Искушение - Маруся Новка Страница 13

— Да что ты его слушаешь?! — продолжал злиться Виктор, — ему на старости лет все мозги отшибло!

— Папа, я его не слушаю. Но Стеллы действительно дома нет. Через пару дней после разговора с генералом, я пошел к нашему бывшему дому, рассчитывая обязательно дождаться Стеллу и поговорить с нею. Но из этого ничего не вышло. Я встретил её маму, и она тоже подтвердила, что дочь уехала на курорт с женихом. Как ты понимаешь, выяснять, что за жених и куда Стелла уехала — я не стал. Вот и вся история, — Валерчик быстро вышел из комнаты, бросив на ходу, — я чаю заварю.

Юноша не хотел, чтобы отец увидел слезы, блеснувшие в его глазах.

Понимая, что сыну нужно побыть одному хотя бы несколько минут, идти за ним Виктор не стал.

* * *

Вечером он рассказал Анне о том, что ему поведал сын.

— И что же теперь будет? — Анна расстроилась за своего мальчика. Она не понимала, как можно так поступить с юношей, который объяснился тебе в чувствах? Как можно бросив его тут же уехать с другим?

— Не расстраивайся, Анечка. Может, все это и к лучшему. Ты ведь и сама была не в восторге от этих встречаний. А Валерка у нас парень сильный. Переживет и глупостей не наделает.

— Ну дай-то Бог, — прижалась к мужу Анна.

Через две недели китобаза ушла в рейс.

А на следующий день после отхода в мореходке начались занятия.

Со Стеллой за эти две недели Валерчик так и не увиделся.

* * *

Учёба закрутила, навалилась грузом новых предметов, да и недоученное в прошлом году нужно было навёрстывать. Путь от дома в училище проходил вдали от дома, где вырос Валерчик, где, как он думал, по-прежнему жила с родителями и дедом Стелла.

Девушке он больше не звонил, не желая выслушивать оскорбления в её адрес от кого бы то ни было, но еще пару месяцев ждал и надеялся, что она позвонит сама. А еще лучше — приехала бы. Он не стал бы расспрашивать, где и с кем она была, просто решил бы, что они расстались только вчера. И не было этой непонятной разлуки.

Но Стела не звонила и не приезжала.

В Город снова пришел Новый Год

Праздник он встретил с мамой, не желая идти ни в какие компании, словно опасаясь, что снова, как и в прошлом году, встретится там со Стеллой. Он и хотел этой встречи и боялся её. Так что лучше не выискивать на свою задницу приключений. Не сдирать корку с болячки, которая только-только начала подсыхать.

В мае с промысла пришла китобаза.

Валерчик уже знал, что это был её последний рейс.

Новый лидер страны подписал указ о запрете вылова китов всеми судами Советского Союза и огромную китобойную флотилию начали расформировывать и перепрофилировать.

О дальнейшей судьбе китобазы Советская Украина ходили всевозможные слухи. Её хотели переоборудовать под рыболовецкую базу, но отчего-то от этой затеи отказались. Потом, в коридорах управления начали шептать о том, что вообще ни в какие ворота не лезло: якобы, сдадут китобазу в аренду австралийцам и будут на ней варганить тушенку из кегурятины. Но слухи эти ничем и никем не подтвердились, а потому, ремонтировать китобазу после промысла, как во все предыдущие годы, не стали, а поставили на прикол в Ильичевском рыбном порту, в надежде, что кто-то когда-то примет наконец-то какое-то решение по поводу её судьбы.

Виктор списался на берег и почти год просидел в отпуске. Он, привыкший всегда действовать, принимать решения, очень скоро затосковал, не зная, куда себя деть.

Когда утром жена уходила на работу, а сын уезжал на занятия, Виктор неторопливо одевался и ехал через весь город в рыбпорт.

Он стоял у причала и смотрел, как ржавеет и дряхлеет никому не нужное огромное судно, которому он отдал большую половину жизни.

Домой он приезжал расстроенный и какой-то словно потерянный, иногда, уже после того, как Анна вернулась с работы. Не раздеваясь, проходил в кухню, доставал из холодильника бутылку водки, наливал себе рюмку, опрокидывал её, даже не закусывая, и с какой- то собачьей тоской смотрел в глаза жене, повторяя: «Анечка, да что же это такое? Ну как же так можно»?

Это не могло продолжаться до бесконечности. Анечка похлопотала за мужа в Пароходстве и его взяли переводом на должность механика-наставника.

В апреле, когда в Город снова пришла весна, Виктор, надев парадный китель, отправился к новому месту работы.

А еще через год, Валерчик, блестяще сдав выпускные экзамены, получил диплом и ушел в свой первый рейс.

Анна и Виктор провожали сына, утирая слёзы и не понимая, как же могло случиться, что их мальчик так быстро вырос?! Казалось, только вчера принесла Анечка из роддома кулек с агукающим младенцем и вот — поди ж ты, с ходового мостика им машет рукой, прощаясь на долгие месяцы, четвертый помощник капитана.

Со Стеллой Валерчик больше не виделся. Когда Анна, работающая в одном учреждении с отцом девушки, предложила сыну разузнать у Стаса, как поживает его дочь, Валерчик только покачал головой:

— Не нужно, мама, ни к чему это.

При встрече с Анной, Стас как-то непонятно отводил и прятал глаза. Обедать вместе они перестали. Анна, немного подумав о таком странном поведении коллеги, заострять на этом внимание престала. Пусть себе. Кому-то навязывать своё общество, было не в её привычках.

Только однажды Анна поинтересовалась:

— Ты встречаешься с кем-то, сынок?

Валерчик покачал головой:

— Нет, мама, — и развивать эту тему не стал.

Анна вздохнула, но, вскоре успокоилась, подумав: «Встретит он еще свою девушку. Ведь он еще совсем мальчишка. Через два месяца исполнится всего лишь двадцать три»…

9. Тамася

Тамара родилась в одном из сел, расположенных недалеко от Города у Моря. Её родителями были простые сельские труженики, не знавшие, да и не стремящиеся узнать ничего, кроме своего сада-огорода, свинарника, курятника и коровника.

Отец Тамаси, огромный, с какой стороны ни посмотри, мужчина обожал свою жену, которая едва доставала ему до плеча, маленькую, сухонькую, остроносенькую и востоглазенькую бабёнку, которая ветрела своим мужем, как цыган солнцем. Не меньшей любовью добрый увалень одаривал и свою единственную дочь Тамару. С детских лет все в селе звали девочку Тамасей. Почему? Да кто его знает. Вот прилипло к девчонке именно такое имя, и менять его никто не собирался.

Тамася статью пошла в отца. Уже в тринадцать лет