Искушение - Маруся Новка Страница 19

— Это мой сын! Гиви! Его назвали в мою честь! — мужчина довольно улыбался, а Стелла, наконец-то, узнала имя своего спутника. Поинтересоваться, как зовут того, с кем она очертя голову, рванула навстречу приключениям, до этого момента девушка не удосужилась.

— Очень приятно, Гиви, — Стелла протянула руку для знакомства.

Гиви-младший хмыкнул, но руку пожал.

Гиви-старший, считая свою миссию законченной, оповестил и сына, и Стеллу:

— Мне нужно отъехать по делам. Думаю, вы и сами найдете общий язык, — взглянул на сына и, почему-то, добавил, — не перегибай палку, как всегда.

Стела не поняла, в чем смысл последней фразы. Что имел виду Гиви-старший, когда давал напутствия своему отпрыску. Впрочем, долго раздумывать об этом девушке не пришлось. Она только крутанулась на месте от неожиданности, когда Гиви-младший, схватив её за руку, потянул за собой:

— Пошли! У отца много дел!

— Куда пошли? — Стелла семенила ногами не в силах вырвать ладонь из руки своего спутника, — а твой отец? Он что, передал меня из рук в руки и был таков?

— Не переживай, — Гиви-младший постарался успокоить девушку. Добавил, опасаясь, что она вот прямо сейчас рванет в аэропорт и поминай, как звали, — отец скоро приедет. А пока — я позабочусь о тебе. Скучно не будет. Обещаю! — юноша усмехнулся.

* * *

Гиви распахнул перед Стелой дверцу черной волги, небрежно подтолкнув девушку «помог» ей сесть на заднее сидение автомобиля. Сел рядом с нею. Что-то сказал сидящему за рулём мужчине, и автомобиль рванул к выезду из аэропорта.

Гиви небрежно положил руку на плечи Стеллы. Довольно ухмылялся и вовсе не спешил вступать хоть в какой-то диалог.

Вскоре, Стелла поняла, что автомобиль, не заезжая в город, обогнув его по дуге, устремился в горы. Девушка не то чтобы заволновалась, а просто решила выяснить, куда они направляются, о чем и спросила Гиви-младшего.

— Не переживай, — Гиви продолжал все так же благодушно усмехаться, — мы на дачу поедем. А город я тебе потом покажу. Когда ты отдохнешь.

Стелла так и не поняла, от чего именно ей предлагают отдохнуть, но, наслышанная о кавказском радушии, подумала, что юноша, с которым она познакомилась полчаса тому назад, действительно печется о том, не устала ли она, ненароком, от перелёта, длившегося сорок пять минут.

Машина давно карабкалась вверх по дороге, называемой то серпантином, то «дорогой жизни». Последнее наименование было дано трассе давным-давно. Еще в те времена, когда гору опоясывала односторонняя, постоянно осыпающаяся грунтовка, проехать по которой отваживались только водители экстра-класса, и завершение удачной поездки действительно могло считаться вторым рождением. В последние годы дорогу расширили и укрепили, проезд по ней уже перестал быть чем-то «из ряда вон», но старое название осталось.

Стела смотрела на устремляющуюся вверх отвесную гору с правой стороны, и такое же отвесное, глубокое ущелье слева, и её сердце начинало отчаянно колотиться при одной мысли о том, что водитель, гнавший машину на непозволительной скорости, может не справиться с управлением.

Кроме гор, поросших эвкалиптом и ущелья, с журчащей в глубине речкой, вокруг не было ничего.

«Да куда же мы едем? — думала девушка, — будет ли конец этой поездке, длящейся уже больше двух часов»?

Она не была напугана. Ей, выросшей под сенью дедушкиного и папочикого крыла страх был не ведом. Кто посмеет?! Кто осмелится обидеть внучку заслуженного генерала и дочь парторга Пароходства?! Кому на ум взбредет такая безумная идея?! Ну разве что недоумку, который не может оценить всех последствий. А недоумков в окружении Стеллы не было.

Наконец-то машина, свернув в еле заметный проезд, поехав еще сотню метров, остановилась у увитого неувядающей зеленью высокого забора.

Стела вышла из машины, не дожидаясь персонального приглашения. У неё, за время поездки, затекли ноги, и хотелось их распрямить и размять.

Влажный густой, насыщенный испарениями земли и растущих вокруг деревьев и кустарников, воздух мягкой ватой заполнил лёгкие. Тело, вместо того, чтобы охладиться, покрылось испариной. Стелле захотелось немедленно юркнуть в салон автомобиля и тотчас отправиться в обратную поездку.

Но вышедший вслед за нею Гиви, уже подталкивал девушку в калитку и громко кричал в пустоту двора:

— Маруся! Ты где?! Принимай гостей!

Пока Гиви старался докричаться до неизвестной Маруси, Стелла быстро окинула взглядом двор.

В глубине двора, посреди все той же буйной зелени, просматривался двухэтажный дом, из которого, спустя несколько минут, показалась женщина.

Она была не намного старше Стеллы. Лет тридцати, не более. Высокая, немного полноватая, с волосами, убранными под платок, завязанный узлом на затылке. В длинном свободном платье цвета то ли коричневого, то ли грязно-бордового, подпоясанном передником. Из-под низко надвинутого на лоб платка на Стеллу смотрели ярко-синие глаза незнакомки, которую Гиви назвал Марусей.

— Что кричишь, бичо? Здесь я, — отозвалась Маруся.

Гиви ухмыльнулся:

— Знаю, что здесь. Куда ж ты денешься?!

Что-то в этой фразе покоробило Стеллу. Что-то заставило сжаться сердце от нехорошего предчувствия, но Гиви продолжал отдавать распоряжения:

— Готовь сациви и аджапсандали! Натаскай хвороста для мангала! Наточи вина в кувшины! Скоро подъедут гости! Отметим возвращение отца!

— А сам-то он где? — спросила Маруся. В её голосе Стеле послышался то ли испуг, то ли ожидание. Девушка так и не смогла определить ту грань, где различались эмоции.

— Приедет, — ухмыльнулся Гиви, — если не забудет. А пока — я здесь хозяин и делай то, что я велел! Отведи вот эту, — наконец-то Гиви взглянул на привезенную им девушку, — вот эту Стеллу в свободную комнату. Пусть умоется-помоется с дороги.

Гиви ухватил за руку собравшуюся идти в дом Марусю. Шепнул её на ухо:

— И сумку её мне принеси, когда в ванную пойдет! Ты меня поняла?!

Маруся вздохнула:

— Поняла. Чего уж тут непонятного, — и заспешила в дом, кивнув по дороге Стелле, словно приглашая её следовать за ней.

Стелла пожала плечами, не желая пока ничего выяснять и возмущаться обращению, к которому она не привыкла, и заспешила вслед за хозяйкой дачи.

Маруся отвела девушку на второй этаж, распахнула перед нею дверь в одну из комнат:

— Здесь жить будешь.

«Что значит — жить? — подумала Стелла, — я приехала в гости, а не жить! Впрочем, кто его знает, что имеют виду эти кацюки, говоря о том или ином? Хотя, бабёнка, судя по внешности, русская или украинка».

Опять же, возмущаться и расставлять акценты с места в порог, посчитала неуместным, а потому, бросив сумку с вещами, которую ей никто и не подумал помочь донести до комнаты, на пол, спросила:

— А где тут ванная? У вас такая влажность, что я просто взопрела.

— Привыкай, — ответила Маруся.