Август Стриндберг - Полное собрание сочинений. Том 3. Повести и драмы Страница 20

Жена же, напротив, горячо принялась за сельское хозяйство, ходила подобранная до колен по двору, приходила домой грязная, и от неё пахло коровником. Она чувствовала себя в своей сфере, командовала людьми, и это доставляло ей удовольствие, так как она родилась в деревне и привыкла ко всему этому.

Когда кандидат прав жаловался на безделье, она говорила ему: «Займись же чем-нибудь, ни один человек не имеет права сидеть сложа руки и ничего не делать».

Он ел, спал и ходил гулять. Ежеминутно он становился кому-нибудь на дороге и уже начал получать от своей жены упреки на этот счет.

Однажды, когда он пришел пожаловаться жене, что нянька плохо смотрит за детьми, она сказала ему: «Смотри за ними ты, ведь всё равно ты ничего не делаешь».

Он посмотрел на нее, чтобы убедиться серьезно ли она говорит это.

— Да, конечно, почему же не позаботиться о своих собственных детях? Разве ты находишь это странным?

Он подумал одну минуту и действительно ничего странного в этом не нашел.

И с этих пор регулярно каждый день он ходил гулять с детьми.

Однажды утром, когда он пришел за ними, они были еще не одеты. Кандидат прав, ужасно раздосадованный, пошел к жене, так как сам не решался сделать няньке замечание.

— Почему дети не готовы? — спросил он.

— Потому что Мария занята. Одень их сам, ведь у тебя нет дела. Разве это стыдно — одеть своих собственных детей?

Он немного задумался и в конце концов принужден был отдать ей должное: в этом не было ничего стыдного. Итак, он одел детей сам.

Однажды утром он ушел из дома один с ружьем за плечами.

Когда он возвратился домой, его встретила жена и спросила в довольно резком тоне:

— Почему ты не водил сегодня детей гулять?

— Потому что мне этого не хотелось.

— Не хотелось! Ты думаешь, что мне хочется возиться целый день в грязи? Правда, мне кажется, что взрослому человеку должно быть стыдно валяться целые дни по диванам и ничего не делать.

Ему действительно было стыдно, и с этого дня он сделался настоящею нянькою и пунктуально исполнял эти обязанности.

Он не видел в этом ничего несправедливого, но страдал; положение вещей ему казалось до некоторой степени ненормальным, но жена умела заставлять его поступать согласно её желаниям.

Она сидела в конторе, совещалась с управляющим или стояла в амбаре и отвешивала рабочим продукты. Все, кто приходил на господский двор, спрашивали барыню, а не барина.

Однажды, гуляя с детьми, он завел их на пастбище и, желая показать им одну корову, повел их осторожно мимо стада. Вдруг поднялась большая черная голова над спинами других животных и посмотрела на них яростным взглядом.

Отец взял детей на руки и побежал как можно скорее к саду; прибежав, он быстро перебросил детей через загородку и хотел перелезть сам, но повис на своем пальто. Увидев на лугу двух женщин, он громко им закричал:

— Бык, бык!

Но женщины только засмеялись, подошли к нему и взяли детей, которые попрятались в чащу.

— Разве вы не видите быка? — кричал он.

— Нет, никакого быка нет, его зарезали две недели тому назад.

В досаде он пошел домой и пожаловался жене на женщин, но она только засмеялась.

После обеда, когда супруги сидели в за те, кто то постучал в дверь.

— Войдите! — крикнула жена.

Одна из женщин, бывших свидетельницами приключения с быком, вошла в комнату, держа в руках кашне кандидата прав.

— Это вероятно ваше, многоуважаемая барыня, сказала она, улыбаясь.

Адель посмотрела на женщину, потом на мужа, который рассматривал свою цепочку.

— Нет, это принадлежит барину, — сказала она и взяла платок в руки! — Спасибо тебе, барин даст тебе что-нибудь за находку.

Он же сидел бледный и неподвижный.

— Со мной нет денег, обратитесь к многоуважаемой барыне, — сказал он и спрятал платок.

Жена вынула крону из своего большого портмоне и дала ее девушке, которая ушла, не понимая ничего в происшедшей сцене.

— Ты могла бы меня от этого избавить, — сказал он с горечью.

— У тебя нет храбрости отвечать за свои дела и поступки? Ты стыдишься носить мой подарок, тогда как я ношу твои. В сущности говоря, ты бессильный человек! А хочешь быть мужчиной!

Адель должна была ехать на аукцион и остаться там неделю. В её отсутствие мужу вменялось в обязанность смотреть за хозяйством и вести книги.

В первый день пришла кухарка и попросила денег на сахар и кофе; он дал их ей. Через три дня она опять пришла за деньгами для этой же цели. Он выразил свое удивление, что провизия так скоро вышла.

— Я не ем ее одна, — сказала грубо кухарка, — и многоуважаемая барыня никогда мне ничего не говорит, когда я прихожу за деньгами.

Он дал ей требуемую сумму, но это маленькое происшествие заинтересовало его, он открыл счетовую книгу и начал ее просматривать. На эти две статьи выходила удивительная сумма, обнаружилось, что в месяц выходило восемь кило. Он продолжал свои исследования всюду то же самое. Он взял главную книгу и нашел прямо невероятные цифры. Было ясно, что его жена не умела вести книг, а со стороны прислуги было организовано колоссальное воровство, которое, в конце концов, могло разорить их.

Адель приехала домой, и кандидат прав должен был выслушать отчет об аукционе.

Он откашлялся и хотел начать говорить, но жена пошла ему навстречу и спросила:

— Ну, а как ты тут справился с людьми, мой друг?

— О, я справился с ними очень хорошо, но они не честны, ты можешь мне поверить.

— Что? они не честны?

— Нет, что значат, например, эти громадные порции кофе и сахара?

— Откуда ты это знаешь?

— Я увидел это из счетовой книги.

— Итак, ты копался в моих книгах?

— Копался? Меня заинтересовало проследить досконально это явление.

— Но, собственно, тебя это не касается!

— И из этого я увидел, что ты ведешь книгу, не имея понятия об этом деле.

— Что? Я не могу вести книги?

— Нет, мое дитя, ты этого не можешь, и если это будет продолжаться, мы скоро придем к разорению. Все твое счетоводство есть ни что иное, как обман, мое дорогое дитя, и больше ничего!

— Но какое тебе, собственно, дело до моей книги?

— Да, но посмотри, пожалуйста, ведь и закон требует порядочного ведения книг.

— Ба, — закон, что мне закон!

— Это я охотно допускаю, но меня это касается, и с этого времени я буду смотреть за книгами.

— Мы можем взять конторщика.

— Это не нужно, ведь мне и так нечего делать.

И на этом они согласились.

Но с тех пор, как муж стал сидеть за конторкой, и все стали со своими делами обращаться к нему, Адель совершенно утратила интерес к хозяйству и к жизни в деревне. Она очень переменилась, перестала заботиться о коровах, телятах, оставалась всё время в комнатах и замышляла новые планы.

Муж её, наоборот, пробудился для новой жизни и с жаром набросился на сельское хозяйство. Снова превосходство было на его стороне. Он распоряжался, обдумывал, приказывал и контролировал.

Однажды Адель пришла в контору и попросила тысячу крон на покупку пианино.

— О чём ты думаешь! — сказал ей муж, — как раз теперь, когда нужно перестраивать двор! Это невозможно!

— Что это значит? Разве у нас не хватит? Разве моих денег на это недостаточно?

— Твоих денег?

— Конечно, моих денег, которые я получила в приданое.

— Я думал что это, благодаря замужеству, сделалось общим достоянием семьи?

— Другими словами — твоей собственностью, да?

— Нет, мое дитя, собственностью семьи, сказал я. Семья есть маленькая община, единственная, у которой есть общность имущества. Муж является лишь управляющим.

— Почему же этим управляющим не может быть жена?

— Потому что муж не родит детей и, следовательно, у него больше времени!

— Но почему не можем мы управлять оба вместе?

— Почему в каждом акционерном обществе лишь один директор? Если жена хочет принимать участие в управлении, то почему же и детям не дать этого права?

— Ах, эти адвокатские уловки! Но я, правда, это нахожу странным, стоять здесь и выпрашивать собственные деньги на новое фортепиано.

— Теперь это не только твои деньги.

— Вероятно, твои?

— Нет, и не мои, они принадлежат нашей семье. Ты не должна быть такой несправедливой и говорить о выпрашивании, но рассудок подсказывает, что нужно спросить управляющего состоянием, можно ли именно сейчас позволить себе такую роскошь.

— Ты считаешь пианино роскошью?

— Да, потому что у вас есть старое! Положение дел именно сейчас неблагоприятное и не позволяет покупки нового пианино, несмотря на то, что лично я не хочу, да и не могу противоречить твоему желанию!

— Тысяча крон никого не может разорить!