Медведь для Маши - Дарья Золотницкая Страница 26

А потом слова застревают в глотке. Не могу сдержаться, наклоняюсь и жадно её целую. И сейчас это совсем не тот поцелуй, что тогда у нас на улице случился. У меня срывает стопари. Веду себя как нормальный голодный мужик. Даже страха нет, что Машка мне язык откусит.

Она сначала каменеет и явно не понимает, что ей нужно делать. Просто позволяет целовать себя так, как мне хочется.

— Повторяй, — шепчу ей в губы и от этого буквально болью в паху простреливает. Получается, я её всему научу. Эта мысль заводит до такой степени, что приходится срочно ретироваться в ванную и принимать холодный душ.

А ведь Маша после моей команды, действительно, начала вторить движениям. Подчинилась. Чёрт!

Тело буквально ополчилось против меня, никак не желая успокаиваться, а в груди пьянящее счастье растекается.

Девушка встречает меня на кухне с блокнотом.

«Зачем кольцо?» — пишет.

— Как? Невесте полагается дарить.

«Во время венчания».

— Да, я иногда забываюсь, — улыбаюсь. — И у меня нет другой женщины. Я в спортзал по вечерам хожу.

Маша вспыхивает и опускает взгляд.

— А ещё я очень ценю твои старания и смелый шаг с Ниной Олеговной.

Девушка заливается краской пуще прежнего.

— Хочешь я тебе сам всё куплю? И бельё кружевной и прочие мелочи? Я помню, как ты на витрину смотрела.

Маша закрывает лицо руками и мотает головой.

— Стесняешься, — смеюсь. Подхожу и прижимаю девушку к себе. — Ты для меня и так красивая. Правда, — глажу её по спине. Она забавно сопит, как будто против сказать что-то хочет. — Поехали в выходные за ёлкой? — меняю тему.

Маша высвобождается и пишет: «Зачем?»

— Новый год на носу. Украсим её, — пожимаю плечами.

«Хорошо».

— Я договорюсь с батюшкой о венчании. Думаю, в феврале будет нормально.

Маша улыбается и кивает.

— Ну вот и хорошо.

Про себя молюсь, чтобы хватило выдержки до свадьбы. Да и после, чтобы Машенцию свою не напугать.

Глава 24

Маша

Счастью своему не верю. Оно такое яркое, острое, что даже дыхание перехватывает. От одного взгляда на Михаила сердце замирает, а щёки начинают огнём пылать. И хочется, чтобы он целовал меня, прижимая к себе. От этого в животе так щекотно становится, ноги слабеют, и голова кружится. И эти ощущения мне безмерно нравятся.

Я уже смирилась с тем, что грех во мне не искореним. Испорченная до глубины души. Мысли срамные в голове, которые не выгнать, как не старайся. Но я так устала жить по приказке, выполняя только надо, и постоянно боясь рассердить батюшку, что сейчас свобода по голове бьёт. Так мне хорошо, что сил нет.

А сегодня утром я Михаила застала, выходящим из ванной, и на нём впервые майки не было. Господи! Мне бы, как порядочной девушке глаза отвести и уйти, а я, напротив, застыла и впилась взглядом в его тело. Буквально столбняк необъяснимый меня накрыл. Какой же он… мощный и рельефный. Меня в жар бросило, а сердце с ритма сбилось, и только теперь нашла в себе силы отвернуться, заливаясь румянцем.

— Извини, Маш. Я майку случайно забыл. Думал, ты спишь ещё. Больше до свадьбы такого не повторится, — говорит Михаил и спешно уходит в свою комнату. Появляется уже одетый, а я только вздыхаю разочарованно. И непонятно, что огорчает меня больше: моя испорченность или то, что я не могу к нему прикоснуться, или обещание его больше меня не смущать таким видом?..

А хотелось ведь подойти и провести ладошкой по сильной груди. И это желание дико пугало, потому что женщина не должна испытывать ничего подобного, а я…

И про поцелуи не сказать. А хочется до дрожи во всём теле. Как вспомню то бесстыдство, что в прошлый раз творилось и те новые и такие приятные ощущения, так взвыть охота. Грешница. Правильно батюшка говорил.

— Машуль, сегодня придёт Нина Олеговна. Она мне звонила.

Невольно заливаюсь краской и глаза прячу.

— Чего ты так смущаешься? — улыбается Михаил. — Слушай, Маш, а тебе хоть родители рассказывали, что между мужем и женой после свадьбы происходит?

Господь всемогущий! Мне сквозь землю провалиться хочется. Каменею и молчу, не в состоянии даже взгляда поднять. Мне кажется, я сейчас до корней волос полыхаю.

— Это, да? — Михаил выдерживает паузу.

Молчу.

— Нет? — в его голосе напряжение.

Пожимаю плечами.

Мужчина тяжело вздыхает и крякает. Вот и как это понимать?

— А дети откуда берутся, хоть знаешь?

Мамочки! Хватаюсь за пылающее лицо. Ладони у меня сейчас, напротив, словно две ледышки.

— Н-да, — тянет Михаил. — Машуль, я не буду сейчас тебя всем этим смущать. Вижу, что ты не готова. Но нам стоит поговорить об этом перед свадьбой. Я… как бы это сказать? Не хочу, чтобы потом у тебя стресс был, — мужчина снова издаёт крякающий звук. — Ладно. Сегодня я хочу поручить тебе ответственное задание. Ты сама пойдёшь в магазин. Поняла? Помнишь, как я всё делал?

Киваю и вскидываю на него перепуганный взгляд.

— Ты должна уметь производить элементарные социальные действия. Так что вечером, после визита Нины Олеговны пойдёшь за покупками. Не пугайся так, — смеётся, видя, что меня буквально трусить начинает. — Я рядом буду, и если запутаешься, то приду на помощь.

Немного расслабляюсь и киваю.

— Ну вот и хорошо. А сейчас мне на работу пора.

И Михаил уходит, оставляя меня в одиночестве и ожидании. Я сама не заметила, как начала тосковать по нему. Каждый час разлуки казался вечностью. Подумать только! А я ведь могла выйти замуж за… Даже скривилась, вспоминая своего несостоявшегося жениха. От него даже пахло противно: луком и потом. Постоянно! А вот от запаха Михаила у меня голова кружиться начинала. Не только от аромата его геля для душа или туалетной воды, но и от запаха кожи. Я иногда украдкой делала глубокий вдох, когда он после работы приходил. Посторонние ароматы уже выветривались, и я чувствовала его настоящий запах. И так хотелось уткнуться носом в его шею и просто раствориться в нём, но…

Я только улыбалась и шла накрывать на стол. А потом с улыбкой смотрела на мужчину, подмечая его жесты и какие-то мелкие привычки. Например, Михаил любил отламывать хлеб, а не откусывать. Порой задумчиво смотрел в кружку с чаем, размешивая его ложечкой. Мне всегда интересно было, что за мысли бродят в его голове. Наверное, о работе. Он ведь людей спасает, наказывает преступников. Это очень сложное и благородное занятие.

А я разводила свой маленький садик и теперь