Медведь для Маши - Дарья Золотницкая Страница 28

И тут раздаётся звонок. На мобильнике высвечивается незнакомый номер.

— Потапов.

— Значит так, Потапов, — раздаётся в трубке хриплый бас. — Девка твоя у нас. Перестаньте под нас рыть. И ещё. Завтра в город прибудет фура. Там большая партия. Ваши ребята её пасут. Нужно сделать так, чтобы она беспрепятственно разгрузилась. Понял?

Не успеваю ничего ответить. В трубке раздаются короткие гудки.

Глава 26

Михаил

— Потапов, успокойся! — капитан рявкает на меня, потому что я только что наорал на Русика. — Мы сейчас все камеры по городу просмотрим, на уши все отделы поднимем.

— Нам нужно пропустить фуру, о которой они говорят. Свяжитесь с управлением по обороту!

— Я свяжусь, но ты же знаешь, что всё сложно… — Николаич потирает лицо.

— Мне плевать! Почему они именно Машу забрали? — задаю риторический вопрос.

У меня в душе атомная война. Я думаю только о своей девочке. Она же с ума сойдёт от страха. Господи, да за что ей такие испытания? Никогда в бога не верил, а сейчас ему молюсь. Хотя я зол на него. Очень! Маша настолько чистая девочка, а он её мучит. Что же это за господь такой?

— Не только Маша пропала, — капитан заканчивает переговоры и окидывает собравшихся тяжёлым взглядом. — Они ещё двоих девушек выкрали для перестраховки. Мрази! — Николаич хлопает по столу. — Потапов, сядь! — отдаёт приказ, видя моё состояние. — Ты же знаешь, что мы сделаем всё возможное.

А дальше начинается работа. Мы просматриваем камеры наружного наблюдения. Все записи, какие только достать удаётся, но это всё утром. А до этого времени я буквально умираю от страха и бездействия. Чёрт! Меня колотит. Хоть бы Маша осталась жива и невредима! Больше думать ни о чём не могу. Капитан меня отстраняет сразу, как только понимает, что я невменяемый.

— Поспи, Миш, — говорит по-отцовски.

— Разве я засну?! — взрываюсь.

— Ты в таком состоянии можешь дел наворотить. Приди в себя.

— Что с фурой? — игнорирую начальство.

— Через три часа она должна быть на месте.

И тут снова раздаётся звонок.

— Если мы увидим, что за нами хвост, сразу убьём одну из девок. Пожалуй, начнём с немой, — раздаётся смешок, а после короткие гудки.

Я кулаком ударяю в стену и рычу от бессилия. Картинки перед глазами одна страшней другой. Вдруг эти выродки причинят Маше боль? Господи боже.

По видео удаётся вычислить одну машину — ту, на которой предположительно увезли Машу. Остальные похищения произошли в спальных районах, поэтому было сложно определить автомобиль.

Тут же по всем отделениям рассылаем ориентировки, но пока без толку. В невыносимом напряжении проходит половина дня. Новостей так и нет.

— Кофе, — протягивает мне Русик кружку. Уже седьмую по счёту. — Потапыч, ты бы поспал. Хоть пару часов.

— Пока Машу не найду, я спать не лягу, — говорю упрямо. — Что с фурой?

— Мы связались с транспортной компанией. Они сказали, что приезжало несколько машин, забирали грузы. Пока работаем. Камеры на складе отключили. Видимо, там у дилеров свои люди. Сейчас ведём допрос. Мы не стали рисковать и устанавливать слежку или свои камеры. Все понимают, как это опасно.

Время тянется невыносимо.

— Потапов, есть наводка. Отследили по камерам наблюдения до ближайшей деревни, а там местных расспросили. Говорят, недалеко в лесу охотничья база заброшенная есть. Одна женщина вроде бы видела, как туда пара джипов ехала.

— Группу захвата мне! — срываюсь с места.

— А если это обычные браконьеры?

— Я не могу сидеть на месте. И мы поедем не на служебных машинах. Наверняка эти /запрещено цензурой/ будут отслеживать все наши передвижения.

— Но у них ещё две девушки. Не факт, что они их в одном месте держат. А если спасая одну, мы поставим под удар остальных? Ты думаешь, их родственники не переживают?

Я чуть не реву, обхватывая голову руками.

И снова ожидание. Проходит слишком много времени. Уже сутки, как Машутку мою похитили. Эти сволочи могли всё что угодно с ней сделать. Я ведь даже не могу попросить позвать её к телефону. Она всё равно ничего не скажет.

От кофе уже виски ломит, но мы продолжаем носом землю рыть. Понятно, что эти выродки получили своё, и им теперь нет резона оставлять заложников в живых. Они обязательно зачистят следы, избавившись от свидетелей. Меня бомбит. Звонков больше нет, и это пугает больше всего. Ещё одна ночь проходит как в бреду.

— Есть! — кричит Руслан, кладя трубку. — Наводка на остальные машины.

— Три группы захвата! — тут же отдаёт приказ капитан. — Все должны отработать одновременно.

Выдвигаемся, спустя десять минут. Ребята в бронежилетах и с автоматами наперевес тихо переговариваются, а я только кулаки сжимаю и снова молюсь. Гадство!

— Мы не можем ехать быстрее?! — ору на водителя.

— Нам нельзя привлекать внимание, — спокойно отвечает тот.

Мы сейчас едем в закрытой газели. На таких хлеб в сельские магазинчики доставляют. До деревни точно доберёмся без проблем, а дальше…счёт пойдёт на секунды.

Местные жители сказали, что дом находится в трёх километрах. Дорога сейчас заметена, и это может стать большой проблемой. Да ещё и одновременно с остальными группами нужно приехать.

В крови плещется адреналин. Мне кажется, я через сугробы за секунды сейчас на своих двоих добегу.

— Приготовились! — звучит команда. Вытаскиваю пистолет.

ОМОН тоже щёлкает затворами автоматов и напрягается. Газель набирает скорость, разгоняясь до своих немыслимых пределов. А я в напряжённой только секунды отсчитываю.

И тут по нам открывают огонь. Экстренное торможение и безумная карусель. Нас кидает по салону. Микроавтобус заносит, и он врезается в сугроб.

Вскакиваю тут же, ощущая боль в плече, но терпимо. ОМОНовцы тоже целы. Переглядываемся и выскакиваем из машины.

Глава 27

Михаил

Перестрелка недолгая, но интенсивная. ОМОН отрабатывает на все сто. Газель из сугроба вытаскивать некогда, и мы ещё километр бежим по снежной колее, пробитой колёсами автомобиля. Ближе к дому обмениваемся знаками и рассредотачиваемся, ныряя в лес и увязая в сугробах почти по пояс. По периметру охрана стоит. И если мы здесь начнём перестрелку, то эти сволочи легко могут заложника убить.

В итоге решаем, что я сразу пойду на штурм, а ОМОН берёт на себя дозорных. И как только начинается стрельба, рывком бросаюсь к дому.

Вышибаю дверь и влетаю внутрь. В зале пусто, и в грудине холодеет от