Розмари - Маша Драч Страница 47

знал обо всём, что со мной случилось в прошлом. Я до последнего не открывалась ему, мне было и больно и стыдно из-за всего, что со мной когда-то произошло. Кристофер вдохнул в меня жизнь, рядом с ним я ожила как женщина и ценность этого человека для меня была невероятной. Я дико боялась его потерять, поэтому и молчала. А потом… Потом становилось всё труднее держать такую страшную тайну в себе. Я не хотела лгать, только не ему и однажды во всем созналась.

Крис выслушал меня и ни разу не перебил. Он был шокирован таким откровением. Несколько дней мы не виделись, и я думала, что это конец. Но потом Кристофер пришел и заявил, что его чувства ко мне не изменились. Это стало для меня полной неожиданностью. С того дня мы больше не расставались.

Калэб, конечно, немного ревновал меня к Крису, чувствуя в нем соперника, но со временем друг всё же проникся симпатией. Думаю, Калэб, как и я чувствовал ту светлую энергетику, которую нес в себе Крис, и это помогло им сблизиться.

Кристофер был не таким, как Лерой. Они — две абсолютные противоположности, два полюса, будто ангел и демон, черное и белое. Крис любил меня, оберегал, буквально сдувал пылинки. Такое отношение долгое время пугало меня, но мало-помалу я научилась принимать ласку и не бояться ее.

После института мы устроились работать учителями в центр для детей с органичными умственными и физическими способностями. Мой выбор такой немного нестандартной профессии был очевиден, ведь я на собственном опыте знала, каково это, когда в семье есть такой особенный ребенок. Конечно, подобная работа выматывала психологически, но я всё равно чувствовала себя прекрасно, зная, что своим трудом делала этот мир чуточку лучше. По вечерам я вела кружок, посвящённый жертвам насилия. За это я не получала никаких денег, да и не хотелось, если честно. Ведь суть этого кружка была далеко не в финансовой выгоде.

После всего, что мне пришлось пережить, я по-настоящему начала ценить жизнь, ее быстротечность и неповторимость. Мне хотелось быть полезной, хотелось поделиться своим опытом и оказать девушкам ту поддержку, в которой они нуждались. Чуть позже, часть тех денег, которые мне дал Лерой, я пожертвовала в фонд борьбы с насилием. Надеюсь, хотя бы это как-то спасет грешную душу Дьявола.

Через несколько лет мы с Крисом поженились. Он сделал мне предложение на глазах у десятков людей, когда мы гуляли в парке. Это было очень романтично. Так получилось, что наша свадьба состоялась ровно через неделю после бракосочетания Амис и Теда. Да, это оказался тот самый мужчина, который был с ней во времена работы в борделе. Тед не располагал заоблачными средствами, чтобы выкупить Амис раньше. Когда он узнал, что моя подруга продана кому-то, он сделал всё, чтобы найти ее. Теперь они жили в другом городе, ждали второго ребенка и периодически приезжали к нам в гости. Амис была первая, кто поддержал мою инициативу с созданием кружка, и уже на протяжении многих лет помогала с этой нелегкой работой.

Что касательно Калэба, то с ним всё было прекрасно. Я получила долгожданную опеку над ним и делала всё возможное, чтобы он адаптировался во внешнем мире. Калэб стал прекрасным помощником для моей бабули, а совсем недавно серьезно занялся садоводством и шахматами. В городе он уже заработал себе славу непревзойдённого гроссмейстера. Он многих обыгрывал, пользовался сложными стратегиями, и всё равно периодически забывал, как нужно завязывать шнурки. Даже на свадьбе мне приходилось ему несколько раз помогать с этой проблемой.

— Ты точно уверена, что поездка на кладбище то, что тебе сейчас нужно? — спросил меня Крис, вырвав из воспоминаний.

— Да, — твердо ответила я, кивнув. — В конце концов, я просто обязана это сделать.

Мысль посетить могилу родителей давно тревожила меня, наверное, еще со времен института, но я всё как-то не решалась. Страшно было, что ли. Сегодня я хотела навестить их и наконец-то поставить окончательную точку в этом болезненном лично для меня вопросе. Бабуля часто показывала мне много фотографий моих родителей, в какой-то степени я заново знакомилась с ними, ведь моя память, к сожалению, восстановилась не на сто процентов. Мне было мучительно больно за то, что мои мама и папа погибли от рук какого-то подонка, которого насколько известно, всё еще не нашли, да и вряд ли найдут уже.

Калэб хотел поехать вместе с нами, но я решительно запретила. Да, прошло уже много лет и возможно Калэбу ничего больше не угрожает, но рисковать им я не хотела, всегда помня, что поклялась Лерою оберегать его младшего брата

Зайдя на территорию городского кладбища, я осмотрелась по сторонам. Стало даже как-то не по себе.

— Послушай, если почувствуешь, что тебе не хорошо, сразу скажи мне, ладно? — Крис обеспокоенно посмотрел на меня.

Я улыбнулась, нежась в ласковых лучах его бесконечной заботы. Когда Кристофер узнал, что я беременна, то начал носиться со мной как с хрустальной вазой. Это было приятно, осознавать, что ты кому-то нужен. Любила ли я Криса, так же сильно, как и он меня? К сожалению, нет, и он это прекрасно знал, но никогда не упрекал. Я его ценила, уважала и всегда старалась прислушиваться к его мнению. У меня были к нему определённые нежные чувства, но это была не та любовь, которую он заслуживал. Кристофер ни разу не заговорил об этом. Он любил меня так же, как в свое время я любила Дьявола — не требуя ничего взамен.

— Со мной всё будет хорошо, — я поцеловала Криса в губы.

— Надеюсь, — он заботливо заправил прядь моих волос за ухо.

Когда мы нашли могилы моих родителей, я по старой привычке прикусила внутреннюю часть щеки.

— Джаред Закари Маерз и Лили Элеонора Маерз, — тихо прочел Кристофер, задумчиво разглядывая надписи на надгробных плитах.

— Папа и мама, — прошептала я. — Наконец-то мы встретились, спустя столько времени.

Трудно и печально было осознавать, что единственная ниточка, которая, так или иначе, связывала меня с родителями — это лишь две каменные надгробные плиты. Всё. Больше нет ничего. Я никогда не увижу ни отца, ни матери. Не услышу их смех и слова о любви. Они будут лишь молчаливо смотреть на меня с пожелтевших от прошедшего времени фотографий, что так бережно хранила бабуля в большом семейном альбоме с потертыми уголками.

Я не плакала, просто испытывала горькую грусть и тоску. Всё-таки уже прошло столько лет, и боль утраты давно притупилась. Я аккуратно положила возле