Изверг. На пороге исправления - Olesse Reznikova Страница 5

— Богоевская Тамара Алексеевна, город Мартинск, верно?

Я не повернулась к нему, несмотря на то, что меня напугало лишь то, что он знал мою фамилию, отчество и город проживания. Ссылаясь на возможность добытой информации из общего журнала, я немного успокоилась.

— Тамара сама не желает нам рассказать, как оказалась в больнице из-за предположительно сбитой ее машины, которая ехала по встречной полосе?

— Влад, ты перегибаешь, — сказал голос где-то рядом с голосом первого.

— Наш староста решил заговорить, и что же этому поспособствовало? Ты решил защитить ее?

— Прекрати это.

— Я просто попросил ее представиться, так что не нужно обвинять меня во всем.

— Никто тебя и не обвинял, — сказала Аня, встав с места.

— Надо же, еще одна защитница. Один я, видимо, тут плохой, всех обижаю, и на мою защиту никто не встает.

— Хорошо, давай я представлюсь, — сказал, видимо, Святослав. — Боголюбов, как хотите воспринимайте мою фамилию, Святослав, на сокращения согласен, если вам так удобнее, 18 лет, первый год, факультет филологии и лингвистики.

— Хоть с кем-то в этом помещении мы теперь знакомы, — пробормотал с сарказмом Владислав.

Вскоре все понемногу рассказали о себе и представились. Оставалась только и еще несколько человек.

— Я уж не буду заставлять, а то вдруг, — сказал Годунов.

— После всего, что он сказал, можно добавить только 17 лет, факультет филологии, остальное, и даже чуть больше вы сами знаете, — я специально сказала это без обращения к нему. Даже взгляда не удостоила.

— Видимо, моя очередь, — проговорил парень, сидящий рядом со мной. — Панфилов Эрен, 18 лет, факультет лингвистики.

— Ч-что? — я повернулась к нему в абсолютно шоковом состоянии. Парень с уложенными назад волосами, в белой футболке, а поверх клетчатой рубашке, такой мужественный, повзрослевший. И все это — тот парень, с которым мы вместе лежали в больнице и обсуждали браслеты и количество переломов. Его карие глаза показались мне знакомыми, но из-за стрессовой невнимательности и частичной проблемы с памятью я не смогла узнать его.

— Тамара, я хотел тебе сказать, но…

Я немного усмехнулась, посмотрев вниз, на парту, и спросила:

— Как твои ребра?

На что он посмеялся, но ответил:

— Живут, а твои в порядке?

Все уже отвлекли свое внимание на что-то другое, поэтому у меня было время немного поговорить со старыми знакомым.

— Да, — я улыбнулась и показала перед ним свое запястье с браслетом.

— Ты до сих пор носишь его, — изумился Эрен, пытаясь не показывать сильного удивления.

— Слушай, я тебя даже сначала не узнала, — начала я, продолжая тем, как он изменился, что даже энергетика вокруг него стала другая.

— Хоть ты и поменяла прическу, это не убрало печаль из твоих глаз, но вечно улыбающихся губ.

4. Шутки

Я даже не успела что-то ответить, как прозвенел звонок, и нужно было собираться и идти на другую пару в другую аудиторию. Выходя в коридор, я не увидела Эрена и поэтому пошла в одиночку, но не успела шагнуть за угол, как почувствовала руку на своем плече.

— Слушай, Том, — это был голос того Влада — он наклонился ко мне, — ты это… чего так отреагировала, я же просто пошутить хотел.

У меня хватило духа убрать его руку со своего плеча.

— Пошутить хотел? — я посмотрела на него и истерично усмехнулась, сделав глазами круг по всему коридору — это уже вошло в привычку даже при закатывании глаз. — Если уж ты так шутить, то выбери себе другого собеседника и шути над ним, я твои шутки уж точно не оценю.

Он цокнул языком и сложил руки на груди, облокотившись плечом об стену. Я не стала ждать очередного его ответа и, развернувшись, ушла.

— Что сказать, прости меня, я больше так не буду! — услышала издалека и ускорила шаг.

Я научилась держаться на публике и не показывать страха. Получалось хорошо, но только до того момента, пока я не оставалась наедине с собой. Зайдя в уборную, я сделала глубокий вдох и взглянула на себя в зеркало. Еще раз глубоко вдохнула и выдохнула.

«У меня все абсолютно нормально». «Все хорошо».

Эти слова я повторяю себе изо дня в день. Чтобы хотя бы свой мозг убедить в том, что со мной все действительно нормально.

Вернувшись в нужную аудиторию, я села около окна на самый дальний ряд и стала ждать. Студенты быстро заполняли кабинет и рассаживались по местам. Со мной рядом никто так и не сел, и это я даже немного обрадовалась что ли.

— Доброе утро всем! — в класс зашел мужчина лет сорока с доброй улыбкой на лице.

Все поздоровались и приготовились слушать. Целых два часа истории. Об этом могли многие мечтать, но мне почему-то становилось даже скучновато от этого всего. Когда преподаватель отвернулась, я увидела Годунова, проходящего мимо рядов и следовавшего ко мне. Он сели на последнюю парту в том же ряду, на котором сидела я, и стал медленно подвигаться в мою сторону. Мне стало не по себе.

— Ты что творишь? — грозно шепча, спросила я, а внутри сердце начинало ускорять темп. Я чувствовала, что что-то не так с ним и со всей ситуацией, в которой я могу оказаться.

Но этот Влад лишь подвинулся ко мне и посмотрел в мою тетрадь со словами: «Плоховато ты записываешь, как потом отвечать будешь?». На что я лишь отодвинула свою тетрадь и сказала, чтобы он не лез не в свое дело.

— Ну что мне сделать, чтобы ты не дулась. Давай я тебя до дома сегодня провожу, мм?

— Спасибо, — тихо ответила я, — но на улице светло, я и сама смогу добраться до дома.

— Знаешь, тут в дневное время суток такое происходит, похуже, чем ночью.

Я напряглась.

— Пожалуйста, хватит приставать ко мне. Найди себе другого товарища по юмору и шути с ним.

— Так я и не шутил сейчас.

Я посмотрела на него с серьезным выражением лица и отодвинулась ближе к окну, чтобы ограничить контакт с этим сомнительным новым одногруппником, как вдруг почувствовала прикосновение к своей ноге, к колену.

Я продолжала смотреть на него с тем же выражением лица, но ничего не делала. Какой интерес овладел мной — что же будет дальше. Потом я, конечно, поняла, что это было что-то вроде ступора, невозможности сопротивляться.

Его рука поднялась немного выше, и из-за того, что я была в юбке, это могло ускорить его намеренные действия.

— Соглашайся, — нежным шепотом сказал