Миеко Оучи - Голубой cвет Страница 6

Хайнц (Говорит туда, где она прячется. Но не видит ее.) Отец говорит «Прекрати заниматься своими чертовыми танцами и занимайся своими чертовыми делами». Я не знаю, как это у тебя получается… ты сильнее меня.

Ничего не происходит. Он улыбается.

Прячься, Лени… Я не скажу…

Отец (За сценой) Хайнц?

Он заканчивает курить и тушит сигарету. Машет рукой из окна.

Хайнц. Иду.

Выходит. Лени идет к окну. Смотрит, как он подходит к сараю. Смотрит на игрушку, которую она держит в руках. Крутит ручку.

Лени. Одна лошадь. Одна лошадка бегает и бегает по кругу. Одна лошадка и один человек. Одна маленькая услуга. Одна маленькая просьба. Одна, только одна, лошадка. Один человек. Одна лошадка и один единственный человек.

Она снова и снова смотрит этот маленький фильм.

Геббельс. Что это такое?

Она вздрагивает.

Что-то меняется. Она снова в его кабинете. Она ожидала его. Он стоит в дверях. 1933 год.

Лени (Убирает игрушку.) Ничего. Просто дурацкая игрушка…

Геббельс. А можно мне посмотреть…?

Лени. Конечно… Доктор Геббельс.

Протягивает ему игрушку.

Геббельс. А как она работает?

Лени. Э… держите ее вот так… и смотрите вот сюда…

Геббельс. Как умно.

Лени. А ручку крутите.

Геббельс. Ага. Понял. Лошадь бежит…конечно.

Возникает странное ощущения интимности момента.

Какая-то особенная вещица. Вы, наверное, ей дорожите…

Лени. Думаю, их делают специально для того, чтобы показать, как делается кино.

Геббельс. Надеюсь, что это получается.

Лени смотрит на него.

Прошу вас.

Он указывает на стул. Все начинается снова.

Спасибо, что вы пришли сегодня ко мне. Я все время о вас думал с того дня, как мы с вами в последний раз виделись. Когда мы пили кофе. Вы произвели на меня очень сильное впечатление. И я не единственный. Наш Фюрер получил ваше письмо.

Он разворачивает письмо. Действие переносится в то время, когда он читает его в первый раз.

Что-то меняется.

Геббельс. «Дорогой Герр Гитлер, недавно я, впервые в своей жизни, посетила политическое собрание. Вы выступали во Дворце Спорта, и я должна признаться, что ваше выступление и энтузиазм слушателей произвели на меня такое сильное впечатление, что мне захотелось встретиться с вами лично

Лени достает только что написанное письмо и читает его. Что-то меняется.

Лени. К сожалению, мне нужно уехать из Германии через несколько дней, чтобы снимать фильм в Гренландии, поэтому встреча с вами до моего отъезда вряд ли возможна. Кроме того я не знаю, попадет ли вообще это мое письмо к вам. Буду очень рада получить ваш ответ».

Оба. «Сердечно. Лени Рифеншталь».

Действие возвращается к происходящим событиям. Встреча с Геббельсом продолжается

Геббельс. Это было так смело с вашей стороны послать такое письмо…даже дерзко…просить о встрече…Но… как и я, наш Фюрер был очарован вашей страстностью. Я думаю, ему было очень приятно узнать, что вас так тронула его речь на митинге. Вы должны знать — он видел ваш фильм. И он ему очень понравился. Как и вы, Фюрер очень предан германским обычаям и хочет, чтобы такие истории часто рассказывались и чтобы люди их помнили. Поэтому, когда мы поговорили, мне пришло в голову, я увидел, что есть шанс, возможность, как бы это сказать? Я руковожу Департаментом Кино Рейха, да…Но я не творческий человек. И даже не делаю вид, что я творческий человек. А вы — да. Думаю, вы можете помочь Фюреру выразить себя, выразить свои мысли и чувства народу Германии. Его гордость, его любовь к стране, его страстное желание показать миру, что мы — сила, с которой надо считаться. А не просто страна, которую можно отпихнуть без всякого уважения, как это делает Европа. В своем фильме вы выразили многое из того, что Фюрер и все мы стараемся делать для германского народа. Но вы сделали это не как политик. Вы сделали это сердцем, как художник. Понимаете?

Лени. Я бы сняла фильм?

Геббельс. Да.

Пауза.

Лени. С вами?

Геббельс. Да.

Пауза.

Лени. И я бы была его режиссером этого фильма?

Геббельс. Да.

Лени. И написала бы сценарий?

Геббельс. Да.

Он улыбается.

Лени. И я была всем руководила.

Геббельс. Ну, в общем, да. (Он смеется). В разумных пределах. Как я сказал, я не артист. Мое дело — политика. А творческие вопросы я бы доверил вам.

Лени. Вы разрешите мне делать то, что я хочу?

Геббельс (Ему это нравится). Да. В разумных пределах.

Лени. А финансирование?

Геббельс. Об этом позаботятся.

Лени. А команда?

Геббельс. Возьмете, кого хотите.

Лени. А распределение ролей?

Геббельс (Смеясь). Ну да, да!

Пауза.

Лени. А почему я?

Геббельс. Что вы имеете в виду?

Лени. А почему не Фанк, Пабст или еще кто-нибудь. У них больше опыта. И мастерства.

Пауза.

Геббельс. Мне понравился ваш фильм. Вот и все.

Лени. Вот и все.

Геббельс. И… может быть, я, как Юнта, хочу еще раз увидеть прекрасную пещеру.

Пауза. Он отпивает глоток кофе.

Мы бы хотели, чтобы вы сняли фильм о следующем съезде, на котором будет выступать Гитлер. Мы бы хотели, чтобы фильм передал всю силу его выступления. Ту силу, которая заставила вас сесть и написать письмо. Сила, которая заставила вас пойти с этим письмом на почту и, несмотря ни на что, отправить его. Мы должны ухватить эту властность. Этот авторитет. Эту страстность. Чтобы даже те, кто не видел и не слышал его в жизни, могли бы понять его. Могли бы откликнуться на его призыв. Считайте, что это экзамен.

Лени. А как насчет монтажа?

Геббельс. Монтажа?

Лени. Да. Кто будет монтировать?

Пауза. Он разглядывает ее. Снова наливает себе кофе.

Геббельс. Ну, вообще-то я так далеко вперед не заглядывал. А что это так важно?

Лени. Для меня — да. Думаю, что это главное в фильме.

Геббельс. А вы бы хотели монтировать фильм?

Лени кивает.

Лени. Да. Хотела бы.

Геббельс. Ну, тогда…Думаю, что это можно было бы обсудить.

Лени. Обсудить?

Геббельс. В зависимости от того, как будут продвигаться дела. Хорошо?

Он смотрит на нее. Подливает ей кофе.

Женщина. Должна сказать, что я сожалею. О том, что я сказала раньше. Я была не в себе.

Лени поворачивается. Женщина стоит и смотрит на нее…

Я так давно нахожусь по эту сторону моего стола. Иногда я забываю, как трудно приходится тем, кто делает фильмы…

Лени. Да.

Она смущенно оглядывается. Геббельса нет. Но ощущения остались. Что-то меняется. Снова настоящее время.

Женщина. Итак…давайте поговорим о вашем фильме. (Начинает читать сценарий вслух). Пентесилея. Вы давно над ним работаете?

Лени. О нет…Всего лишь с 1939 года.

Женщина. Так.

Неловкая пауза

Лени. На самом деле сюжет сидел в моей голове гораздо дольше.

Женщина. Правда?

Лени. Когда я ехала в поезде сниматься в своем первом фильме, как актриса…Я Только что закончила ужинать и вдруг я услышала, как кто-то сказал «Пентесилея — наконец-то я нашел свою Пентесилею».

Женщина. Кто же это был?

Лени. Макс Рейнхард. Да, это был он, великий хореограф, великий режиссер, он размахивал салфеткой и говорил мне, что он видел во сне, как он ставит танец Пентесилеи, и что он хочет, чтобы танцевала я.