Анна Яблонская - Язычники Страница 8

Наталья открывает дверь. Входит Боцман. У него в руках книга и банка краски.

НАТАЛЬЯ. Оденься, немедленно! Мужчина в доме!

КРИСТИНА. Кто мужчина? Это дядя Боцман — мужчина? Дядя Боцман, ты еще мужчина?

БОЦМАН. Что?

КРИСТИНА. Что-что! Пиписька стоит у тебя!? Или нет? А то я в трусах, бабушка, видишь, волнуется!

Наталья дает Кристине пощечину, на которую никто из присутствующих никак не реагирует. Кристина криво улыбается и притрагивается к щеке.

НАТАЛЬЯ (Боцману приветливо) Садись, Коленька. С праздничком тебя! Вербное воскресенье сегодня! Кашу будешь?

БОЦМАН. (растеряно) Нет, спасибо, я… книжку принес… и краску вот… желтую… баночку…

НАТАЛЬЯ. А-а-а! Прочел уж… житие преподобного саровского чудотворца?!

БОЦМАН. Прочел.

НАТАЛЬЯ. Что скажешь, отец мой?

Боцман молчит, опускает голову.

БОЦМАН. Я… балкон еще… докрасить хотел…

НАТАЛЬЯ. Ну, уж батюшка что ты вздумал! В вербное воскресенье балконы красить! Что ты — нехристь какой? После Пасхи покрасишь!

КРИСТИНА. Дядь Боцман, дай мне, я покрашу, я нехристь!

МАРИНА. Не давай ей! Оденься немедленно или я не знаю, что сделаю!

НАТАЛЬЯ (успокоительно) Ничего, ничего! Завтра покрестим ее, все пройдет!

КРИСТИНА. Бабушка, это только младенцев без их согласия крестят! А я уже видишь, какая дылда здоровая вымахала. Вон, какие трусы у меня, видишь? Водку пью, сигареты курю, с мужиками по ночам… Ну ты же знаешь. Ты же сама сказала. Ебусь вон со всеми подряд. Вообщем, все вопросы духовной жизни решаю сама!

ОЛЕГ. Кристина!

МАРИНА. Ах, ты ж дрянь!

НАТАЛЬЯ. Только в крещении спасена будешь! (насыпает боцману кашу) Кушай, кушай, пшонная на постном масле…

КРИСТИНА. А ты дядя, что читаешь? Серафима Саровского?

МАРИНА. Не смей!

КРИСТИНА. А мы его тоже знаешь по религиоведению проходили… я реферат писала… по Серафиму… Его вообще Прохором звали… знаешь? хороший был человек! харизматичный. только гордый. в пустоши жил, голодал, обет молчания принял, потом в затворе еще пятнадцать лет… в гробу спал… келью без окон ему построили, а он взял в ней да угорел… потому что свечку перед сном потушить забыл… не соблюл он, чудотворец твой, правила противопожарной безопасности и все… кердык, бабуля… от дыма угорел…

НАТАЛЬЯ. Он в молитве умер!

КРИСТИНА. (внезапно отцу) Пап, ну скажи?! Ты что тоже в эту вот херь уверовал?! мама, ладно, ей тяжело, у нее дочь — проститутка… тут во что угодно поверишь… но — ты! ты же мне Ницше давал почитать?! Ты мне Вагнера ставил!..

ОЛЕГ. Кристина… Вагнер, он… понимаешь, он занимался музыкальным мистицизмом… и да… он ощущал в некотором роде… бессмысленность основы мироздания… а я…

МАРИНА. Олег!!

КРИСТИНА. Что?! А ты? Не ощущаешь бессмысленность основы мироздания? ты что вот сейчас мне правда скажешь, что в бога веришь?

Все смотрят на Олега. Олег затравленно озирается по сторонам. На него в упор смотрят жена и мать.

ОЛЕГ. (опускает голову) Кристина… я верю в высший разум…

КРИСТИНА. В высший разум? В какой высший разум, папа?! Ты вон у попа какого-то работаешь — на складе у высшего разума! Что там делаешь, папа?! На складе! На каком складе?! Что ты там складываешь, а? Иконы, свечки, а? Какой товар?!

НАТАЛЬЯ. (Олегу, с вызовом) Научи мя, Господи, усердно молиться Тебе со вниманием и любовью, без которых молитва не бывает услышана! Да не будет у меня небрежной молитвы во грех мне!

КРИСТИНА. Скажи еще, что веришь вот в этого затхлого тощего бога с крошками в бороде! Который, как дрессировщик в цирке! Ты сделал трюк — он тебе кусок сахара, а не послушался — так херак по морде!

МАРИНА. Закрой рот!!!

КРИСТИНА. Так что? Веришь или нет? если да, то скажи — во что конкретно? Может, я тоже уверую? Может, действительно, покрещусь завтра и спасусь наконец-то?! Все грехи мне отпустятся, и вместо проститутки — р-р-раз! — опять стану хорошей девочкой!!

Олег молчит.

НАТАЛЬЯ (внучке) Вон! Вон отсюда!! Вон из-за стола, блудница вавилонская!!!

Кристина встает из-за стола. Идет к двери, затем возвращается, берет со стола книгу, читает.

КРИСТИНА. «Особенным свойством его обхождения и бесед были любовь и смиренномудрие. Кто бы ни был приходивший к нему, бедняк ли в рубище, или богач в светлой одежде, с какими бы кто ни приходил нуждами, в каком бы греховном состоянии ни находилась его совесть, он всех лобызал с любовью, всем кланялся до земли и, благословляя, сам целовал руки даже не у посвящённых людей.»

МАРИНА. Положи книгу сейчас же!

КРИСТИНА. Или вот… (читает) Девство есть наивысочайшая добродетель, как состояние равноангельское, и могло бы служить заменой само по себе всех прочих добродетелей.

МАРИНА. (клокочущим голосом) Не смей!

КРИСТИНА. (кладет книгу) Мам, ты кого больше любишь — меня или его?

Кристина указывает на икону Иисуса Христа.

КРИСТИНА. (с необычной нежностью) Я вот точно знаю, что тебя больше люблю, мама. Потому что ты мне мертвую ворону показала. А бог… так ничего и не показал. Мам, ты помнишь, как мне мертвую ворону показала?

НАТАЛЬЯ. Спаси, Господи, и помилуй! Спаси, Господи, и помилуй!

КРИСТИНА. Ладно, давай, дядь Коля, краску свою… Балкон докрашу…

Боцман смотрит на Наталью.

КРИСТИНА. Давай, давай, хоть чем-то полезным займусь…

Наталья кивает Боцману, Боцман отдает Кристине краску. Кристина выходит на балкон.

НАТАЛЬЯ. Олежик, что ты так плохо кушаешь?

На балконе слышен какой-то шум. Все оборачиваются. Кристины на балконе нет. Только повсюду разлита желтая краска. Мать и отец вскакивают со стульев, кричат, бросаются на балкон, Наталья крестится, вопит, Боцман в оцепенении сидит за столом и смотрит в тарелку с кашей. Затем спокойно встает, берет книгу и выходит.

НАТАЛЬЯ. Святый боже! Святый крепкий! Святый бессмертный! Спаси, сохрани и помилуй нас!

В темноте Кристина слышит голос священника.

СВЯЩЕННИК. Велий еси, Господи, и чудна дела Твоя, и ни едино же слово довольно будет к пению чудес Твоих!

Кристина открывает глаза. Она стоит на берегу моря — на пирсе. Ночь, зима, собачий холод. Рядом с Кристиной мужчина лет 30. Он пытается закурить сигарету, но огонь на сильном ветру все время гаснет. Кристина и учитель создают дом из своих ладоней, сквозь пальцы просвечивают красные блики — вспыхивает и гаснет зажигалка. Наконец, учитель закуривает. Он с удовольствием курит.

УЧИТЕЛЬ. Не замерзла?

КРИСТИНА.(трясется от холода) Н-нет… немножко…

УЧИТЕЛЬ.(не обращает внимания на Кристину) Это мое любимое время и место.

КРИСТИНА. Почему?

УЧИТЕЛЬ. (рассуждает, наслаждается собственными словами) Потому что зимой в такой собачий холод на берегу грязного ледяного моря особенно четко ощущаешь, что нет никакой разницы между миром, в котором мы есть и миром, в котором нас нет.

КРИСТИНА. (робко) У тебя пепел на куртку падает….

УЧИТЕЛЬ (задумчиво) Не помню, кто это сказал… что смерть — это мир за вычетом тебя…

КРИСТИНА. Осторожней, а то здесь брызгает сильно… У тебя обувь скользкая

УЧИТЕЛЬ. Кто же это? Не Фома Аквинский, а кто…

КРИСТИНА. (осторожно ступает по пирсу) Ой… тут прямо намерзло…

УЧИТЕЛЬ. Вот так забудешь что-то, а потом ходишь — мучаешься…

КРИСТИНА. Сережа…

УЧИТЕЛЬ. Что?

КРИСТИНА. Помнишь, ты говорил, что можно на каток съездить?

УЧИТЕЛЬ. Послушай… Кристина…(ласково) Я говорил тебе и хочу сказать снова… Я вообще не должен был, понимаешь, тогда … но я был в умате, я… Кристина, нажрался, и ты не могла этого не видеть… а ты… ты просто очень хорошая девочка, тебе надо учиться, а мне надо работать, и это то, что сейчас важно… надо отделять важное от неважного…… ты знаешь, что будет, если на кафедре узнают?…Кристина… ты пойми… через месяц у меня защита… это не игрушки…. Ты хорошая девочка, я тебя сразу заметил… я даже не представлял, что тебя так заинтересуют традиционные африканские религии… такой реферат хороший, много источников… я вообще взял эту дисциплину… религиоведение, как факультатив… просто некому было ее вести, а на кафедре…

КРИСТИНА. (тихо) Никто не узнает.

УЧИТЕЛЬ. Кристина! Я не могу рисковать. Своей работой, твоей учебой… тебе… тебе сейчас кажется это… я не знаю чем… трагедией… но ты поверь мне, что нет никакой трагедии… была ошибка… нет, я не говорю, что ошибка… мне было очень хорошо с тобой… ты такая нежная, чистая, я… я даже переживаю за тебя, что ты… такая чистая… ты… как ты жить-то будешь? Тебе же каждая фигня как ядерный взрыв!.. а это… это просто нормальная жизненная ситуация… и мы — взрослые люди… мы можем проанализировать и сделать вывод? Правильно?… мы решили, что дальше так продолжаться не может… ты не должна мне звонить, когда я в универе… и эти смс-ки… я просто устал от всего этого… не надо приходить ко мне на кафедру… и никогда… ты слышишь меня? никогда — ко мне домой, ты же знаешь, что я живу с родителями… … мой отец… ты в курсе… кто он…… и если я… хоть как-то… брошу тень…… Кристина… ты понимаешь?