Александр Мардань - Арьер (Колыбельная для барабана) Страница 8

ГРЕЙС: Опять Шекспир… Ромео мертв, а Джульетта оклемалась. Идиотка, что ты натворила!

ХЕЙЛИ: А что я такого сделала? Хотела показать задержку дыхания, а потом не помню. А это кто? (Показывает на врача).

ГРЕЙС: Врач, деточка.

ХЕЙЛИ: А зачем мне врач? Вы бы ещё Бобби позвали.

ГРЕЙС: Тебе уже не нужен…, впрочем, как и Ричарду.

ХЕЙЛИ: А что с сэром Ричардом?

ПОЛ: Тоже, что с тобой, но насовсем.

ХЕЙЛИ: Не поняла. Он что, тоже решил нас разыграть?

ГРЕЙС: А может он оживет? (Врачу) Может вы опять ошиблись? Вы врач, какой специальности?

ВРАЧ: Логопед.

ГРЕЙС: Серьезно?

ВРАЧ: Хирург… Холодный хирург, патологоанатом… Боюсь, это мой пациент.

ПОЛ: Какой осторожный врач, всего боится.

ХЕЙЛИ (подходит к Ричарду, наклоняется): Ой, мамочки. Мне сейчас опять станет дурно…

ГРЕЙС: Допрыгалась?

ХЕЙЛИ: А я причем?

ГРЕЙС: Ты…при нём!

ХЕЙЛИ: Откуда я знаю, что вы тут делали, пока я без сознания была.

ГРЕЙС: Песни пели. Все, хватит шума.

ВРАЧ: Надо вызвать полицию. Кто будет звонить?

ГРЕЙС: Только не мы! Отпустите нас, нам в протокол попадать нельзя. Я замужем, у нее жених!..

ПОЛ: Втроем приехали — втроем и уезжайте. Забирайте его с собой.

ХЕЙЛИ: Отпустите нас, мы вас очень просим, мы скажем, что сидели с Грейс в баре. Правда, Грейс?

ГРЕЙС: Пол, мы ничего не знаем, мы всем скажем, что в бар пошли, а еще лучше — пошли к Хейли домой и там выпивали, а Ричард поехал в гостиницу и мы его больше не видели.

ВРАЧ: Вы из театра вместе с режиссером уехали?

ГРЕЙС: Нет. Я его ждала в квартале от гостиницы, чтобы нас не увидели.

ВРАЧ: То есть одна привезла, а другая до инфаркта довела.

ХЕЙЛИ: Ну при чем здесь мы? Отпустите нас, я никого не доводила.

ВРАЧ: (Полу) Думаю, пусть они едут. Им есть что забыть.

ГРЕЙС: Мы уже ничего не помним. Хейли, переодеваться, живо!

Быстро уходят.

ПОЛ: Глен, что будем делать? Может его в больницу? Инфаркт — это не травма, мог случиться по дороге.

ГЛЕН: По дороге куда и в чьей машине, папа? В твоей, которой у тебя нет? Или в моей? И как он там оказался? А уколы кто ему делал?.. Без полиции все равно не обойдется. Надо думать, что делать с трупом.

ПОЛ: Сюда он прийти не мог, центр закрыт.

ГЛЕН: Следствие не закончено?

ПОЛ: Как видишь, нет. Может, отнесём его в машину Грейс? Скажут ехали, стало плохо…

ГЛЕН: Я бы с этими бабами не связывался, пьяные и глупые. Пусть уезжают.

Появляются Грейс и Хейли.

ГРЕЙС: Пол, выведи нас.

ХЕЙЛИ (врачу): Спасибо за помощь.

ГЛЕН (подходит к ним близко, внимательно смотрит сначала на одну, потом на вторую): Если вам когда-то придет в голову поделиться воспоминаниями о сегодняшнем вечере, пожалеете, что не умерли маленькими. Прощайте.

Глен отворачивается. Женщины и Пол выходят. Глен подходит к лежащему Ричарду, нагибается над ним. Еще раз проверяет зрачки, затем начинает пальпировать живот, печень. За этим занятием его застает вернувшийся Пол.

ПОЛ: Ты что делаешь?

ГЛЕН: Проверяю кое-что. (Осматривается кругом. Замечает дорожную сумку Ричарда). А это что за вещи? Его?

ПОЛ: Да. А если вывезти его отсюда? На вокзал, на скамейку?

ГЛЕН: Могут заметить. Есть другое решение.

ПОЛ (некоторое время молчит): Нет. Я не согласен.

ГЛЕН: Почему?

ПОЛ: Потому что нет.

ГЛЕН: А в прошлый раз?

ПОЛ: Откуда я знал, что эти ребята уезжают из бани на одного меньше, чем приезжают. Я испугался их больше, чем полиции. И не знал, что делать.

ГЛЕН: А сейчас знаешь? И никого не боишься? И денег тебе не нужно? Ты ведь даже квартиру снять не можешь, живешь в этом бассейне!

ПОЛ: В прошлый раз ты мне денег не предлагал…

ГЛЕН: А ты не спрашивал.

ПОЛ: Нет, надо придумать что-то другое.

ГЛЕН: Я все привез с собой. Печень этого пьяницы меня не интересует, но есть три заказа на почку. Кому-то подойдет. Одна из них — женщина, которая только родила. Не будет почки — она умрет. А что будет с ребенком? Четверо живых против одного мертвого.

ПОЛ: Плюс деньги…

ГЛЕН: Это плохо?

ПОЛ: Для тебя всегда хорошо.

ГЛЕН: Да, я привык зарабатывать с детства, не сильно ты нам помогал.

ПОЛ: В тюрьме много не заработаешь. А после… Видишь, как все складывается.

ГЛЕН: Проповедуй то, что исповедуешь. Собаку свою ты не бросил, а нас с мамой оставил.

ПОЛ: Прости, так получилось.

ГЛЕН: Кстати, у тебя есть порядочный сын, только когда что-то случается, ты зовешь меня, а не Фреда!

ПОЛ: Я никогда вас не делил. Просто он зубной врач, а у неё черепно — мозговая…

ГЛЕН (перебивает): Зубы, между прочим, в голове растут!..

ПОЛ: А ты в самом деле решил, что она в коме? Или выдал желаемое за действительное? (Глен молчит). Отвечай!

ГЛЕН: К счастью, я ошибся.

ПОЛ: К чьему счастью? Режиссера?!

ГЛЕН: Нет. Роженицы, которой нужна почка.

ПОЛ: А если ей не подойдет?

ГЛЕН: Тогда к счастью того, кто на листе ожиданий.

ПОЛ: А что ты режиссеру вколол?

ГЛЕН: Папа, я конечно не ангел, но убийство — это не ко мне. Я не хотел тебя обидеть, прости, так получилось… Я вколол адреналин.

ПОЛ: Зачем я их позвал…Все из-за пьесы.

ГЛЕН: А хочешь, я скажу, для кого ты ее написал. Не для себя, не для Фреда, не для этого заезжего режиссера… Для меня! Это ты со мной споришь! Это мою жизнь ты пытаешься режиссировать и морализировать…

Пойми, общественную мораль мутит от того, что она видит. Ее мутит и она мутирует. То, что вчера было нельзя, сегодня ещё как можно. За вскрытие трупов во времена Шекспира отправляли на казнь. За подробное рассматривание тела супруга, другого отправляли в тюрьму и дальше! Еще тридцать лет назад секс до брака скрывали, а сегодня все репетируют семейную жизнь. Левшам руку связывали…

ПОЛ (перебивает): Так ты хочешь морально опередить время?

ГЛЕН: Моя мораль проста: если чешется, надо почесать. И еще. Я предпочитаю десять фунтов пяти!

ПОЛ: Да, сегодня все хотят быть честными… но меньше, чем богатыми.

ГЛЕН: Ты делай, а не рассуждай. Можно спасти человека, даже двух, а этому уже все равно.

ПОЛ: Ты что, не понимаешь, что это убийство?

ГЛЕН: Я никого не убивал.

ПОЛ: Ты не понимаешь, потому что в Бога не веришь.

ГЛЕН: А кто его видел, этого Бога?

ПОЛ: Ты не раз вскрывал черепную коробку, скажи, ты когда-нибудь видел там ум? Но он же есть! Если его по — человечески не похоронят — это убийство души. А его жена, родственники? Они же будут искать его всю жизнь…

ГЛЕН: Надеюсь, не найдут. Ты или проповеди читай, или заповеди чти. Он христианского погребения лишится? И что, его по — другому черви будут есть? А может, он согласен отдать почку? Может, кричит «берите!», а мы не слышим? Может уже не о себе думает, а о дальнем своём, тоже добро хочет сделать… Папа, мы решим несколько проблем сразу.

Пол молчит.

ГЛЕН: Поверь мне — все перемелется, мука будет.

ПОЛ: Мука? А мы в ней кто, мучные черви?..

ГЛЕН: Черви? Похоже…, если бы не Луна.

ПОЛ: А при чем здесь Луна?

ГЛЕН: Люди на Луне были, а черви — нет. Во всяком случае, они их там не заметили.

ПОЛ: А летали, чтобы в этом убедиться?

ГЛЕН: Как там у тебя в пьесе… «нас роднит с Богом то, что Он сомневается в нас, посылая испытания, а мы — в себе»… Быть или не быть? Главное слово для тебя «или»! Но я не Гамлет, меня не гложут сомнения, мне наплевать на связь времен. Я хочу и могу спасти чью-то жизнь, а заодно дать тебе возможность пожить на свободе и выбраться из этой канавы… Помоги мне вынести его.

ПОЛ (глубоко вздохнув): Понесли черти грешного Ричарда… Может, ты и прав…

Берутся за края коврика, на котором лежит тело и вытаскивают его в дверь, ведущую в сауны и бани.

Оба быстро возвращаются. Глен уходит в пожарный выход. Пол расставляет мебель, собирает в сумки остатки трапезы, ликвидируя следы застолья. Появляется Глен, который везет за собой два больших чемодана на колесиках, и выходит с ними в ту дверь, куда они только что вынесли тело Ричарда.