Александр Володин - Назначение

Александр Моисеевич Володин

Назначение

Учреждение. Здесь составляют планы, акты, объяснительные записки, считают, пересчитывают.

Здесь сосредоточены, озабочены, недовольны начальством, обедают в столовой через дорогу.

Здесь есть талантливые, средние, неспособные.

Музыка делового дня: треск арифмометров, шелест бумаг, нервные разговоры, женский смех, мелодические звонки машинок…

Рабочий кабинет Куропеева.

Куропеев сидит за столом. Перед ним секретарша Нюта – привлекательная женщина лет тридцати. Куропеев смотрит на нее пристально и неловко улыбается, как взрослые улыбаются детям. Она смущена, но в меру, как смущаются перед начальником, который уже уходит.

Куропеев. Ну что, рада, что я наконец ухожу? Здорово я тебе надоел?

Нюта (смущенно). Чем же вы могли мне надоесть? Наоборот… Но за вас я действительно рада. Все-таки это серьезное повышение.

Телефонный звонок.

Куропеев (в трубку). Да… Да, слушаю. (Зажал трубку, Нюте.) Толстяк звонит, проверяет, правда ли, что меня повысили. (В трубку.) Э, милый, это уже не ко мне, уже все, отдал концы. Теперь обращайтесь к Лямину. (Нюте.) Поздравляет, поздравляет! (В трубку.) Спасибо, спасибо, заходите по новому адресу. (Положил трубку.) Ну, теперь уж у тебя будет новый начальник, новый! Дела все расставь по номерам, пускай будет идеальный порядок, чтоб никаких претензий. Ничего, Лямин неплохой мужик, тебе бояться нечего.

Нюта. А что мне бояться, я свое дело делаю.

Телефонный звонок.

Куропеев. Да. (Нюте.) Помогай ему тут, я за него ручался, я за него отвечаю. (В трубку.) Вот и подумайте сами. Почему я должен за всех думать?… (Нюте.) Дай-ка приказ насчет Егорова. Черт с ним, избавим Лямина от этой неприятности.

Нюта. Николай Степанович, а может, не стоит, ему остался год до пенсии?

Куропеев. Не беспокойся, этот старик так умеет бороться за свои права, что нам всем учиться и учиться… (Подписал приказ. В трубку.) А вот это уже не ко мне, дорогой… Что делать, уже все… Да, ни пуха ни пера. К черту.

Входит девушка.

Нюта. Куда вы, девушка? Николай Степанович не принимает, он сдает дела.

Девушка (Куропееву). У меня к вам большая просьба. Может быть, необычная.

Куропеев. Наконец-то – необычная. Это интересно.

Девушка. Мне нужна справка, что я отработала у вас два года. Это для поступления в институт.

Куропеев. Отпечатайте там, я подпишу.

Нюта. К сожалению, девушка у нас работала не два года, а один.

Куропеев. Напишите, что один год.

Девушка. Нет, мне именно надо, чтобы справка была за два года, иначе это не имеет смысла.

Куропеев. Виноват, не понимаю.

Девушка. Я же предупреждала, что это необычная просьба.

Куропеев. Виноват, не понимаю.

Девушка (испугалась). Нельзя так, нельзя. Я же ничего не говорю, я только спросила. Тогда простите… (Вышла.)

Куропеев (улыбаясь). Так, значит, что, рада, что я ухожу? А? Сознавайся.

Нюта (смущенно). Чему радоваться, вы знаете, как я к вам отношусь.

Куропеев (улыбаясь). Да?…

Нюта. И вообще, новая метла всегда чисто метет…

Куропеев. Ничего, привыкай. Ну что же, не пора ли ему перебираться сюда?… (Набрал номер.) Лямина. (Нюте.) Мало ты меня ценила, мало. Погоди, еще вспомнишь… Лямин? Сегодня говорил с Евдокименко насчет того вопроса, ну, который в статье. Слушай, это сейчас так своевременно, что ты не представляешь! Я сам не думал, что до такой степени!… Ну что же, когда будешь перебираться сюда? Давай, давай, не тяни!…

Лямин положил трубку, закончив разговор с Куропеевым. Он находится в отделе. За четырьмя легкими канцелярскими столами сидят:

Саня – неглупый молодой человек.

Люба – молодая женщина с большими семейными неприятностями.

Егоров – пожилой человек, озабоченный с детства.

Лямин – за тридцать лет, легко увлекается, легко падает духом.

Люба съела конфетку, Саня издал негромкий вопль. Егоров о чем-то справился у Лямина.

Саня (взглянул на часы). Так, обед. Не будем терять время. Кому куда надо? Если никому, я запираю дверь. (Он просунул ножку стула в дверную ручку.)

Лямин. Товарищи, ну что это, ни к чему, не надо!

Саня. Ты сиди молча.

Люба (отобрала папку у Егорова). Правда, это все можно потом, у нас в запасе вечность.

Егоров. Может быть, лучше после работы? Посидели бы спокойно.

Саня (освободил стол от бумаг). После работы я не могу, мне надо пораньше уйти.

Люба (достала выпивку и закуску, разносит бутерброды по столам). Ничего не знаю, мне сегодня просто необходимо уйти раньше. А двоим сразу нельзя.

Егоров. Всем как раз сегодня понадобилось.

Люба. Хочу напиться. Я сейчас напьюсь.

Саня. Ну что, все?

Лямин (с неловкостью). Тогда уж хорошо бы пригласить Анну Ивановну. Может, позовем?

Люба. Боже мой, у Леши теперь секретарша! Без секретарши он уже не может водку пить.

Лямин. Она все время остается из-за меня после работы. Без нее я бы зашился там с этой писаниной.

Саня. Ну как, зовем или не зовем? Я против.

Егоров. Если Алексей Юрьевич просит – надо пригласить.

Лямин. Зачем же так ставить вопрос?

Саня. Черт с ней, звони.

Люба (набрала двузначный номер). Анна Ивановна? Алексей Юрьевич просит вас зайти. У нас заперта дверь, стукнете два раза. (Положила трубку.) Совсем другой тон. Ну, люди…

Саня. Ждать не будем. (Поднял бумажный стаканчик.) С чувством законной гордости я предлагаю выпить за А. Ю. Лямина. В прошлом – рядовой советский человек, каких тысячи, ныне… (Развел руками.)

Каждый за своим столом выпил, закусил.

– И вот, за нехитрой едой, прихваченной из дому, все ощущают два противоречивых чувства: адскую усталость и радость победы… Товарищи! Нет Куропеева!

Люба. Как нет?

Саня. Практически. Мы лично больше его не увидим. И мы больше его не услышим! Вы еще не оценили все значение этого факта.

Лямин. Куропеев просто нервный, усталый человек. У него хватает сил добиваться исполнения, но не хватает сил подумать, чего стоит, а чего не стоит добиваться.

Саня. Я бы дал всем начальникам солидное содержание, чтобы они взяли все и ушли на покой.

Люба (глядясь в зеркало). Все такие прогрессивные стали, спасу нет. Какую бы мне прическу запузырить? Красота не получается, черт с ним, попробуем сделать что-нибудь абстрактное.

Саня. Надо уплотниться, у нас мало времени. С чувством глубокой скорби я поднимаю тост за этого перерожденца и карьериста А. Ю. Лямина.

Люба. А я сегодня напьюсь. (На Лямина.) О, смотрите, уже испугался.

Егоров. Алексей Юрьевич – скромный человек. Значит, надо сразу сесть ему на голову?

Люба (имея в виду Егорова). Леша, неужели ты на это клюнешь?

Егоров. Ну, в подхалимаже меня обвинить трудно. Вы знаете, какие отношения были у меня с Куропеевым. (Лямину.) Боюсь, что с вами, Алексей Юрьевич, будет то же самое.

Саня. Не запугивайте его.

Люба. Мальчики, я вас прошу, позвоните кто-нибудь и мужским голосом спросите Валю Чулко. А то мне не ответят.

Лямин. Не стоит, Люба.

Люба. Почему? Мне интересно знать, где мой муж, уже у своей возлюбленной или еще нет. (Дала Лямину трубку.)

Саня (уводя Лямина прочь). Потом позвоним. Сейчас некогда.

Люба. Вчера видела на улице Валю Чулко. Она была в светлом пальто, которое все переливалось, как нефть. Очень интересная. У моего миленького есть вкус.

В дверь стукнули два раза. Саня открыл. Входит Нюта. Сейчас очень проста и весела. Увидела стол, не совсем искренне удивилась.

Нюта. Ой, что это вы!

Лямин. Садитесь.

Нюта. Куда? Сюда?… (Присела.) А мне нельзя пить, у меня глаза будут блестеть.

Люба. Это не страшно.

Нюта. Ну, да я еще Куропеева не проводила. Ну ладно, тогда только одну – за Алексея Юрьевича.

Люба. Оригинально.

Нюта (подняла бумажный стаканчик.) За то, что вы такой простой. И оставайтесь таким всегда. Давайте с вами чокнемся… (Выпила.) Ой, побежала. А вы веселитесь, только осторожно, а то и себя подведете и Алексея Юрьевича. Закройте.

Саня закрыл за ней дверь.

Люба. Леша, она тебя чарует. Ты не смотри, что она глупая. Валя Чулко тоже глупая. Мой миленький мне все время рассказывал про нее анекдоты, какая она глупая, я даже обманулась и пустила это дело на самотек. А теперь оказалось, что это не глупость, а такая непосредственность. Она такая стихийная, дитя природы.

Саня (запел из «Кармен»). «Любовь!… Любовь…! Любовь!…» Любовь!…»

Люба взяла с соседнего стола папку, размахнулась и стукнула Саню по голове.

– За что?!

Люба (просто, серьезно). Если он меня бросит, я умру. Не нарочно умру, а от горя, я перестану есть, спать, пить. Я умру от звериной болезни «сморщенное сердце». Звери так погибают, когда их бросают люди, которых они любят.