Александр Гельман - Мы, нижеподписавшиеся

Александр Гельман

Мы, нижеподписавшиеся

Действующие лица

Леня Шиндин — главный диспетчер СМУ «Сельхозстрой».

Алла Шиндина — его жена.

Малисов — начальник отдела, в котором работает Алла.

Члены комиссии:

Юрий Николаевич Девятов — председатель комиссии

Виолетта Матвеевна Нуйкина

Геннадий Михайлович Семенов

Проводник. Ревизор. Молодой человек. Милиционер. Пассажиры.

Действие происходит в наши дни.

Акт первый

Железнодорожная станция районного центра. Название станции — «Куманево» — выведено крупными буквами над крышей вокзала. Вечер. Вот-вот должен отойти пассажирский поезд. Шум, беготня, голоса пассажиров и провожающих. Однако перрона, с которого идет посадка, не видно — поезд обращен к зрительному 'залу другой стороной. Декорация одного из вагонов должна быть устроена так, чтобы актеры могли играть в любом из купе, в коридоре вагона, в обоих тамбурах. Начинается же действие пьесы с того, что на ступеньках этого вагона стоит и колотит ногой и кулаком в запертую дверь Леня Шиндин — ему немногим больше тридцати, на нем куртка, берет, резиновые сапоги, заляпанные глиной.

Шиндин (не переставая колотить в дверь). Батя! Проводник! Открой! Ну открой, елки-палки! Да не успею я вокруг обежать, открой! Вот чучело! (Извлекает из заднего кармана документ в красных корочках.) Открывай! Уголовный розыск! ОБХСС! Отвечать будешь, если не откроешь!

Появляется проводник — пожилой мрачноватый человек в железнодорожной форме.

Проводник (приоткрывает дверь). В чем дело? Не лезь! Корочки покажи?

Шиндин. Да это пропуск! Я просто так — чтоб обратить внимание!

Проводник. С этой стороны посадки нет!

Шиндин. Я не успею уже вокруг обежать! Поезд сейчас отойдет, пусти! (Не дает закрыть дверь.)

Проводник. Билет!

Шиндин. У товарища! Он уже в вагоне, у него билеты, мы вместе едем в командировку! Я прямо со стройки, я не знал, что еду, мне только что сказали, понимаешь! (Всовывает ногу в тамбур.)

Проводник. Убери костыль!

Поезд трогается.

Я кому сказал, убрать костыль! Оглох, что ли, от наглости? (Дверью зажимает ногу Шиндина.)

Шиндин. Ногу сломаешь, сука! А-а-а-а-а-а-а! Ты что делаешь, пусти!

Проводник срывает с головы Шиндина берет и швыряет на рельсы.

Балда, ты что сделал! (Рывком отбрасывает проводника, влезает в тамбур.) Ну-ка, прыгай за береткой! Давай, быстро прыгай, ну!

Поезд набирает скорость.

Проводник. Прошу предъявить билет!

Шиндин. Сейчас получишь от меня билет — на тот свет! (Отталкивает проводника, проходит в вагон. Взбешенный, рывком открывает первое купе, но того, кого он ищет, здесь нет.) Извините! (Открывает следующее купе.) Извините! (Открывает следующее купе.) Извините! (Открывает следующее купе.) Извините! (Открывает следующее купе.) Извините! (Открывает следующее купе.) Ну, наконец! (Входит.)

Купе. Здесь находится Малисов — ему за сорок, худощавый, сухолицый, в костюме из толстой ткани, в дымчатых очках. Когда через некоторое время он снимет случайно очки, мы увидим, что глаза у него цепкие, хитрые, недобрые. В очках же он выглядит вполне благообразно.

Шиндин. Вы что, охренели? Не могли заранее предупредить? Я даже не успел переодеться!

Малисов. Милый мой, я сам только час назад узнал, что мы едем!

Шиндин. А что случилось, что за пожар?

Малисов. Ты ничего не знаешь?

Шиндин пожимает плечами.

Ой, хитришь, Леня. Тебе что, неизвестна цель нашей командировки?

Шиндин. Нет! Позвонили в диспетчерскую — срочно на вокзал! Вагон девятый, билеты у Малисова.

Малисов. Кто позвонил?

Шиндин. Секретарша Егорова. Я спросил, она сказала: распоряжение Егорова, Малисов все знает!

Малисов. Но ты же все-таки главный диспетчер СМУ, Леня, — неужели ты даже не слышал, что в управлении произошло ЧП?

Шиндин. Какое ЧП?

Малисов. Тебе известно, что сегодня приезжала комиссия облисполкома принимать хлебозавод?

Шиндин. Ну!

Малисов. А результат какой, знаешь?

Шиндин покачал головой.

Неужели не поинтересовался?

Шиндин. Да мне некогда было! Сегодня сумасшедший день! Цемент не разгружают, два крана сломались. Ночью прошел дождь — дороги размыло! Договорились, что совхозы подъездные пути сами будут делать, — не делают! Как белка в колесе с шести утра! А что хлебозавод?

Малисов. Не приняли, Ленечка, хлебозавод. Комиссия акт не подписала!

Шиндин. Как не подписала? Почему?

Малисов. Недоделки.

Шиндин. Какие недоделки? Печи же работают! Хлеб уже пекли!

Малисов. Хлеб… Хлеб — это еще не все! Бытовки не готовы, мучной склад недостроен, водопровод подведен по временной схеме, благоустройства нет… семьдесят три недоделки насчитали!

Шиндин. У них что — не все дома? Мы сдавали объекты поважнее в гораздо худшем состоянии!

Малисов. Мы сдавали, потому что от нас принимали. А теперь не приняли.

Шиндин. Кто занимался сдачей?

Малисов. Я занимался.

Шиндин. Ты сопровождал комиссию?

Малисов. Я сопровождал.

Шиндин. Значит, плохо сопровождал!

Малисов. Да уж как мог! Наверно, плохо. Поэтому Егоров тебя и послал!

Шиндин. Не понял?

Малисов. А чего тут понимать? Я не справился. Егоров подключил тебя. Просил тебе передать — кровь из носа, но акт должен быть подписан!

Шиндин. А при чем здесь я? Когда делят квартиры — про Леню забывают! Когда давали премии, Лене, как собачке, кинули четвертак! А когда цемента не стало, тут сразу — Ленечка, милый, хороший наш, поезжай, выбей, одна надежда на тебя! Теперь, Ленечка, акт подпиши. (Орет.) Я не буду этим заниматься! Ты начальник производственного отдела, сам поезжай в облисполком — унижаться! А я сейчас сойду! Мне на-до-ело!

Малисов. Не ори. Они за стенкой, все слышно.

Шиндин. Кто за стенкой?

Малисов. Члены комиссии.

Шиндин. Чего? Какие члены комиссии?

Малисов. Те самые. Которые акт не подписали.

Шиндин. Здесь??!

Малисов. Так точно! Они возвращаются домой. Нам специально взяли билеты в один вагон, чтоб тебе было удобно работать с товарищами. Имей в виду: акт должен быть обязательно подписан в поезде. Пока мы едем. А иначе они завтра утром доложат руководству, что хлебозавод не принят, — тогда уже из них подписи не выбить! Понял задачу?

Шиндин (закурил, прошел до двери, вернулся обратно). Сколько их человек?

Малисов. Трое. Один мужик и дамочка так-сяк, а председатель комиссии — очень неприятный тип. Может, слышал, такой Девятов Юрий Николаевич?

Шиндин покачал головой — не слышал.

Я когда утром увидел его на перроне — сразу понял: вес, акта не будет! Мы два года назад — еще до Егорова, при Грижилюке — сдавали ему молочную ферму в одном совхозе. Все было сделано за исключением благоустройства — не подписал! Грижилюк позвонил в облисполком, зам-предоблисполкома Иван Иванович по телефону ему сказал: подписывай под мою ответственность, — и эта сволочь не подписала! Все квартальные показатели, премии — все полетело!

Шиндин вздохнул, у него плохо курилась сигарета, он опустил окно, выкинул окурок. Сел на полку.

Между прочим, ты уселся на шляпку своей супруги.

Шиндин (приподнялся — обнаружил шляпку). Что это такое?

Малисов. Это головной убор Аллы Ивановны.

Шиндин. А почему она здесь?

Малисов. Потому что Алла Ивановна едет с нами.

Шиндин (в полном уже обалдении). Почему она едет с нами?

Малисов. Узнала, что мы едем, и тоже напросилась. Уж извини, но как непосредственный ее начальник я выписал командировку. Вот ее сумка, вот ее плащ.