Евгений Козловский - Грех

Тут можно читать бесплатно Евгений Козловский - Грех. Жанр: Поэзия, Драматургия / Драматургия, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Евгений Козловский - Грех

Евгений Козловский - Грех краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Евгений Козловский - Грех» бесплатно полную версию:
Киносценарий.«НИКОЛА-ФИЛЬМ», «ЛЕНФИЛЬМ».Санкт-Петербург, 1993 год.Режиссер — Виктор Сергеев.Композитор — Эдуард Артемьев.В главных ролях: НИНКА — Ольга ПонизоваСЕРГЕЙ — Александр АбдуловМАТЬ СЕРГЕЯ — Ольга АнтоноваОТТО — Борис КлюевАРИФМЕТИК — Сергей СнежкинСТАРОСТА — Нина РуслановаЧЕЛОВЕК В ИЕРУСАЛИМЕ — Валентин НикулинВечная, как мир, но оттого не менее трагичная, история поединка между чистотой, скрывающейся под маской греха, и грязным пороком, прикрытом маской добродетели. Это убийство в духе Достоевского потрясло всю Германию. Проститутка из России, вынужденная продавать себя на скандально известной Рипербан в Гамбурге, пятью выстрелами в упор расстреляла своего любовника — бывшего русского иеромонаха. Новоявленная Сонечка Мармеладова отомстила за свою поруганную любовь. Любовь, которая начиналась когда-то так искренне и безоглядно и должна была, очистив их обоих от греха, возродить для новой, светлой и прекрасной жизни.

Евгений Козловский - Грех читать онлайн бесплатно

Евгений Козловский - Грех - читать книгу онлайн бесплатно, автор Евгений Козловский

Е. А. Козловский

ГРЕХ

История страсти

Когда в июле целую неделю то и дело идут дожди, среднероссийские луга приобретают такой вот глубокий, влажный, насыщенный зеленый тон, не столько нарушаемый, сколько подчеркиваемый фрагментами теплого серого неба, отраженного в лужицах, колеях, канавках, в проплешинах мокрой рыжей глины.

Если сделать волевое усилие и исключить из поля зрения как специально уродующую пейзаж высоковольтную линию, недобрые семь десятков лет разрушаемый и только год какой-то другой назад возвращенный правопреемникам прежних хозяев для восстановления и жизни древней постройки монастырь выглядит — вымокший, издалека — почти как в старые времена, — тем эффектнее появление на этом пространстве новенького, сверкающего, словно с рекламного календаря «Рэйндж-ровера» с желтыми заграничными номерами, который, покачиваясь и переваливаясь, движется к влажно-белым коренастым стенам по плавному рельефу луга без дороги, напрямик.

«Рэйндж-ровер» набит аппаратурою и молодым пестро одетым иноземным народом, взрыв хохота которого обрывает, свесившись с огороженной никелированными поручнями крыши почти в акробатическом трюке белобрысая долговязая девица с микрофоном в той руке, которою не уцепилась в оградку:

— Э! Я все-таки пишу!

— Остановимся? — флегматично спрашивает флегматичный водитель, потягивая из банки безалкогольное пиво.

— Так эффектнее, — возражает белобрысая, — только помолчите, — все это по-немецки.

Помолчать обитателям «Рэйндж-ровера» трудно: они предпочитают чуть снизить тон и закрыть окна. Впрочем, девицу это, кажется, устраивает: она ловко возвращается в относительно надежное положение на крыше, кивает толстенькому бородачу с телекамерою, тот направляет объектив на монастырь.

Загорается красная съемочная лампочка; девица, выждав секунду-другую, сообщает микрофону, что они приближаются к одному из недавно возвращенных властями Церкви женских монастырей, за чьими стенами по ее, девицы, сведениям живет сейчас под именем инокини Ксении и, как говорят в России, спасает душу (два слова по-русски) героиня прошлогоднего нашумевшего гамбургского процесса, обвиненная…

Опасаясь, что девица расскажет слишком много в ущерб занимательности повествования, перенесемся на монастырскую колокольню: держась напряженной рукою за толстую, влажную веревку, смотрит на луг, на букашку-«Рэйндж-ровер» двадцати-, примерно, -летняя монахиня, чью вполне уже созревшую, глубокую, темную красоту, не нуждающуюся в макияже, оттеняют крылья платка-апостольника. Смотрит, не в силах сдержать чуть заметную, странную, пренебрежительную, что ли, улыбкую

«Рэйндж-ровер» останавливается тем временем у монастырских ворот, компания высыпает из него, белобрысая девица, ловко спрыгнув с крыши, стучит в калитку. Та приоткрывается на щелочку, являя привратницу: тощую, злую, каких и только каких в одной России можно, наверное, встретить на подобном посту. Привратница некоторое время слушает иноязыкий, с ломано-русскими включениями, щебет.

— Нету начальства! — роняет и калитку захлопывает, чуть нос белобрысой не прищемив.

— Дитрих, материалы! — распоряжается та, и Дитрих лезет в машину, вытаскивает кипу журнальных цветных страниц, отксеренных газетных полос, фотографий.

Белобрысая принимает бумажный ворох, перебирает его, задерживаясь на мгновенье то на одном снимке, то на другом: давешняя монахиня — а она все стоит на колокольне, поглядывает вниз и улыбается — в эффектной цивильной одежде за огородочкою в судебном зале (двое стражей по сторонам); окруженная журналистами, словно кинозвезда какая, спускается по ступеням внушительного здания — надо полагать, Дворца Правосудия.

Флегматичный водитель, понаблюдав за напрасными стараниями совершенно обескураженных, не привыкших в России к подобному отношению товарищей проникнуть в обитель, столь же флегматично, как пиво пил прежде, нажимает на кнопку сигнала, а потом щелкает и клавишею, врубающей сирену.

— Ты чего?! — пугается белобрысая.

— Нормально, — говорит ли, показывает ли лапидарным, выразительным жестом тот.

А монахиня на колокольне, справясь с часиками, ударяет в колокола. Получившаяся какофония явно забавляет ее: высунулись кто из какой двери, кто из окошка сестры, привратница, словно борзая, бежит к келейному корпусу; навстречу, спортсменка-спортсменкою, мчится мать-настоятельница, отдавая на ходу распоряжения.

Калитка снова приотворяется. Мать-настоятельница, дама сравнительно молодая, чью комсомольско-плакатную внешность камуфлирует от невнимательного взгляда монашеское одеяние, не столько ни бельмеса не понимает в многоголосии с той стороны ограды, сколько не желает понимать, не желает смотреть и на просунутые в щель белобрысой репортершею вырезки. Особенно раздражает монахиню уставившийся на нее телеглаз.

— Минутку, господа! Айн момент! — а сама косится на колокольню, с которой несется все более веселый перезвон.

Наконец, привратница почти за руку тащит юную, тонкую монашку, которая, выслушав данную на ухо настоятельницею инструкцию, на чистейшем берлинском диалекте говорит, что господа, к сожалению, ошиблись, что никакой сестры Ксении в их обители нету и не было и даже никакой сестры с другим именем, похожей на фотографические изображения, и что, к сожалению, монастырь не может сейчас принять дорогих гостей.

Немцы переглядываются, шепчутся, собираются, кажется, предпринять еще одну атаку, но привратница уже закладывает калитку тяжелыми, бесспорными засовами, а мать-настоятельница, не заметив вопроса-упрека в глазах юной сестры-переводчицы, направляется к кельям.

А инокиня Ксения знай себе бьет в колокола и небрежным взглядом провожает удаляющийся, уменьшающийся «Рэйндж-ровер», покуда тот не превращается в божью коровку, вполне уместную на лугу, даже на столь древнем.

Прежде инокиню Ксению звали Нинкой — не Ниною даже — ибо была она довольно дурного тона девочкой из Текстильщиков, собою, впрочем, хорошенькой настолько, что мутно-меланхолический глаз чернявого мальчика — из тех, кто ошивается на рынках, возле коммерческих, на задах комиссионок — вспыхнул, едва огромное парикмахерское зеркало, отражавшее его самого в кресле, покрытого пеньюаром, и мастерицу с болтающимися в вырезе бледно-голубого халатика грудями, наносящую феном последние штрихи модной укладки, включило в свое поле гибкую фигурку, возникшую в зале с совком и метелочкою — прибрать настриженные за полчаса волосы.

Мастерица ревниво заметила оживление взгляда клиента, прикрыла халатный распах.

— Не вертись! — прикрикнула, хоть мальчик вовсе и не вертелся, — испорчу!

— Кто такая?

— Ни одной не пропустишь! Как тебя только хватает?!

— Кто такая, спрашиваю?

Мастерица поняла, что, пусть презрительно, а лучше все же ответить:

— Кажется, с завода пришла. Ученица. Пытается перейти в следующий класс.

Мальчик пошарил рукою под пеньюаром, вытащил и положил на столик, рядом с разноцветными импортными баночками и флаконами, двухсотрублевую и не попросил — приказал:

— Познакомь.

Нинка, подметая, поймала маслянистый взгляд, увидела зелененькую с Лениным.

— Нин! — как раз высунулась из-за парикмахерских кулис немолодая уборщица. — К телефону.

— А чо эт’ на вокзале? — спрашивала Нинка далекую, на том конце провода, подругу в служебном закутке с переполненными пепельницами, электрочайником, немытыми стаканами и блюдцами. — Ну, ты выискиваешь! Бабулька, конечно, ругаться будет.

С той стороны, надо думать, понеслись уговоры, которые Нинка прервала достаточно резко:

— Хватит! Я девушка честная. Сказала приду — значит все! — а в дверях стояли, наблюдая-слушая, восточный клиент и повисшая на нем давешняя мастерица с грудями.

— Ашотик, — жеманно, сахарным сиропом истекая, сказала мастерица, едва Нинка положила трубку, — приглашает нас с тобой поужинать.

— Этот, что ли, Ашотик? — не без вызова кивнула Нинка на чернявого. — А, может, не нас с тобой, а меня одну?

— Можно и одну, — стряхнул Ашотик с руки мастерицу.

— Только поужинать?

— Зачем только?! — возмутился клиент. — Совсем не только!

— А я не люблю черных, — выдала Нинка, выдержав паузу. — Терпеть не могу. Воняют, как ф-фавёныю

Хоть и не понял, кто такие таинственные эти фавёны, Ашотик помрачнел — глаза налились, зубы стиснулись — отбросил мастерицу, снова на нем висевшую, сделал к Нинке шаг и коротко, умело ударил по щеке, пробормотал что-то гортанное, вышел.

— Ф-фавён! — бросила Нинка вдогонку, закрыла глаза на минуточку, выдохнула глубоко-глубоко. И принялась набирать телефонный номер.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.