Алексей Толстой - Драматическая трилогия (сборник) Страница 10

Хозяйское, мол, не свое добро!

А кто хозяин? Тот же Годунов!

Кто цены набивает? Годунов же!

Легко сказать! Четырнадцать алтын

Четверка ржи! Кабы не Годунов,

Она всего пошла бы два алтына!

Ропот в народе.

Ох, прогневили Господа мы, братья!

Нам мука поделом! Глядим на грех,

Сложимши руки, а еретик тот

Меж тем царя обходит да обходит!

Ропот усиливается.

Господь недаром знаменье явил:

Кровавую хвостатую звезду!

Чай, видели ее вы?

Один из народа.

Как не видеть!

Другой.

Котору ночь она восходит там,

Над тою башней!

Третий.

Вот она сейчас

Взойдет опять, лишь небо потемнеет!

Кикин.

Великий гнев Господь являет ею!

То огненный подъят над нами меч

За то, что мы царя, а с ним всю землю

Еретику в обиду злому дали!

Первый.

Отколе же то ведомо тебе?

Кикин.

Скитаюсь, сыне, по святым местам;

Был в Соловках и на горе Афонской,

В Ерусалиме был, всего наслышан,

Моря исплавал, земли исходил,

Тит-рыбу видел, птицу Евстрафиль

И Алатырь, горючий белый камень!

Теперь иду от Киева; там чудо

Великое свершилось; со креста

Софийского был слышан велий глас:

Пророчил гибель русскому народу

За то, что терпит Годунова!

Первый.

Братцы!

Вы слышите, что́ странник говорит!

Кикин.

И глас вещал: восстаньте, христиане!

На Годунова чресла опояшьте,

Бо от него все беды на Руси!

Второй.

Слышь, замечай! Все зло от Годунова!

Кикин.

Так, сыне, так! Все зло от Годунова!

Он держит хлеб, он язвы насылает,

Он короля призвал на Русь, он хана

Поднять хвалился на Москву!

Третий.

А, братцы?

Что ж, в самом деле? Если вправду он

Всему виной – мы порешим его!

Четвертый.

Да вправду ль так?

Кикин.

Воистину и вправду!

Грех, сыне, нам не верить в Божий глас!

Пятый.

Ты сам ли слышал, отче странник?

Кикин.

Сам!

Как раз когда народ валил из церкви

От всенощной. Софийский крест в огне

Явился весь, и глас с него раздался.

Не я один, весь киевский народ

Ему внимал, и ниц все пали в страхе!

Третий.

Ребята! Что ж? Когда весь Киев-город

Тот слышал глас, так, стало быть, уж правда!

Говор в народе.

Вестимо, правда! Значит, Годунов

Изменник! Да! Изменник и колдун!

Он, стало, Божий гнев на нас накликал!

Антихрист он!

Один из народа.

Эй, что вы, братцы? Полно!

Грех вам его порочить!

Другой.

Вправду грех!

Опричь добра, о Годунове, братцы,

Мы не слыхали ничего!

Крики в народе.

Вороны!

Что слушать их! Они за колдуна!

Крепки ли ребра? Бей того, кто будет

За вора говорить! Он хлеб наш держит!

Антихрист он! Всех наших бед заводчик!

Так порешим его! Чего тут ждать!

Слышен голос Битяговского, поющего удалую песню.

Битяговский (поет за сценой).

«Ух ты, пьяница-пропойца, скажи,

Что́ несешь ты под полою, покажи?»

Первый.

Кто там горланит? Что он, на́ смех, что ли,

В такую пору песню затянул?

Битяговский (является, шапка набекрень, кафтан нараспашку).

«Из корчмы иду я, братцы, удалой,

А несу себе я гусли под полой!»

Кикин (к Битяговскому).

Великий грех в такую пору, чадо,

Когда на нас прогневался Господь,

Когда являет знаменья на небе,

На землю ж глад и скорби посылает,

Великий грех нам суете служить,

Веселию мирскому предаваться

И суесловием и песнопеньем

Диавола во аде потешать.

Битяговский.

Красно, товарищ, сказано! Жаль только,

Что невпопад! Когда ж и веселиться,

Коль не теперь? Аль не слыхали, братцы,

Какую милость нам Господь явил?

Говор.

Какую? Говори! Какую милость?

Битяговский.

А вот, ребята, слушайте! Бояре

Князь Шуйский с Бельским – накажи их Бог! —

Задумали – чтоб им на том свету

В смоле кипеть! – задумали царя

Отравой извести!

Говор.

Слышь, слышь, ребята!

Кикин делает знаки Битяговскому.

Битяговский (не обращая на него внимания).

Господь греху не попустил свершиться!

Проведал их злодейство Годунов

Да тот пирог, что для царя спекли,

Собаке бросил. Та его как съела —

Так и издохла!

Народ.

Ах они злодеи!

Ах окаянные! Да кто, сказал ты,

Кто спас царя? Кто бросил псу пирог?

Битяговский.

Вестимо кто! Боярин Годунов!

Кому ж другому? Он и днем и ночью

Блюдет царя! А без него давно

Проклятый Бельский с Шуйским извели бы

Весь царский корень!

Один из народа (к Кикину).

Что ж ты говорил,

Что Годунов изменник!

Кикин.

Да, изменник!

Иль даром нам Господь из-за него

И знаменья и голод посылает?

(Тихо к Битяговскому.)

С ума ты, что ль, сошел аль пьян напился?

Второй (к Кикину).

Какой же он изменник, коль царя

От смерти спас он?

Третий (к Битяговскому).

Полно, так ли, брат?

Вот странник слышал сам, как обличал

С креста глас Божий Годунова!

Битяговский.

Странник?

Какой? Вон этот, что ли? Ха-ха-ха!

Хорош он странник! Он Прокофий Кикин,

Рязанский дворянин! Мы с ним частенько

По кружалам таскались! Из Рязани

Он дале не ходил, как до Москвы!

(Ударяет Кикина по плечу.)

Прокофий Силыч, ты кого морочишь?

Вишь, нарядился Лазарем каким!

Кикин (тихо к Битяговскому).

Рехнулся ты?

Битяговский (тихо к Кикину).

Ты за кого стоишь?

Кикин (тихо к Битяговскому).

Как за кого? За Бельского! Ведь Бельский

Нас торговал!

Битяговский (презрительно).

Пораньше было встать!

Кикин.

Так вот ты как, Иуда? Погоди-ка:

Я Бельскому скажу!

Битяговский.

Небось не скажешь!

Вязать его, ребята! Шуйский с Бельским

Его к нам подослали!

Кикин.

Нет, неправда!

Его вяжите! Он от Годунова

Сюда подослан!

Народ.

Кто их разберет!

Один из двух морочит нас! – Ребята!

Что долго думать! Вздернем их обоих! —

Зачем обоих! – Будет одного! —

Которого? – А первого! – Второго! —

Нет, первого!

Слышен звон бубен. Григорий Годунов показывается верхом, с двумя бирючами. За ними валит новая толпа.

Постой, ребята! Тише!

Боярин едет с бирючами! – Смирно!

Он говорить к нам хочет! Тише! – Слушать!

Он говорит!

Григорий Годунов (говорит с коня).

Зареченские люди

Московских черных сотен и слобод!

Слуга царев, его боярин ближний,

Борис Феодорович Годунов,

Шлет вам поклон. Скорбя о вашей доле

И ведая все ваши тесноты́,

Поветрие и ржи дороговизну,

Он хлебные запасы, на Москве

Какие есть, из собственной казны

Скупает все и завтра приказал

Раздать их вам безденежно, а вас

Молиться просит о его здоровье!

Народ.

Отец он наш! – Дай Бог ему здоровья! —

Кормилец наш! – Слышь, Годунов нам даром

Хлеб раздает! – Спаси его Господь! —

Воздай ему сторицей! – Да живет

Боярин Годунов! – А кто сказал,

Что он нам враг? – Кто подымал нас, братцы,

На Годунова? – Где он, вор-собака?

Да мы его на клочья разнесем!

Кикин хочет бежать, народ бросается на него с криком.

Бей, бей его! Лови!

Битяговский (заложа руки за пояс).

Что, дурень, взял?

Вперед смотри, откуда ветер дует!

Ночь. Царица Мария Федоровна, царевна Ирина Федоровна и Мария Григорьевна Годунова глядят в окно. На звездном небе вырезываются башни Кремля и церковные главы. Между церквами Благовещения и Ивана Великого видна комета.

Мария Годунова (к Ирине).

Золовушка, смотри, как далеко

Звезда свой хвост раскинула! Как раз

Над городом полнеба охватила!

Ирина.

Она как будто ярче с каждой ночью

И больше все становится!

Входит царевич Федор Иоаннович.

Федор (дергая Ирину за рукав).

Оставь,

Аринушка! Довольно; отойди;

Глядеть на это долго не годится;

Оно ведь не к добру!

Царица (к Федору).

Где государь?

Ужели все на знамение смотрит?

Федор.

Да, матушка. Стоит все на крыльце

И смотрит на звезду. Мне с ним хотелось