Александра Бруштейн - Голубое и розовое Страница 10

Блюма не шевелится.

Попечитель (заметив Блюму). Позвольте, а это что?

Сивка. Это, ваше превосходительство, девочка… Да… девочка…

Попечитель. А почему она так сидит?

Сивка. Потому что… потому что она нездорова. Софья Васильевна, ее надо в лазарет!.. (Подошла к Блюме.) Ну что, дружочек мой, что у вас болит? (Ласково дотронулась до Блюминого плеча.)

Внезапно Блюмина голова в платке как-то неестественно запрокинулась назад, отделилась от туловища и стремительно покатилась по полу через весь зал, под ноги перепуганному попечителю. Сивка и Мопся застыли в ужасе. Попечитель поднял с пола Блюмину голову. Это — мяч. Под портретом сидит чучело без головы — всякое тряпье, набитое в платок, из-под которого торчат носки пустых ботинок. Сивка, Ворона и Мопся в ужасе. Девочки смущенно переглядываются.

Попечитель (отскочил назад, прислонился к стене, держась за сердце, говорит с усилием). Удалите воспитанниц!..

Ворона и Мопся (девочкам). По классам, медам, по классам!..

Девочки уходят.

Попечитель (держа в руке мяч). Это… это что же такое?

Сивка (с обаятельной улыбкой). Ваше превосходительство, шалость… Детская шалость!..

Попечитель. Не-е-ет! Это не шалость… Это не шалость! Это (тащит Сивку к окну) — это вот что! Вот! Понимаете?

Сивка (глядя на него посоловелыми глазами). Н-н-нет… Не понимаю.

Попечитель. На улицах бунт! Сегодня ждут каких-то шествий, процессий, уж не знаю, как это там называется!.. И эта зараза проникает с улицы всюду! В первой гимназии воспитанник Евдокимов позволил себе явиться на занятия в полосатых штанах… Ему говорят: «Если уж вам разрешено носить штаны, то отнюдь не полосатые…» А он улыбается! Нагло улыбается!

Сивка (сочувственно качая головой). Скажите! В полосатых! Но у нас, ваше превосходительство, это невозможно…

Попечитель. В реальном училище воспитанник выпускного класса Авдеев пришел небритый!.. Это какой же пример? После этого всякий приготовишка явится в класс с этакой бородищей!..

Сивка. Да, ужасно… с бородой!.. Но у нас это тоже невозможно.

Попечитель. Ну, а это? (Подает ей вынутую из портфеля тетрадку.) А это у вас возможно?

Сивка. Что это?

Попечитель. А вы почитайте…

Сивка (читает на обложке). «Гимназист. Журнал для чтения».

Попечитель. Вы понимаете? Журнал! В мужской гимназии издают журнал! Ведь это что же? Подпольная литература! Вроде прокламаций!

Сивка. Ну, у нас, слава богу, ничего подобного не бывает. Полениваются — да, шалят — да, но чтоб такое… Нет, никогда! Правда, Жозефина Игнатьевна?

Ворона. Конечно, конечно, Елизавета Александровна!

Попечитель. Необходимо все-таки следить неослабно! Самые строгие меры. Собраний больше чем по два человека не допускать! Где три человека сошлись, немедленно обращать внимание… А главное, знать всё… Все их мысли!..

Сивка. Может быть, ваше превосходительство, вы укажете нам подробнее, как это делать?

Попечитель. Ну, не знаю там… Подсматривать, подслушивать… перехватывать письма! Читать их дневники. Ну мало ли… Если есть среди воспитанниц девочки, преданные начальству, привлечь их! Обязательно! Ведь у вас найдутся такие?

Сивка (Мопсе). Софья Васильевна?

Мопся. Конечно, ваше превосходительство! Найдутся!

Попечитель. Надо привлечь к этому делу всех преподавателей… И в особенности — в особенности! — отца законоучителя… Знаете, священник, так сказать, духовный пастырь…

Сивка. Обязательно, ваше превосходительство, обязательно! Мы сегодня же созовем экстренное заседание педагогического совета.

Попечитель. И помните: если что-нибудь обнаружится… Малейшее!.. Немедленно исключать!.. Немедленно! (Встал.) Ну, пойдемте осматривать дальше…

Сивка (открывая помещающуюся в глубине зала дверь). Вот тут наша домовая церковь…

Попечитель заглядывает в дверь.

А теперь угодно вашему превосходительству пройти в классы?

Попечитель. Да, да, пожалуйста… Ах, вот еще! Строжайше расследуйте эту историю… с мячом… и все такое… Строжайше!

Попечитель, Сивка, Ворона и Мопся уходят. Через несколько секунд после их ухода в зал входят Женя, Маруся, Рая, Зина и другие девочки. Убедившись, что начальство ушло, они садятся на подоконник. Все подавлены. Короткие реплики их очень нервны.

Маруся (Жене). Ты знала, что Блюмы там нету?

Женя. Да нет! Я думала, как всегда…

Зина. А как же это все-таки вышло?

Рая. Верно, Грищук не успел посадить ее утром обратно под портрет.

Маруся. Ну, и что теперь будет?

Рая. Плохо будет.

Зина. Блюме, бедной, опять попадет.

Маруся. И Грищуку тоже.

Женя. Ну, Блюма Няньку не выдаст!

Рая. Припугнут, так выдаст!

Входят Хныкина и Шеремет.

Хныкина. Девочки, пустите нас на окно.

Женя. Ступайте к тому окну. Мы тут делом заняты.

Шеремет. «Делом»! Ах вы, мурзилки! Какие у вас дела могут быть?

Женя. Поважнее ваших. (Начиная сердиться, потому что Хныкина и Шеремет хохочут.) Не верите? А вот мы журнал издаем! Видели? (Показывает.)

Хныкина (взяла журнал, читает). «Журнал «Незабудудки». Номер первый».

Шеремет (смеется). Незабудудки вы, незабудудки!..

Маруся. Ну, и что из этого, что «Незабудудки»? Это глупость, описка, исправить можно…

Женя. А у вас и такого журнала нету!..

Хныкина. А на что нам журнал? Мы скоро вовсе гимназию кончим! На балы выезжать будем… (Влезла на подоконник.) Аля, Аля! Смотри, сколько войска!..

Шеремет (тоже влезла на подоконник). Еще больше, чем вчера!..

Хныкина. Аля, вон те, с белыми султанами, — это кто?

Шеремет. Конные жандармы… (Вскрикивает.) Тоня, Тоня!

Хныкина. Что, что?

Шеремет. Видишь, впереди, на гнедой лошади, полковник? Это мой папа!

Хныкина. А зачем они тут стоят?

Шеремет. Не знаю.

Хныкина. Что-нибудь случилось.

Шеремет. Наверное.

Мопся (вошла в зал). Хныкина! Шеремет! Долой с окна!.. И уходите из зала…

Хныкина и Шеремет пошли. Девочки двинулись было за ними.

Мопся. Четвертый класс, остаться! Мне надо с вами поговорить. Вот что, медам, — правду! Вы слышите? Правду! Кто сегодня ночью выпустил отсюда Шапиро и посадил вместо нее чучело?

Молчание.

Я вас спрашиваю, кто это сделал?

Молчание.

Вы не хотите отвечать? Хорошо… Мусаева!

Рая подошла к Мопсе.

Кто выпустил Шапиро?

Рая. Я не знаю, Софья Васильевна.

Мопся. Не знаете? Нет? Ну, ступайте… Звягина! Подойдите. А вы, Звягина, вы знаете, кто выпустил Шапиро?

Зина. Не знаю, Софья Васильевна…

Мопся. Вы говеете, Звягина!.. Говеете, а говорите неправду! Вы знаете, какой это грех?

Зина молчит.

Ну, ступайте… Горбацевич!

Маруся подходит к Мопсе.

А вы, Горбацевич, вы, вероятно, знаете, кто выпустил Шапиро?

Маруся. Нет, Софья Васильевна, не знаю.

Мопся (пожав плечами). Ну что ж, ступайте. Шаврова!

Женя подошла.

Ну, вы, Шаврова, вы-то уж не можете этого не знать! Шапиро — ваша подруга… Кто ее выпустил?

Женя. Не знаю.

Мопся. Лжете, Шаврова! Знаете!

Женя молчит. В дверях появляется Блюма.

А вот и сама Шапиро. Подойдите сюда. Скажите правду: кто выпустил вас сегодня ночью?

Блюма (тихо, но очень твердо). Никто.

Мопся. Никто? Как же так — никто?

Блюма. Я сама ушла.

Мопся. Сама? В запертую дверь?