Виктор Левашов - Ключ Страница 11

ЕРШОВ. Я – строитель. Понимаете? Просто строитель! (Комкает свой костюм и заталкивает его в сумку. Жене.) Быстрей!

МЕДВЕДЕВ. А здесь, по-твоему, кто нужен? И нужен строитель!

ЕРШОВ. О работе комитета я даже понятия не имею!

НЕЗНАКОМЕЦ. Научим.

ЕРШОВ. Не справлюсь! (Вскидывает на плечо сумку, подхватывает телевизор, вынимает из спортивного кубка гвоздику.)

НЕЗНАКОМЕЦ. Поможем!

ЕРШОВ. Я тупой и ленивый! (Жене.) Линяем!

ЖЕНЯ. А мебель?

ЕРШОВ. Мебель человека держит?!

Устремляется к двери.

НЕЗНАКОМЕЦ (Медведеву.) Я же предупреждал – может не согласиться.

МЕДВЕДЕВ. Спокойно! (Запирает дверь на ключ.)

ЕРШОВ (Жене.) За мной!… (Лавируя между шкафами и столами, бросается к окну, распахивает его, вскакивает не подоконник.) При приземлении держи ноги вместе и вались набок!… (Берет гвоздику в зубы, словно кинжал, и… неожиданно застывает, пораженный каким-то зрелищем.)

ЖЕНЯ. Что это? Целое шествие!..

Из-за окна доносится торжественный марш, музыка приближается к двери, стихает – кто-то выключил магнитофон. Раздается громкий, уверенный стук в дверь.

МЕДВЕДЕВ. Кто там?

СЕМЕНОВ (гордо.) Я!

МЕДВЕДЕВ открывает. В комнату под вновь зазвучавший марш вступает СЕМЕНОВ. Он в рабочей куртке, по-прежнему чистой и новой, в небрежно сдвинутой набекрень каске. За ним, высоко подняв над головой, МИТРОФАНОВ вносит кресло Семенова. Следом входят МОЛОДЫЕ СТРОИТЕЛИ, одетые по-рабочему. Среди них АНЯ СЕМЕНОВА, КУКУШКИНА, ГОГИ.

СЕМЕНОВ (торжественно протягивает Ершову небольшой ключ.) Вот!

ЕРШОВ. Что это?

СЕМЕНОВ. Ключ. Твой. От вашей комнаты в Доме молодоженов!

ЕРШОВ. Врешь!

СЕМЕНОВ. Я? Вру?!

КУКУШКИНА. Правда. Только что комиссия приняла. С оценкой «отлично»,

МЕДВЕДЕВ. Чушь! За два дня? Там работы было на три недели! Кто подписал акт?

КУКУШКИНА. Попов.

МЕДВЕДЕВ. И «отлично»?

КУКУШКИНА. Ни задоринки не нашел!

МЕДВЕДЕВ. Невероятно! (Семенову.) Быстро рассказывай, как тебе это удалось! (Всем.) Тихо!

СЕМЕНОВ. Докладываю. Позавчера к часу ночи окончательно распределили квартиры. Вчера в восемь утра собрал всех (показывает на строителей), поставил вопрос: хотите быстро вселиться? Что мне ответили?

ВСЕ (хором.) Хотим!

СЕМЕНОВ. Единогласно! Пожалуйста: вот – краска, вот – стекло, вот – инструмент, обои, мел, клей. Вчера в девять утра начали. Час назад закончили. Все!.. Что вы на меня так смотрите? Дом сдан?

ВСЕ. Сдан!

СЕМЕНОВ. Жильцы довольны? Счастливы! Качество?

ВСЕ. Отличное!

СЕМЕНОВ. Естественно: все же строители и для себя старались. Есть еще вопросы?

МЕДВЕДЕВ. Семенов, и с такими талантами ты тут штаны просиживал? Да тебя же на ночь в сейф прятать нужно, чтобы не переманили! Человек, который умеет за два дня сдать дом на «отлично», пусть даже и не совсем по правилам, – это же в наше время клад! (Усмехнувшись.) Боюсь, что и в обозримом будущем – тоже.

СЕМЕНОВ (Ершову, требовательно.) Ключ!

ЕРШОВ. Какой?

СЕМЕНОВ. Мой!

МЕДВЕДЕВ. Ну?

ЕРШОВ. Я ведь честно говорю: не справлюсь.

НЕЗНАКОМЕЦ. Вот так всегда! Поговорить – сколько угодно. А чуть до дела дойдет – телевизор схватил и в кусты!.. (Ершову.) Насильно заставлять тебя никто, конечно, не будет.

МЕДВЕДЕВ (Незнакомцу.) Не торопись. (Ершову.) Значит, не справишься? Что ж, тогда не мешай тому, кто уверен, что справится! (Семенов.) Проходи, занимай кресло. И продолжай… в том же духе!

Телефонный звонок. СЕМЕНОВ снимает куртку и каску.

Звонок повторяется. СЕМЕНОВ надевает пиджак.

Звонок. СЕМЕНОВ причесывается.

Звонок. СЕМЕНОВ усаживается в кресло.

Звонок. СЕМЕНОВ небрежно снимает трубку.

СЕМЕНОВ. Вас слушают!…

ЕРШОВ (нажимает на рычаги аппарата.) Согласен!

МЕДВЕДЕВ (Незнакомцу). А ты говорил – может не согласиться. Не может!

ЖЕНЯ. Какой сегодня день?

ЕРШОВ. Среда.

ЖЕНЯ. Ничего себе начинается семейная жизнь!..

Все молчат. И в воцарившейся тишине над станцией и поселком – ровно, отчетливо, словно бы это не мечта, а самая настоящая явь – звучат будничные и вместе с тем такие торжественные голоса, усиленные и слегка искаженные громкой селекторной связью:

Турбинный цех, доложите готовность!

К пуску готовы!

Внимание!.. Пуск!

Одна за другой взвывают турбины, кто-то на пульте включает рубильник, и освобожденная энергия устремляется в дальние поселки и в ближние города, раскручивая станки, раскаляя печи, насыщая светом окна домов, фонари набережных и люстры театральных зрительных залов.

КОНЕЦ.