Эжен Ионеско - Орифламма Страница 11

Ученица (глухо). Да, мсье.

Учитель. Неоиспанские языки отличаются друг от друга и от других языковых групп, таких как австрийские и неоавстрийские, или габсбургские; а также гельветические, эсперантистские, монакские, швейцарские, андоррские, баскские, голландские, сырные, не забывая о дипломатических и технических языковых группах, — так вот, неоиспанские языки отличаются поразительным сходством друг с другом, в силу чего их крайне затруднительно различить, хотя такое различение все же возможно по некоторым имеющимся отличительным признакам, неоспоримо говорящим об общности происхождения и в то же время указывающим на их глубокие различия, проявляющиеся в отличительных чертах, о которых я только что упомянул.

Ученица. О-о-о да-а-а-а-а, мсье!

Учитель. Однако не будем задерживаться на теории…

Ученица (с сожалением в голосе). О, мсье…

Учитель. Вы, кажется, заинтересовались. Что ж, чудесно.

Ученица. О да, мсье.

Учитель. Не огорчайтесь, мадмуазель. Мы еще вернемся к этому позже… а может, и не вернемся… Как знать?

Ученица (восторженно). О да, мсье.

Учитель. Итак, знайте и помните до самого своего смертного часа…

Ученица. До самого моего смертного часа… О да, мсье.

Учитель…еще одно основное положение: любой язык есть в конечном счете не что иное, как речь, и, следовательно, состоит из звуков, или…

Ученица. Или фонем…

Учитель. Это я и хотел сказать. Незачем забегать вперед. Будьте скромнее и слушайте.

Ученица. Хорошо, мсье. Конечно, мсье.

Учитель. Звуки, мадмуазель, следует схватывать на лету, пока они не упали в глухие уши. Поэтому, прежде чем заговорить, желательно по возможности вытянуть шею, задрать подбородок и встать на цыпочки, вот так, смотрите…

Ученица. Да, мсье.

Учитель. Тихо! Не перебивайте… И издавать звуки как можно громче, во всю силу легких и голосовых связок. Вот так: «бабочка», «эврика», «Трафальгар», «папенька». Таким образом, звуки, наполненные теплым воздухом, более легким, чем окружающая среда, полетят вверх, избежав опасности упасть в глухие уши — эти бездны, где гибнет все, что звучит. Если вы произносите несколько звуков подряд с большой скоростью, они автоматически сцепляются друг с другом, образуя слоги, слова и даже фразы, то есть более или менее значительные группировки, иррациональные сочетания, лишенные всякой смысловой нагрузки и именно поэтому способные свободно держаться в воздухе на значительной высоте. Слова же весомые, обремененные смыслом, неминуемо летят вниз и падают…

Ученица… в глухие уши.

Учитель. Верно, но не перебивайте… или безнадежно перепутываются… или лопаются, как воздушные шарики. Таким образом, мадмуазель…

Ученица вдруг морщится как от сильной боли.

Что с вами?

Ученица. У меня болят зубы.

Учитель. Подумаешь! Не прерывать же занятие из-за таких пустяков. Продолжим…

Ученица (страдая все сильнее). Да, мсье.

Учитель. Не слишком задерживаясь на этом вопросе, отметим все же существование согласных, изменяющих звук в речевом потоке, когда глухие становятся звонкими и наоборот. Так, например: «столб — столбы», «гроб — гробы», «клоп — клопы», «если бы».

Ученица. У меня болят зубы.

Учитель. Продолжим.

Ученица. Да.

Учитель. Вывод: искусство произнесения звуков требует долгих лет обучения. Наука же позволяет сократить этот срок до нескольких минут. Итак, запомните: чтобы произнести слово, звук или что угодно другое, следует безжалостно исторгнуть весь воздух из легких и мало-помалу пропускать эту воздушную струю через голосовые связки так, чтобы они, точно струны арфы или листва под ветром, дрожали, трепетали, вибрировали, вибрировали, вибрировали или картавили, шепелявили, свистели, свистели; а как вспомогательные средства используются: язык и язычок… губы и зубы…

Ученица. У меня болят зубы.

Учитель…а также нёбо… В конце концов слова хлынут через нос, рот, уши, поры, вырывая и увлекая за собой все вышепоименованные органы, — хлынут мощным потоком, который мы неверно называем голосом и который состоит из вокальных модуляций и симфонического сопровождения, подобного букету экзотических цветов… фейерверку из лабиальных, дентальных, палатальных, взрывных, шипящих, свистящих и прочих звуков, то ласкающих, то терзающих слух.

Ученица. Да, мсье, у меня болят зубы.

Учитель. Ничего, ничего, продолжим. Что касается неоиспанских языков, то они состоят в таком близком родстве друг с другом, что их можно считать двоюродными братьями. Впрочем, у них общий отец — гишпанский. Поэтому так трудно отличить один из них от другого. И так важно правильное, безукоризненное произношение. Произношение само по себе едва ли не важнее, чем все остальное. Плохое произношение чревато ошибками. По этому поводу позволю себе рассказать один случай из моего личного опыта. (Предавшись воспоминаниям, Учитель смягчается, лицо его принимает умильное выражение, но ненадолго). Я был тогда совсем молод, почти мальчишка. Служил в армии. И в полку у меня был один товарищ, виконт, который не выговаривал букву «ф» — весьма серьезный дефект речи. Вместо «ф» он произносил «ф». Например, вместо «сцена у фонтана» говорил «сцена у фонтана». Вместо «фазан» — «фазан», Фирмена называл Фирменом, Филиппа Филиппом, вместо «фу-ты ну-ты» говорил «фу-ты ну-ты», вместо «фик-фок» и «фокус-покус» — «фик-фок» и «фокус-покус», «фиг вам» вместо «фиг вам», «февраль» вместо «февраль», «март-апрель» вместо «март-апрель», вместо «Жерар де Нерваль» говорил «Жерар де Нерваль», вместо «Мирабо» — «Мирабо», «и так далее» вместо «и так далее», «и тому подобное» вместо «и тому подобное» и так далее. Но он так искусно скрывал этот дефект под маскировочной каской, что никто ничего не замечал.

Ученица. Да. У меня болят зубы.

Учитель (резко меняя тон, строгим голосом). Продолжим. Укажем сначала черты сходства, чтобы затем яснее усвоить различия языков. Ибо для неискушенных эти различия могут легко ускользнуть. Все слова во всех рассматриваемых языках…

Ученица. Да?.. У меня болят зубы.

Учитель. Продолжим… всегда одинаковы, так же, как все суффиксы, префиксы, флексии, приставки и корни…

Ученица. А какие у слов корни — квадратные?

Учитель. Бывают квадратные, бывают кубические.

Ученица. У меня болят зубы.

Учитель. Продолжим. Возьмите к примеру слово «нос»…

Ученица. Чем взять?

Учитель. Чем хотите, тем и берите, только не перебивайте.

Ученица. У меня болят зубы.

Учитель. Продолжим… Продолжим, я сказал. Итак, возьмите французское слово «нос». Взяли?

Ученица. Взяла. Ох, зубы мои, зубы…

Учитель. «Нос» является корнем в слове «переносица», а также в слове «заносчивый», причем «пере» и «за» — это префиксы, а «иц» и «чив» — суффиксы. Они так называются, потому что у них идея фикс: они никогда не меняются. Не желают.

Ученица. У меня болят зубы.

Учитель. Продолжим. Так. Надеюсь, вы обратили внимание, что эти префиксы испанского происхождения?

Ученица. О, как болят зубы.

Учитель. Далее. Во французском, как вы тоже могли бы заметить, они остались неизменными. Так вот, мадмуазель, ничто не может заставить их измениться ни в латинском, ни в итальянском, ни в португальском, ни в сардинском, или сарданапальском, ни в румынском, испанском и неоиспанском, ни даже в восточном: слова «нос», «переносица», «заносчивый» неизменны, у них тот же корень, тот же суффикс, тот же префикс во всех вышепоименованных языках. Это относится и ко всем другим словам.

Ученица. И во всех языках эти слова означают одно и то же? У меня болят зубы.

Учитель. Абсолютно одно и то же. Иначе и быть не может. И эти, и все другие мыслимые слова во всех языках будут иметь одно и то же значение, одно и то же строение, одно и то же звучание. Ибо каждому понятию в любой стране соответствует одно-единственное слово, не считая синонимов. Да перестаньте вы держаться за щеку!

Ученица. У меня болят зубы. Зубы болят! Болят и все!

Учитель. Ладно, продолжим. Далее. Слышите, продолжим… Как вы скажете по-французски: розы моей бабушки желтее, чем мой дедушка, который был китайцем?

Ученица. Зубы, зубы, у меня болят зубы.