Анатолий Софронов - Деньги Страница 11

Калабухов. Но ведь подарок был?

Прасковья Филипповна. Так дело обернулось... Чтоб совесть чистой, значит, была...

Калабухов (недовольно). Если вы так хотите...

Прасковья Филипповна. Разве я хочу? Совесть велит.

Калабухов (неохотно лезет в карман). Что ж, я готов. Сколько?

Прасковья Филипповна. Как сам положишь.:

Калабухов (подавая деньги). Сотнягу хватит?

Прасковья Филипповна. Что ты, милай, двадцать килограммов-то за сотню... На базаре пятнадцать рублев кило...

Калабухов. Что ж вы с меня, по-базарному?

Прасковья Филипповна. Покупали бы в магазине.

Калабухов. Ох, мамаша... Ну ладно, берите еще сто!

Прасковья Филипповна. Двести!

Калабухов. Мамаша, я же на зарплате!

Прасковья Филипповна. И-и, милай... А мы и зарплаты не получаем!

Калабухов. Берите (отдает еще двести рублей), но чтоб тихо.

Прасковья Филипповна (пряча деньги). Еще сто полагается.

Калабухов (с отчаянием). За что же?

Прасковья Филипповна. За доставку.

Калабухов. Моя же машина была...

Прасковья Филипповна. А в машину?

Калабухов. Ну, паук вы, мамаша. (Отдает деньги.)

Прасковья Филипповна. Еще хотела я сказать...

Калабухов (жалобно). У меня больше нет... Десятка на катер осталась. (Смотрит на часы.) Может, найдете сына?

Прасковья Филипповна. На что он тебе?

Калабухов. Чтоб увериться... Навсегда увериться.

Прасковья Филипповна (уходя). К осетринке хренок-то был? (Уходит.)

Калабухов (вслед). У-у, старая ведьма! (Ходит по двору, потом, остановившись, заглядывает в окно, приподнимается на цыпочки.)

Из дома выходит Александра. Останавливается на пороге. Калабухов продолжает смотреть в окно, не видя Александру.

Александра. Вы что тут делаете?

Калабухов (отпрянув от окна). Ой! Что? Я ничего...

Александра. Почему в окна заглядываете?

Калабухов. Я... я... случайно...

Александра (спускаясь с крыльца). Как вам не стыдно!

Калабухов. Александра Степановна, я... я... ничего не видел.

Александра обходит кругом Калабухова.

Что вы на меня смотрите?

Александра. Смотрю, подходит ли жених.

Калабухов (испуганно). Какой жених? Я женат, у меня дети.

Александра. Вы мне руку и сердце предлагали? У меня есть свидетели!

Калабухов. Какие свидетели?

Александра. Маманя...

Калабухов (отчаянно). Маманя?

Александра. Эх вы, герой... Что надо вам?

Калабухов. Прасковью Филипповну жду.

Александра. Ну и ждите! (Уходит со двора.)

Калабухов достает большой платок, вытирает лоб. Кладет портфель на землю, снимает плащ и, тяжело дыша, садится на скамейку. Во двор входит Вербин.

Вербин (Калабухову). Живой кто есть в доме?

Калабухов. Нет никого...

Вербин. А-а, за рыбкой приехали?

Калабухов. Какая рыбка? Я ее в рот не беру.

Вербин. Заболели, значит...

Калабухов. Плохо себя чувствую...

Вербин. Вижу. Дыхание чижелое... Астма в грудях?

Калабухов. Почему астма?

Вербин. Звук шипящий... А ну, дыхни!

Калабухов (прислушиваясь к собственному дыханию). Да нет, как будто обыкновенное дыхание, несколько затрудненное, может...

Вербин. Я в этой болезни, как осетр по дну... Она... (прислушиваясь) она...

Калабухов (задерживая дыхание). Совсем нет... Уже нормальное...

Вербин. А ты дыханию не держи... Воздух могет в любой орган пойти... Не прижимай дыханию... И между прочим, не расстраивайся... Сам болел астмой этой, чуть было дуба не дал... Излечился я... по своей методе... Рецепт свой имею... Дать?

Калабухов. А деньги потребуются?

Вербин. Самая малость...

Калабухов. К сожалению, нет сейчас... Не смогу заплатить вам за рецепт.

Вербин. Мне? Мне не требуется. «Гастроному» заплатишь. Купишь пол-литра, откроешь, конечно, туда десять стручков красного перца... Пусть стоит дён двенадцать. Потом пей. Кожа во рту на первый случай ошметками пойдет.

Калабухов. Как это — ошметками?

Вербин. Лоскутками. Пищу другую, конечно, принимать будешь с затруднением... Но через месяц рот придет в нормальное состояние.

Калабухов. Ну, а астма?

Вербин. Астма? Бывает, конечно, что и астма проходит... У меня прошла, к примеру...

Калабухов. И без последствий?

Вербин. Бывает, конечно, последствия остаются... У меня лично задержались последствия... Но я с ними борюсь... Каждый день... Токо сегодня не боролся...

Калабухов (смотрит на часы). Вот безобразие!

Вербин. Торопишься?

Калабухов. На катер... тридцать минут осталось.

Вербин. Успеешь... Зайцу три ноги отстрелили — он на двух доскакал. А кого дожидаешься, между прочим?

Калабухов. Прасковью Филипповну... Сказала, скоро будет...

Вербин. И ты веришь этой бабе?

Калабухов. А почему же не верить? Женщина пожилая...

Вербин. Ежели она тебя в чем прищучила, погубит, не моргнет. Я хоть ее не полные сто лет знаю, годов всего шестьдесят, но весь род у них такой... Деду ее удача пришла единожды, белугу на восемьдесят пудиков поймал... Полдома на ее построил... Больше таких белуг не попадалось, так они за счет людей остальное достраивали.

Калабухов. Что вы говорите?

Вербин. Э-э, милый, мне ли их не знать... Она глазом поведет, а я уже знаю, какую пакость затеяла...

Калабухов (смотрит на часы). Я должен успеть на катер! Может, мы ее найдем где... Помогите мне.

Вербин. Идем, идем. (Прислушивается.) Она, она...

Калабухов (испуганно). Кто — она?

Вербин. Болезня эта в тебе сидит...

Калабухов. Идемте, я не могу уж больше быть здесь!

Вербин. Вот с этого у меня тоже начиналось... Ну, не мог, понимаешь, долго сидеть на одном месте...

Калабухов (подхватив плащ, портфель, держась рукой за сердце, тяжело дыша, идет к калитке). Так мне и надо... Так мне и надо...

Вербин. Она... Она в чистом виде... (Идет за Калабуховым.) Но ты держись... Ежели не поможет десять стручков — клади двадцать на четвертинку... Кожа пойдет ошметками в два слоя — это на первый случай, а на второй...

Оба уходят. За сценой слышится песня девушек:

«Наше поле золотое,Наши степи широки, —Поднялись, стоят стеноюЗолотые колоски,Золотые колоски,Наши степи широки.

Ходят по полю комбайны,Как по морю корабли.По бескрайним, урожайнымПо степям родной земли,По степям родной земли,Как по морю корабли».

К калитке подходят Ольга и Семен.

Семен (прислушиваясь). Тихо...

Ольга. У вас всегда тихо...

Семен. Оля, я же сказал, поговорю с маманей. Может, обойдется все...

Ольга. Я оставила из-за тебя подружек своих, дедушку одного... Что получила?

Семен. Я же дал тебе слово.

Ольга. Ну, смотри! (Уходит в дом.)

Прасковья Филипповна (входя). Семен? Вернулись?

Семен. Вернулись, маманя.

Прасковья Филипповна. Гражданина здесь не видел?

Семен. Никого не видел...

Прасковья Филипповна. Не дождался, сердешный... Домой принес что?

Семен. Откуда, маманя?

Прасковья Филипповна. Оттуда... Севрюжку завалящую какую...

Семен. Бычка ловили...

Прасковья Филипповна. Уходил бы ты с мотористов этих. Только и пользы, что мазутом воняешь...

Семен. Мне нравится. С зимы на механика учиться стану.

Прасковья Филипповна. Лучше бы жену поучил.

Семен. За что же это?

Прасковья Филипповна. Ты — в море, она — в степь.

Семен. У нее работа такая... Для меня она хороша...

Прасковья Филипповна. Хороша у мужа жена, когда у мужа бочка вина.

Семен. Это вы, маманя, оставьте... У нас с Олей своя дорога...

Прасковья Филипповна. Вам и ходить-то легко — за плечьми ничего нет...