Во имя надежды - Илья Никулин Страница 111

“Эммм, всего, у цикла Кребса, восемь, нет, девять стадий. И…, её суть действительно как вы сказали, заключается в преобразовании энергии, в которой помимо собственно энергии, выделяется ещё и углекислый газ, после прохождения особого…, уравнения, после чего, как я и сказал, выделяется углекислый газ и энергия.”

“Хорошо. Ладно, на первый раз неплохо. Но на следующих занятиях, я буду требовать от вас большего”.

Во время его слов, Мисс Майер тянула руку с пальцев вверх что есть сил, но Генрих фон Штраузер, будто даже и не хотел её замечать.

“Хорошо” — ответил Евгений.

“Что, вы что то сказали?”

“Да, я сказал “Хорошо”” — выкрикивал Евгений из задних парт.

“Хорошо. Хорошо, что вы будете отвечать, но нехорошо то, что вы там сидите. Больно не очень вас слышно. Тогда, можете пожалуйста присесть…, вот, на первую парту, рядом с Мисс Майер”

Взглянув на указанное место, Евгений увидел именно то сиденье и тех девиц, через которых он не особо желал проходить. Но деваться было некуда. Раз сказали сесть, значит надо сесть. И собрав свои вещи, он проходит через этих двух девушек, стараясь их максимально не тревожить, садиться на своё новое, уже окончательное место, в то время, пока преподаватель говорит: “Продолжаем нашу лекцию”

Сев на место, с первых секунд он словил в свою сторону один явно неодобрительный взгляд. Стараясь не обращать внимания, Евгений открыл свою тетрадку, и стал внимательно слушать то, что говорил ему преподаватель, изредка записывая нужные факты себе в тетрадь.

“Значит, ты у нас Евгений?” — риторически спросила девушка справа, ответившая на первый вопрос.

“Да, я Евгений” — сказал Евгений, не отрывая глаз от учителя.

“Учитель так ждал встречи с тобою. Так нахваливал, гордился, что ему поведётся учить тебя, а в итоге, даже не смог дать внятного ответа на цикл Кребса.”

“Раз ты так знала хорошо ответ, почему тогда сама не ответила?”

“Я бы ответила, если бы ты не забрал всё внимание на себя”

“Ты бы его не потеряла, если бы в достаточной степени ответила на первый вопрос” — ответил Евгений в ироничном тоне, не отрывая глаза от преподавателя.

“Да я бы, да я бы не потеряла внимание, если бы ты сегодня вообще не пришёл” — уже переходя на повышенный тон, стала говорить она.

Не выдержав уже столь грубого к себе обращения, Евгений, уже повернувшись к ней лицом, и с нарастающим повышенным тоном, он ей ответил: “Ох, скажи ещё, что лучше бы меня ещё сегодня сбил автобус, и я сегодня вообще не пришёл в свой первый день в университете”

“Да, уж лучше было бы так!”

“Чтож, тогда я прошу прощения за то, что я вообще родился, и посмел своей наглым лицом, забрать столь нужное вам учительское внимание, от вашей многоуважаемой особы. Мне очень жаль!”

“Да не беспокойтесь, я вас прощаю!”

“Спасибо!”

“Пожалуйста!”

Услыхав громкие возгласы прямо на всю аудиторию, учитель не стал мириться с этим мракобесием, и громким не менее громким, и уверенным голосом заявил: “Так, Евгений, к сожалению, не всем нам удалось родиться толь же гениальными как и вы, потому вы и можете не обращать на меня совершенно никакого внимания. Но не мешайте пожалуйста работать остальным.

А вы Мисс Майер, все мы конечно питаем глубокое уважение и почёт к вашему отцу, но не давайте мне поводов звонить ему с разочаровывающими вестями.”

“Извините” — на удивление, сказали одновременно что Евгений, что Мисс Майер справа от него. Услышав извинения, преподаватель продолжил свою лекцию.

Оба на секунду задумавшись, опустив недоумённые взгляды вниз, они вновь одновременно посмотрели друг на друга взглядом полного непонимания, затем, смотря друг на друга, они стали постепенно вместе улыбаться, что после переросло в крайне сильное и заразительное хихиканье.

Смеялись они так на протяжении полуминуты, чуть ли не надрывая животы, но стараясь не привлекать к себе внимания со стороны преподавателя.

После успокоения и вновь возымея возможноть адекватно и конструктивно говорить, эта девушка, уже с добродушным тоном говорит ему: “Вух, ладно. Я вижу, ты вполне себе неплохой человек. Я Элайза” — сказала она, протянув ему руку.

“Евгений. Или сокращённо, Женя” — ответил Евгений, протянув ей в ответ руку с улыбкой, после чего они оба пожали друг другу руки.

“Это Анна”

“Привет” — лениво, со слипшимися глазами ответила она, подняв руку вверх изображая приветствие.

“Привет” — в ответ сказал Женя.

“Ладно, сейчас, нужно послушать учителя, лекция ведь идёт как никак” — произнесла шёпотом Элайза.

“Да, надо послушать” — сказал Евгений, после, уже не отвлекаясь, стал слушать лекцию прямо до самого конца.

После окончания лекции, Евгений, по своему плану, обязан был идти на урок по прикладной химии, куда он направился в срочно порядке. Он пришёл туда самым первым, а потому любое место было в его полном распоряжении. Подумав, что все вновь захотят сесть также, как и на первой лекции, Евгений решается сесть на то же самое место, куда его собственно и пересадил Хаир. Штраузер, только в другом кабинете.

Достав книжки, он бегло начинает повторять материал первого урока, повторяя все термины и понятия. Во время чтения, всё также на перемене между занятиями, рядом к нему всё также садиться Элайза со своей подругой, и неожиданно для него, начинает задавать вопросы о его жизни, и о нём самом в частности:

“Слушай, эм, Женя, как так получилось, что ты, ну, то есть, человек, приехавший из другой страны, смог сдать вступительные экзамены на максимальный балл?”

“В моей тайне нет ничего сверхъестественного. Я просто много учился, готовился, проверял себя, вот таки я и сумел подготовиться.”

“Я просто, сама не могу понять. Сколько бы я не готовилась, мне всё равно не хватило трёх баллов до максимума”

“Ну, может ещё капелька удачи сыграла мне на руку” — с улыбкой произнёс Женя.

“Именно, везунчик ты этакий”

“Ладно, понимайте это как хотите” — иронично он ответил.

Капельку просмеявшись, с улыбкой она ответила: “Чтож, тогда останусь при своей версии, везунчик”

Евгений на это, лишь немного улыбнулся.

“А как, ты так хорошо выучил немецкий? Ходил на особые курсы, или, сам усердно занимался?” — с любопытством спросила она.

“Я бы сказал, и то и то. С двенадцати, или, тринадцати лет, мои родителя взялись за моё обучение немецкого, прям до самого совершеннолетия. Я хорошо умел читать, писать, слушать, знал грамматику и