Виолетта Гудкова - Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний» Страница 13

— А ноги? Сразу видно, что женские ноги.

— А я не заметил. Вот жаль. Красивая, да? Красивые ноги? А я не заметил.

[Ноги как ноги].

Уходят.

Аплодисменты. Раскланиваются актеры.

— Хорошая пьеса. Только смысла много.

— Где вы сидели?

— В шестом ряду.

— А мы в третьем.

— Разве не в четвертом?

— Нет, в третьем.

— А нам показалось, что в четвертом.

— Оставьте, пожалуйста, бросьте! В чем дело?

— Миша, не надо, слышишь, не надо!

[Я еще в буфете заметил].

— Оставь, подожди. Я говорю: оставь. Я ему морду набью.

— Вы?… мне?… морду?

(Замахивается.)

/Бьет его по лицу/.

— Позвольте! Позвольте!

— В чем дело?

— Не лезьте! Позвольте!

— [Была очередь.] Он вне очереди влез. Я тащу сак, он отбрасывает, прямо в лицо моей даме.

— В какое лицо? Какой там сак? Я ничего не отбрасывал.

— [Вы прямо в лицо отбросили].

— Хулиганов в театр пускают.

— Театр. Тоже театр.

— Вам Гамлета смотреть?

— А вам?

— Это не ваше дело.

— Вы смотрели в книгу и видели фигу.

— Такие дурацкие пьесы дуракам и смотреть.

— «Гамлет» дурацкая пьеса. [Боже!]

— Недоросли. В цирк идите! В цирк! В мюзик-холл! «Огненный мост»[74] идите смотреть!

Вам понравился спектакль? Ну, будем знакомы. Ведь мы же почти знакомы. Еще немного. Одно движение век. Ну, вспомните. Как в стихах бывает, насчет незнакомок. После Шекспира, подумайте, после Офелии, после… Ну, будьте волшебней…

Уходит.

Вот стерва.

— Не оставляйте гражданку в одиночестве.

— А то убежит.

— Возвращайтесь к барышне.

(Вдогонку.)

— Подержитесь за нее!

— Хам!

— Как вы сказали?

— Не желаю отвечать вам.

— Набей ему морду, Саша!

— Набейте мне морду, Саша.

— Набей ему морду, слышишь?

— Ваш кавалер дерьмо собачье.

— Слушайте… Неужели вы были в театре на «Гамлете»?

— А вы разве не видели?

— Хорошо, я дерьмо собачье… всадите финский нож мне в печень, изнасилуйте мою жену… но только ответьте сначала…

— Саша, Саша… Что с тобой?

— Ничего со мной… Я просто хочу сериозно поговорить, вот так, как будто все происходит…

Старая женщина расклеивает афиши.

На афишах «Гамлет», «Гамлет», «Гамлет».

[Зажигаются фонари. Увертюра].

Проходят двое.

Первый. Смотри, какая старуха.

Второй. А ну, подожди… (Читает.) «Гамлет». Интересно, знает ли расклейщица, что это за «Гамлет»? Бабушка!

Расклейщица оглядывается.

Что это такое?

Раскл/ейщица/. Что?

Второй. Вот.

Раскл/ейщица/. Афиша.

Вт/орой/. А что написано?

Раскл/ейщица/. «Гамлет».

Вт/орой/. Что это значит?

Перв/ый/. Брось, пожалуйста. Оставь в покое женщину. Мы ей мешаем работать.

Раскл/ейщица/. Пойдите в театр, тогда и узнаете.

Пере/ый/. Андрюша, ты всегда пристаешь к людям. Ненавижу эту манеру в духе раннего символизма. Глупая философия.

Раскл/ейщица/. Глупая философия. (Уходит.)

Втор/ой/. (читает.) В пятидесятый раз «Гамлет». Уже пятьдесят раз. Здорово. Ты смотрел «Гамлета»?

Пер/вый/. Мы же вместе и были. Что ты, забыл? Ты, я, Манюня был/а/ и Сонечка. Помнишь?

Втор/ой/. Да, да. / «Гамлет». Я познакомился в одном до/ме/…

Росмер. Идите сю/да/.

— Я принес вам цветов, Леля. Три розы. Смотрите: три розовых розы. Будем упражнять внимание, Леля. Талант состоит из трех основных качеств: внимания, воображения и памяти.

— Жорж Занд сказала, что лучшая часть таланта состоит из воспоминаний. [Поставьте меч в угол.] Интересно, знает ли наша молодежь, что это такое — Жорж Занд?

— Не знает.

— Ужасно.

— Отлично.

— Все вы врете. Притворяетесь и кривляетесь. Зачем вы врете? Росмер, вы великий дирижер [барин, вы барин, Росмер] — как вы смеете изменять тому, что дало вам вашу культуру… все… вкус… гений…

— Я ничему не изменяю.

— Разве не ужасно, что молодежи нашей неизвестны имена Сервантеса, Свифта…

— Это очень хорошо, что ей неизвестны эти имена.

За кулисами.

Окончился спектакль.

Давали «Гамлета».

Афиши «Гамлет», «Гамлет», «Гамлет».

Еще не переоделись актеры.

Оркестранты несут инструменты.

<…>.

[О, волшебная минутаЭто сказка, это сонМузыкант трубой опутан,Флейтой черною пронзен[75].

— Из какого дерева скрипка делается?

— Скрипка? Какая? Простая скрипка?

— Да.

— Из ели.

— Просто ель. А я думал… и такой звук! И знаменитые скрипки из ели сделаны?

— Какие знаменитые?

— Ну, Страдивариус.

— Из ели].

Передается слух.

— Сейчас он приедет.

— Разве он был на спектакле?

— Кто?

— Товарищ Филиппов, член правительства.

— А какой он? Я видела в ложе…

— Ничего подобного! Его не было в театре. Он не мог приехать.

— Он извинился по телефону. Он приедет сейчас.

— Филиппов приедет.

— Леля, ты слышишь, сейчас приедет вождь прощаться с тобой.

— Леля! Готовься! Правительство хочет благословить тебя перед твоим отъездом за границу.

Леля. Подумаешь, какая честь.

<…>.

— Ты уезжаешь за границу, он хочет попрощаться с тобой. Не прикидывайся равнодушной. Сама лопаешься от тщеславия.

— Убирайтесь вон!

— Елена Николаевна!

— В чем дело?

— Филиппов не только вождь, он, кроме того, друг нашего театра.

— Позорно.

— Начинается…

— Позорно, если театр нуждается в покровителях. Не вожди должны поддерживать театр, а театр должен поддерживать вождей.

— Товарищи, прошу не расходиться. Через десять минут приедет товарищ Филиппов.

Пауза.

Леля. Сейчас я покажу вам, как все произойдет.

— Тише… Гончарова показывает…

Собирается труппа.

Леля. Пожалуйста. В лицах. Входит Филиппов.

Играет себя и воображаемого Филиппова.

— Я с большим удовольствием смотрел спектакль.

— Спасибо.

— «Это вас надо благодарить. Так».

Тут он смущается. Артисты. Неловко. Плащи. Шпаги. Короли. Зверские морды.

Говорит: «Ну, вот. Вы вся в цветах, как могила».

Пауза.

— «Трудно играть мужскую роль?»

— Теперь время мужское.

— «Как вы сказали?»

(Далее Леля угадывает, что Филиппов скажет, что не знает, кто такой Гамлет. Актеры протестуют. — В.Г.)

— Почему не похоже?

— Во-первых, насчет Шекспира и Гамлета.

— Что насчет Шекспира?

— Не может быть, чтобы Филиппов не знал, кто такой Шекспир.

— А по-моему, не знает.

— Да брось, пожалуйста. Филиппов народный комиссар.

— Ну, так что ж. Он ведь бывший сапожник. На каторге он читал Шекспира, что ли?

— А теперь так: если он никогда не слыхал имени Шекспира, то разве он может так литературно выражаться… Ты выражалась почти афористически…

— Значит, по-твоему, я бездарный актер?

— Бездарный.

<…>.

Входит Филиппов.

Филиппов. Я с большим удовольствием смотрел спектакль.

— Спасибо.

— Это вас надо благодарить. Так. Ну вот. Вы вся в цветах, как могила.

Труппа смеется.

Трудно играть мужскую роль?

— Теперь время мужское.

— Как вы сказали?

— Я говорю, что теперь время мужское. Женщина должна думать по-мужски.

— Ну, это неверно. А где автор пьесы?

Пауза.

— Почему же автор не пришел на прощальный спектакль?

— Вы шутите.

— Ведь это последний спектакль перед вашим отъездом за границу?

— Товарищ Филиппов, это пьеса переводная.

— А кто автор?

— Виллиам Шекспир.

— Вы простите, я не в курсе дела.

— Он умер четыреста лет тому назад.

— Кто?

— Вы разыгрываете нас. Шекспир.