Владимир Набоков - Изобретение Вальса Страница 13

Беру и вас на Пальмору. А эта дама кто?

СОН:

Это, так сказать, надзирательница, мадам Граб.

ВАЛЬС:

А, понимаю. Скажите, Сон… Господа, не слушайте… мне тут нужно несколько слов… (Отходит и шепчется с Соном, который кивает.) Ну, это чудно. (К Грабу) Я надеюсь, мадам, что вы будете… то есть… не то… да уж ладно… после.

ГРАБ:

Я двадцать лет с лишком стояла во главе знаменитого заведения, о, классического, древнегреческого образца. Питомицы мои играли на флейтах. Я даже сама ходила в хитоне. И сколько было за эти годы перебито амфор…

ВАЛЬС:

Ладно, ладно. Мы потом… сейчас неудобно. А этот кто?

СОН:

Горб, учитель спорта. Вы ведь говорили, что…

ВАЛЬС:

О да! Я, видите ли, сам не очень… знаете — лишения, узкая грудь… признаки чахотки… перевес умственных занятий… но я всегда завидовал молодцам с мускулами. Какое, должно быть, удовольствие прыжком превысить свой рост или ударом кулака наповал уложить гиганта-негра! Да, я хочу ежедневно заниматься физическими упражнениями! Я велю устроить всевозможные площадки, не забыть напомнить архитектору, — отметьте, Сон. (К Горбу.) А вы сами можете прыгнуть — ну, скажем, отсюда дотуда? Покажите-ка! Что вы молчите?

СОН:

Это спортсмен замечательный, но, к сожалению, немой от рождения.

ВАЛЬС:

А я хочу, чтобы он прыгнул.

СОН:

Он мне знаками показывает, что тут паркет слишком скользкий.

ВАЛЬС:

А я хочу.

СОН:

Оставьте его, Вальс, в покое, все в свое время. Обратите теперь внимание на известнейшего…

ВАЛЬС:

Нет, я хочу непременно.

СОН:

…на известнейшего садовода. Он вам создаст…

ВАЛЬС:

Не понимаю, почему не делают того, что я хочу. Какой садовод, где? Не нужно мне садоводов.

БРЕГ:

Моя фамилия Брег. Я придаю лицам моих цветов любое выражение радости или печали. У моих роз пахнут не только лепестки, но и листья. Я первый в мире вывел голубую георгину.{54}

ВАЛЬС:

Хорошо, хорошо… Выводите… А это, по-видимому, повар?

ПОВАР ГРИБ:

Повар Божьей милостью.

ВАЛЬС:

Ну, я уже говорил о своих кулинарных запросах с архитектором, — пускай он вам передаст, скучно повторять.

СОН:

Засим, особенно рекомендую этого дворецкого. (Неопределенный жест.)

ВАЛЬС:

Да, да, пускай сговорятся. Много еще?

СОН:

(Опять неопределенный жест.) Король книгохранителей.

ВАЛЬС:

Его я попрошу из всех библиотек мира набрать мне уникумов. Я хочу библиотеку, состоящую исключительно из уникумов. Теперь, кажется, все проинтервьюированы?{55}

СОН:

Нет.

ВАЛЬС:

А кто еще? Этот?

СОН:

Нет.

ВАЛЬС:

Не знаю, не вижу…

СОН:

Вы забыли врача. Вот это — доктор Гроб.

ВАЛЬС:

А, очень приятно.

ГРОБ:

Как вы себя чувствуете сегодня?

ВАЛЬС:

Превосходно. Только, пожалуйста, меня не трогайте.

ГРОБ:

Аппетит есть? Спали хорошо?

ВАЛЬС:

Я здоров, я здоров. Видите, я даже снял повязку. Что с вами? Прошу помнить, что беру вас с собой только на всякий случай, — так что приставать ко мне не надо, не надо, не надо…

ГРОБ:

Да-да, разумеется. Если я вас спрашиваю, то это только из приятельских побуждений.

ВАЛЬС:

Сон, я знаю этого человека!

СОН:

Успокойтесь, Вальс. Никто вам вреда не желает.

ГРОБ:

Да не бойтесь меня, я вам друг.

ВАЛЬС:

Я знаю его! Я его где-то уже видел!

ГРОБ:

Только пульсик…

ВАЛЬС:

Конечно, я его уже видел! И всех этих я тоже видел когда-то!.. Обман! Заговор! Оставьте меня!..

ГРОБ:

Мы сегодня очень беспокойны… Придется опять сегодня вечером…

ВАЛЬС:

Сон, уберите его! Уберите всех!

СОН:

Да, да, сейчас. Не кричите так.

Представлявшиеся постепенно уходят.

ВАЛЬС:

Какой неприятный! И вообще — это все очень странно… Мне это не нравится…

СОН:

Ну, что ж, вы их берете с собой на ваш… как бишь вы говорили? Пальмин? Пальмарий?{56} Берете?

ВАЛЬС:

Скучно, — не могу заниматься целый день подбором лакеев. Это ваше дело, а не мое. Во всяком случае, обойдусь без услуг медицины… Знаю этих шарлатанов! Не смейте качать головой. Я не ребенок. Ну, дальше, дальше…

СОН:

Надеюсь, что следующая партия несколько улучшит ваше настроение. Ага, я вижу, что вы уже улыбаетесь!

ВАЛЬС:

Где они?

СОН:

В соседней комнате. Желаете посмотреть?

ВАЛЬС:

Вы знаете, Сон, — должен вам сознаться, — я на вид, конечно, человек немолодой, — ну, и прошел через многое, тертый калач и все такое… но вот, вы не поверите… я очень, очень застенчив. Серьезно. И как-то так случилось — знаете, нужда, хмурость нищего, перегар зависти и брезгливость мечты, — как-то так случилось, Сон, что я никогда, никогда… И вот — сейчас у меня бьется сердце, бешено, и губы сухие… Глупо, конечно! Но какие, какие были у меня видения, как играло мое бедное одиночество… какие ночи… Такая, знаете, сила и яркость образов, что утром было даже немножко удивительно не найти в комнате ни одной шпильки, — честное слово! Погодите, погодите, не зовите их еще, дайте немножко справиться… Слушайте, у меня к вам просьба: нет ли у вас для меня маски?

СОН:

Что это вы? Карнавал затеваете? Нет, я не припас, не знал.

ВАЛЬС:

Я хотел бы не полумаску, — а такую… как вам объяснить, — чтобы скрыть все лицо…

СОН:

А, это дело другое. Тут, в шкафу, верно, найдется. Сейчас посмотрим.

ВАЛЬС:

Вроде, знаете, рождественской…

СОН:

Вот — как раз такие нашлись. Пожалуйста, выбирайте.

Рождественский дед, например. Не годится? Ну а эта — свинья? Не хотите? Вот хорошая, — а? Вы привередливы. Эту?

ВАЛЬС:

Да, хотя бы эту.

СОН:

Она страшноватая. Тьфу!

ВАЛЬС:

Лицо как лицо. Как она нацепляется…

СОН:

Не понимаю, почему вы хотите принимать дам в таком виде…

ВАЛЬС:

Вот и отлично. Ну, живо! Не разговаривайте так много. Зовите их.

Сон бьет в ладоши, и входят пять женщин.

СОН:

Я объехал всю страну в поисках красавиц, и, кажется, мои старания увенчались успехом. Каковы?

ВАЛЬС:

И это все?

СОН:

Как вы сказали? Бормочет сквозь маску… Что?

ВАЛЬС:

Это все? Вот эти две?

СОН:

Как — две?.. Тут пять, целых пять. Пять первоклассных красоток.

ВАЛЬС:

(К одной из двух помоложе.) Как ваше имя?

ТА:

Изабелла. Но клиенты меня зовут просто Белка.

ВАЛЬС:

Боже мой… (Ко второй.) А ваше?

ВТОРАЯ:

Ольга. Мой отец был русский князь. Дайте папироску.

ВАЛЬС:

Я не курю. Сколько вам лет?

ИЗАБЕЛЛА:

Мне семнадцать, а сестра на год старше.

ВАЛЬС:

Это странно, вам на вид гораздо больше. Сон, что это такое происходит? А эти… эти?..

СОН:

Какая именно? Вот эта? Что, недурна? В восточном вкусе, правда?

ВАЛЬС:

Почему она такая… такая…

СОН:

Не слышу?

ВАЛЬС:

Почему… почему она такая толстая?

СОН:

Ну, знаете, не все же развлекаться с худышками. А вот зато сухощавая.

ВАЛЬС:

Эта? Но она страшна… Сон, она страшна, — и у нее что-то такое… неладное…

ТОЛСТАЯ:

(Начинает вдруг петь, — на мотив “Отойди, не гляди”{57}.)

Темнота и паром,и вдали огоньки,и прощанье навеку широкой реки.

И поет человекнеизвестный вдали…Я держала тебя,но тебя увели…

Только волны, дробяотраженья огней,только крики солдатда бряцанье цепей

в темноте мне твердят,что вся жизнь моя — прах,что увозит паромудальца в кандалах…

ВАЛЬС:

Странная песня! Грустная песня! Боже мой — я что-то вспоминаю… Ведь я знаю эти слова… Да, конечно! Это мои стихи… Мои!

ТОЛСТАЯ:

Я кроме арестантских знаю и веселые.

ВАЛЬС:

Перестаньте, заклинаю вас, не надо больше!