Кнут Гамсун - У врат царства Страница 14

Бондесен. Так оно и было — пожелать вам доброго утра.

Элина. Вчера я немного боялась вас. Помните, когда вы говорили об этих журналах?

Бондесен. Да.

Элина. Вы сказали, что сегодня их принесете, и спросили, когда мой муж бывает дома.

Бондесен. Да, и?..

Элина. Знаете, мне показалось, как будто вы спрашиваете, когда моего мужа не бывает дома? И тогда я стала вас немного бояться…

Бондесен. Вы теперь тоже меня боитесь? (Берет ее руку.)

Элина (немного отодвигает от него свой стул). Нет, теперь нет… Но не думайте теперь обо мне дурно; я не очень смела, но…

Бондесен (улыбается). Будьте совершенно спокойны. Я все понимаю. Я все еще изображаю из себя приличные ширмы?

Элина. Ширмы? Теперь? Неужели вы это действительно думаете? (В другом тоне.) И много дам едет с вами за город? Вы на лошадях?

Бондесен. Да. Уже заказаны экипажи. Шампанское и музыка едет с нами.

Элина. А Йервен тоже едет? И фрёкен Говинд?

Бондесен. Во всяком случае, они приглашены.

Элина. Вы часто устраиваете такие прогулки?

Бондесен. Сегодня особенный случай: день рождения одного из нашей компании.

Элина (вздрагивает). День рождения?

Бондесен. Да. А что?

Элина. Ничего. Я вспомнила, что у нас сегодня тоже день рождения. (Грустно улыбается.) Но без всякой торжественности.

Бондесен. А? Разве сегодня день рождения господина Карено?

Элина. Да.

Бондесен. Поздравляю… Музыка и шампанское — ведь это только ребячество. Может быть, прекрасный день рождения и без этого.

Элина. Но все-таки это праздник. Послушайте, как это звучит: «праздник». Я вижу всю картину: веселые мужчины с цветами в петлице, шляпы на затылке, улыбки и смех. «Застегните мне перчатку, завяжите мне ботинки». С удовольствием! Вы веселитесь? Потом кто-нибудь становится на камень и держит речь, и все громко смеются, если она неудачна. Потом играет музыка.

Бондесен. И потом танцуют.

Элина. Да, и потом танцуют. (Беспокойно встает, улыбаясь.) Смешно, я сижу здесь, а сама как будто там.

Бондесен (настойчиво). Но разве вы не можете быть там?

Элина. Нет, нет, ни в коем случае. (Бросает взгляд на веранду, поворачивается, подходит к нему ближе, стоит одну минуту и смотрит на него сзади.)

Бондесен (обернувшись). На что вы смотрите?

Элина (садится). Почему вы сказали, что вы ширма?

Бондесен. Ну, ширмы, или Эндресен, или NN. - это одно и то же.

Элина. Я сегодня не называла вас Эндресен. Ведь нет?

Бондесен. Да, вы меня так не называли. Это меня удивляет.

Элина. Я запомнила ваше имя. Я о вас думала.

Бондесен (берет ее руку). Это правда?

Элина. Да, это правда. И я вас ждала. (Отнимает свою руку, встает; в другом тоне.) Вы принесли журналы? Благодарю; я положу их ему. (Кладет журналы на стол Карено.)

Бондесен (который также встал). Вы уж хотите меня прогнать? (Она не отвечает.) Значит, вы меня ждали?

Элина. Да, мне хотелось поговорить с кем-нибудь.

Бондесен. Вы не рассердитесь, если я скажу вам что-то?

Элина (опускает глаза). Лучше не говорите.

Бондесен. Я только хочу сказать, что отказываюсь от сегодняшней прогулки. Я не поеду.

Элина. Почему?

Бондесен. Это меня не прельщает. Скучно, если вас там не будет.

Элина. Нет, голубчик, не говорите так. Да вы не должны забывать, что…

Бондесен (в глубоком волнении). Я все забыл. Мне все равно. Увижу я вас сегодня вечером? Вы пойдете гулять, пойдете в город?

Элина (невольно). Нет, не в город.

Бондесен. Где хотите. Здесь? На улице? (Обнимает ее и целует.)

Элина. Нет! Нет! Пустите меня. (Страстно обнимает его, но тотчас опускает руки, вырывается, задыхаясь.) Что вы делаете? Вы с ума… Вы забываете…

Бондесен (умоляюще). Боже мой, послушайте…

Элина. Тсс! (Прислушивается, тяжело дыша.) Он проснулся. Уходите, уходите! Нет, оставайтесь! Не уходите…

Бондесен (обнимает ее за талию). Здесь на углу, в восемь часов?

Элина (быстро). Да.

В эту минуту дверь спальни отворяется, и К а р е н о входит. Он отступает перед тем, что увидел. Бондесен выпускает госпожу Карено.

Карено. А!

Бондесен (кланяется). Я хотел… Я журналы…

Элина (к мужу). Ты недолго спал?

Карено (овладевает собой). Нет. Я совсем не мог спать. (Медленно входит в комнату.)

Бондесен. Я принес журналы, которые вы так любезно мне одолжили. Очень благодарен. (Подходит к письменному столу и берет журналы; его руки дрожат.) Очень интересно. (Подает журналы Карено.)

Карено. Благодарю. (Кладет журналы на стол, медленно подходит к дверям веранды и смотрит; задумчиво). Прекрасная погода.

Бондесен. Удивительная. Ни малейшего ветра, солнце, тепло.

Карено (оборачивается). Элина, могу я получить завтрак?

Элина (делает несколько шагов по направлению к кухонной двери).

Бондесен. Необыкновенно тепло. Для этого времени.

Карено (отходит от двери веранды). Хорошо, что держится такая погода. Я могу работать в саду. (Жене.) Принеси мне поесть.

Элина. Да, да. Сию минуту. Я сама тоже еще не завтракала. (Идет к кухонной двери.)

Бондесен (берет свою шляпу). Очень благодарен за журналы, господин Карено. (Кланяется.) Доброго утра.

Карено. Доброго утра.

Элина (провожает Бондесена к двери на заднем плане). Я открою. Прощайте, прощайте. (Выпускает Бондесена, опять идет к кухонной двери; не глядит на Карено.) Почему ты не спал? Тебе это необходимо.

Карено. Послушай, Элина, что это было за… Я застал тебя в удивительной позе, когда вошел.

Элина. Поза? Что?

Карено. Ведь это не могло мне показаться. Меня как будто укололо что-то в сердце.

Элина. Я не знаю, о чем ты говоришь.

Карено. Но, Боже мой, разве он не обнимал тебя, этот человек?

Элина (не отвечает).

Карено. Этого никогда еще не было. Положил всю руку. Зачем он это делал?

Элина (равнодушно). Вовсе не всю руку.

Карено. Я не понимаю, что это за поведение. Ты не должна позволять ему — этому человеку — быть таким дерзким.

Элина. Я не знаю, о чем ты говоришь. Господин Бондесен не был со мною дерзок.

Карено (некоторое время пристально смотрит на нее). Так? Ну, хорошо. Что ему нужно было?

Элина. Он принес журналы, которые вчера взял.

Карено. А кроме того? Для того, чтобы вынуть несколько тетрадок из кармана, не нужно много времени.

Элина (отворяет кухонную дверь и смотрит).

Карено. Ты слышишь? Я спрашиваю: что ему нужно было еще?

Элина. Еще? Что ему нужно? Я не знаю, что ему еще было нужно. Мы сидели и разговаривали.

Карено. О чем?

Элина. Ах, не прикажешь ли еще давать тебе отчет?

Карено. Конечно. Это необходимо, я думаю!

Элина (смеется). Скоро мне будет неинтересно знать, что «ты думаешь».

Карено. Что ты говоришь?

Элина. Ничего. Ради Бога, не будем ломать стульев и ссориться… Что я хотела сказать: бутерброды уже там приготовлены. Принести их?

Карено. Сюда приходят люди по самым странным делам. А когда я случайно вхожу, я вижу… Но мне все равно. Если тебе это нравится, то…

Элина. Принести тебе есть?

Карено (резко). Благодарю, я сказал, нет.

Элина (уходит в кухню).

К а р е н о в сильном волнении ходит по комнате, останавливается, пристально смотри на пол, качает головой и опять принимается ходить. Бросается на стул.

Слышен стук садовой калитки. Стучат в дверь. Карено встает.

Йервен (входит. На мгновение останавливается в дверях. Говорит в легком тоне). Доброго утра, Карено.

Карено. Доброго утра.

Йервен. Я на минуту. (Протягивает руку, Карено пожимает ее, не глядя на него.) У тебя утомленный вид.

Карено (не отвечает).

Йервен (осторожно шутя). Ты говоришь, что я устал? (Подавленно улыбается и садится.)

Карено. Твое посещение сегодня мне не особенно приятно, Йервен.

Йервен. Я это вижу. Ты утром прислал мне письмо.

Карено. Да. Спасибо за предложение, но я денег от тебя взять не могу.

Йервен (после паузы, наклонившись). Все-таки я тебя очень прошу об этом.