Песня Безумного Садовника - Льюис Кэрролл Страница 16

Охота на Снарка. Агония в восьми воплях (1876)

The Hunting of the Snark, an Agony in Eight Fits

Комментарии переводчика к самой поэме и к истории ее перевода см. в Приложении.

Из книги «Сильвия и Бруно» (1889)

From Silvie and Bruno

Песня Безумного Садовника

The Mad Gardener’s Song

Стихотворение в книге дается вразбивку, по строфам. Но в антологиях оно печатается целиком как один из комических шедевров Кэрролла. В процессе перевода произошла некоторая путаница: Слон превратился в Жирафа, Бизон в Треску, Гремучая змея в Паука и т.  д. «Могучий Альбатрос» перепорхнул из седьмой строфы в четвертую. Увы, с поэзией нонсенса так бывает сплошь да рядом. При всем при том берусь утверждать, что перевод верен оригиналу. Это как раз тот случай, когда форма и правила игры важнее, чем предметы, которыми играет автор.

Перевод впервые опубликован в журнале «Химия и жизнь», 1994, № 11 как иллюстрация к статье «Квантовая механика и поэтический перевод».

Три Барсука

The Three Badges

Из главы 12 первой части, которая называется «Три Барсука». Также пример вольного перевода. Сокращению подверглась песня Селедок.

Человечек с ружьишком

The Little Man that Had a Little Gun

Из главы 17 второй части, которая называется «На помощь!». Эта песня, которую поет Профессор засыпающему Бруно – самая необычайная колыбельная, которую когда-либо ученые профессора певали маленьким эльфам.

В перьях Матушки нашей Гусыни… – «Песни Матушки Гусыни» – традиционное название английских детских стихов и песен.

Пусть он плачет над стайкою птичек… – Здесь и далее – аллюзии на многие детские песенки. Недаром в предыдущей строфе Сомненьица грозились извалять Человечка в перьях Матушки Гусыни.

Из сборника «Три заката и другие

стихотворения» (1898)

From The Three Sunsets and Other Poems

Уединение

Solitude

Просто женский локон

Only a Woman’s Hair

Романтические и отчасти загадочные отношения Джонатана Свифта одновременно с двумя женщинами – Стеллой (Эстер Джонсон) и Ванессой (Эстер Ваномри) волновали воображение поэтов много лет спустя. Англо-ирландский поэт Томас Ирвин (1823–1892), современник Кэрролла, посвятил им свою поэму «Свифт», сквозь которую лейтмотивом проходит фраза «Лишь прядь ее волос». Приводим первую строфу этой поэмы в переводе Вл. Микушевича:

Двум разным женщинам когда-то

Одновременно был он мил,

Одна сравнилась бы с луной,

В другой дышал полдневный зной;

Одну из них любил он свято,

Другую дорого ценил.

Три дня спустя

After Three Days

Льюис Кэрролл был хорошо знаком с английскими художниками, входившими в «Братство прерафаэлитов». Его самой любимой картиной у прерафаэлитов была «Мальчик Христос в храме» Холмана Ханта. Ее сюжет взят из Евангелия: однажды 12-летний Иисус потерялся, и родители только через три дня нашли его в храме, где он сидел среди бородатых учителей и вел с ними мудрую беседу.

Пламя в камине

Faces in the Fire

Счастливый край, где я рожден. – В этой строфе Кэрролл вспоминает деревню Дарсбери графства Чешир, в которой он родился и провел первые десять лет жизни. Дом его отца-священника стоял на окраине деревни, и со всех сторон его окружали поля и луга.

Урок латыни

A Lesson in Latin

В начале 1888 г. Кэрролл получил письмо из Бостонской классической гимназии для девочек с просьбой разрешить назвать их школьный журнал The Jabberwocky (Бармаглот). Кэрролл дал разрешение. К удовольствию редакторов, он даже прислал в журнал свое неопубликованное стихотворение «Урок латыни».

Возвращение Пака

Puck Lost and Found

Эти два стихотворения представляют собой акростихи. Одно из них по первым буквам строк прочитывается: «Принцессе Элис», а второе – «Принцу Чарльзу», – так приходится переводчику справляться с грустным фактом, что в русском языке нет слов, начинающихся с мягкого знака. Стихи написаны в подарок семилетнему принцу Чарльзу Эдварду, внуку королевы Виктории, и его сестре принцессе Элис, посещавших знаменитого писателя в Оксфорде в 1891 году.

Английское название «Puck Lost and Found» – эхо парных стихотворений Уильяма Блейка «The Child Lost» и «The Child Found»; а сама мысль о феях и эльфах, которые водились в Англии в старые добрые времена, а теперь исчезли, восходит к стихотворению «The Fairies Farewell» («Прощание с феями») поэта-священника Ричарда Корбета (1582–1635). Кэрролл сравнивает появление в его доме двух веселых детей с возвращением эльфов и фей.

Цапнуть крынку со стола… – Образ проказливого эльфа Пака отражен, например, в пьесе Шекспира «Сон в летнюю ночь» и в старинной балладе «Пак Весельчак» («Puck Goodfellow»).

Приложение. О Кэрроле и Снарке вокруг да около. Четыре статьи Григория Кружкова

Что такое Снарк и с чем его едят

Предисловие к русскому изданию 1991 года

Все знают, как создавались книги Льюиса Кэрролла об Алисе. Но о поэме «Охота на Снарка» знают уже куда меньше, а ведь ее судьба довольно необычна. Есть много книг («Гулливер», «Робинзон Крузо» и так далее), которые писались для взрослых, а потом стали любимым детским чтением. Тут же получилось почти наоборот.

Кэрролл свою поэму сочинил для маленькой девочки, – но не для Алисы Лиддел, а другой – Гертруды Чатауэй, с которой он познакомился на каникулах. Вообще Кэрролл дружил и переписывался со многими девочками. И, между прочим, правильно делал, потому что разговаривать с ними куда интересней, чем с профессорами. Итак, написал-то он поэму для детей, да взрослые оттяпали ее себе: дескать, глубина в ней необыкновенная, не дай бог ребеночек наступит и провалится. Якобы только мудрецы и поседелые философы способны понять, где там собака зарыта. И пошли толковать так и сяк, в чем смысл «Охоты на Снарка».

Главное ведь что? Искали, стремились, великие силы на это положили… Доходили, правда, до них слухи, люди-то добрые предупреждали, что Снарк может и Буджумом оказаться, да все как-то надеялись, что обойдется, что не может того быть. Тем более, когда такой предводитель с колокольчиком!

Не обошлось. Ситуация обыкновенная, очень понятная. Тут можно представить себе и предприятие обанкротившееся, и девушку, разочаровавшуюся в своем «принце», и… Стоит ли продолжать? Все, что начинается за здравие, а кончается за упокой, уложится в эту схему. В 40-х годах появилась теория, что Снарк – это атомная энергия (и вообще научный прогресс), а Буджум – ужасная атомная бомба (и вообще все, чем мы за прогресс расплачиваемся). Можно думать, что Снарк