Иван Лажечников - Вся беда от стыда Страница 17

Сергей Петрович. Я нашел в этом убогом доме гроб моих надежд, счастья целой моей жизни и любви моей, думал я; но, придя сюда, уверился, что это чувство, несмотря ни на какие свидетельства, умрет со мною. (В глубокой горести со слезами на глазах бросается к руке Виталиной.) Прощайте, Софья Андреевна, прощайте; я не думал так скоро расставаться с вами, и навсегда! (Кланяется Гориславской и уходит. Гориславская плачет закрыв глаза платком; Ипполитов раскланивается с Виталиной и Гориславской и печальный уходит вслед за Сергеем Петровичем.)

Леандров (подходит к Гориславской). Ради Бога, одно слово...

Гориславская. Что вам угодно, сударь?

Леандров. Простите смелости моей: от вашего ответа зависит участь моего сына, следственно и моя. Скажите мне откровенно: были вы вчера с молодым Мухоморовым в этом доме?

Гориславская. Была.

Леандров. Зачем?

Гориславская. Это моя тайна; но... вы должны узнать ее сейчас. Пора! Воротите вашего сына и Ипполитова: наказание мое должно быть полное — я одна виновата.

Леандров. Нет, не верю, вы не можете быть виноваты. Тут должно быть что-нибудь другое. На старости лет мне бы следовало быть рассудительнее этих пылких молодых людей, а я совсем обезумел. Да, ворочу их обоих, чтоб они выпросили прощение у ног ваших. (Уходит.)

Виталина. Что ж хочешь теперь делать?

Гориславская. То, что я должна была сделать давно. (Выходит в боковую дверь и тотчас возвращается, ведя за руку Соломона; из средней двери в то же время входят Леандров, Сергей Петрович и Ипполитов.)

Виталина, Гориславская, Леандров, Сергей Петрович, Ипполитов и Соломон.

Гориславская (указывая на отца). Вот он, мой возлюбленный... у него была я вчера.

Леандров, Сергей Петрович и Ипполитов. Еврей?!

Соломон. Еврей Соломон... на днях приехал из Белостока. Не стыдитесь меня, господа, не презирайте меня, завтра ж я буду христианином, и тогда, может быть, вы протянете мне руку, как брату своему. Да, я возлюбленный ее от рождения, по крови: я — ее отец!

Леандров, Сергей Петрович и Ипполитов. Отец?..

Леандров (про себя). Отец еврей?.. Я этого не ожидал... но, видно, так судьбе угодно...

Соломон. Я разгадал для вас трудную, может быть и грустную загадку; я сделал все, что дочери было угодно... Теперь решайте без меня (Уходит в боковую дверь.)

Гориславская. Никто не знал квартиры моего отца, кроме Мухоморова-сына; он не хотел мне сказать об ней и взялся проводить меня. Злодеи действовали так искусно!

Виталина. Теперь вы поймете тайну, которую шептал ей негодяй Парфеныч у меня на даче; вы поймете, каким влиянием достойный сынок опутал бедную жертву свою на вечере у Гусыниных, вы поймете сборы в пользу семейства бедного жида. Винюсь тоже перед вами: Натали записана у меня дочерью чиновника, а между тем... вы теперь знаете... и можете судить об остальном.

Ипполитов (в сторону). Господи! какое сплетение обстоятельств! какие страдания должна она была вытерпеть!

Сергей Петрович, закрыв глаза рукою, плачет; изумление, смущение и грусть изображаются на лице Леандрова.

Леандров. Сережа, что ты скажешь на это? Чем искупим ужасное зло, которое сделали Наталье Ивановне? Чем загладим оскорбление?

Сергей Петрович. Счастьем моим, батюшка, если Наталье Ивановне угодно будет простить нас и подарить меня этим счастьем. (Гориславской.) У ног ваших умоляю вас об нем.

Гориславская. Подумали ль, что скажет свет? Ручаетесь ли за будущее?

Сергей Петрович. Любовь моя выше всех предрассудков, я говорил это всегда, я и теперь это повторяю.

Гориславская. И вы, Петр Сергеич, не стыдились бы?..

Леандров (взявши ее за руку). Э, Наталья Ивановна, что нам нужды до того, кто ваш отец? Нам вы нужны, вы с вашей прекрасной душой, с вашим образованием. Что скажет свет? Да я и знать его теперь не хочу, я на пересуды его плевать хочу, счастье моего сына дороже мне всего. Не нам чета женились — да еще на каких, что вашего ноготка не стоят. Если хотите, мы помиримся и с предрассудками: дадим отцу вашему богатый капитал и запишем его в купцы — хоть первой гильдии. Он поедет в Одессу, в Таганрог, куда ему вздумается. Вот и вся недолга!

Гориславская. Я забыла... Вчерашний вечер, спасая отца, желая избавить свою вторую мать от хлопот и страданий, я письменно обязалась Мухоморову выйти за его сына...

Ипполитов. Позвольте... мое дело уладить это. Я был также участником в оскорблении Натальи Ивановны, и потому берусь получить назад это обязательство; клянусь в том честью своею. У меня есть тоже своего рода талисман; кстати, я получил его вчера из места служения нашего рыцаря.

Леандров (Гориславской). Вы еще колеблетесь... Хотите ли, чтобы я, старик, упал к ногам вашим? Голубушка моя, сердце ты мое, подумай, как мы далеко зашли... ни нам, ни тебе нельзя назад...

Гориславская. Если на это воля Господня, обнимите меня, как дочь вашу. (Бросается на грудь Леандрова.) Я люблю вашего сына и, уверенная в нем, отдаю ему руку вместе с сердцем своим. Ему одному принадлежало оно. (Подает руку Сергею Петровичу, потом бросается обнимать Виталину.)

Виталина. Бог услышал мои молитвы: будь счастлива, милое, дорогое дитя мое!

Те же и слуга.

Слуга. Мухоморовы.

Ипполитов. А! на ловца и зверь бежит. С вашего позволения, Софья Андреевна, похозяйничаю с ними.

Виталина. Делайте, что хотите.

Ипполитов. Теперь попрошу вас всех, кроме батюшки, удалиться на время. (Все, кроме Ипполитова и Леандрова, выходят в боковую дверь. Слуге.) Зови.

Ипполитов, Леандров, Мухоморов и Павел Флегонтыч.

Мухоморов. Разве хозяйки нет дома?

Ипполитов. Она в тревоге... по неприятному для нее делу... и через вас... Я уполномочен поладить с вами... Прошу садиться. Мы покончим скоро. Вы помните, Павел Флегонтыч, на чем мы остановились на вечере у Гусыниных?

Павел Флегонтыч. Вы требовали от меня удовлетворения за какие-то мнимые, оскорбительные наветы на одну известную особу. Угодно вам эту сатисфикацию, или останетесь довольны тою, которую я вам представил вчера? Кажется, я исполнил свое слово, как следует честному человеку; ожидаю также, что и вы...

Мухоморов (перебивая его). Что ты, Павел Флегонтыч?.. в уме ли?.. Сатисфакция была чистая, письменная; пожалуй, можно и на гербовую перенести.

Ипполитов. Будьте покойны, дуэли ни кровавой, ни чернильной не последует; ваш сын исполнил свое слово... хотя честь... но это к делу нейдет. Теперь я обязан с вами расквитаться. Но прежде удовлетворения с нашей, виноватой стороны, позвольте спросить вас, почтеннейший Флегонтыч, как известного юриста и знаменитого адвоката... (Тихо Мухоморову.) Скажу вам по секрету, мы знаем все о Гориславской: и происхождение ее, и за что ее выдавали...

Мухоморов (испугавшись). Вы?.. каким образом?

Ипполитов (тихо Мухоморову). Тише. Ответ, который вы мне дадите, нужен, чтобы разом отбить от нее моих приятелей... отцу хочется развязаться... вы это сейчас поймете... (Громко.) Позвольте же мне спросить вас, что ожидает того, кто присвоит себе непринадлежащее ему право состояния или звания... положим, чин (взглядывает на Павла Флегонтыча) и тому подобное? (Павел Флегонтыч бледнеет.) Павел Флегонтыч, вы слышали?

Павел Флегонтыч (чрезвычайно смущенный). Да... слышал... как же...

Мухоморов (тихо сыну). Будь покоен насчет невесты. Это нужно для повершения... (Ипполитову.) Того ожидает, батюшка, дальний путь в снежные края... вы меня понимаете.

Ипполитов (кивая Мухоморову). Несмотря ни на какое лицо?

Мухоморов. Не взыщите, хотя бы знатный барин или знатная барыня, покатит мой голубчик или моя голубушка на собачках... ха, ха, ха! (Пожимаетруку Ипполитову.)

Ипполитов. Так-таки покатит? Хоть бы ездил на четверке серых в яблоках?

Мухоморов. Хоть бы на четверке!.. Зато запрягут там шестерку разношерстную: и пегеньких, и буреньких, и рыжих, какие придутся. Говорят, мчат, как вихорь, по снежным сугробам, высунув язык, а кучер, вместо плети, какой-то вилой погоняет; только слышно в снежной степи, как говорят бубенчики.