Проходной балл - Владимир Константинович Константинов Страница 18

В а д и м  П е т р о в и ч. Боюсь, я потом насос не соберу.

С е р а ф и м а  П а в л о в н а. Дался вам этот насос! Насос можно и завтра починить. (Татьяне Андреевне.) Не возражаете?

Т а т ь я н а  А н д р е е в н а. Пожалуйста… Хотя Вадим Петрович только что пригласил меня на турбазу.

В а д и м  П е т р о в и ч. Да, но вы же…

Т а т ь я н а  А н д р е е в н а. Что я? Оставлю детям записку, и можем уходить! (Уходит в дом.)

В а д и м  П е т р о в и ч. Тысяча извинений, я завтра зайду. А может, составите компанию? Там будет весело.

С е р а ф и м а  П а в л о в н а. Вы меня крайне удивляете, Вадим Петрович! На турбазу, да еще с дамой? Туда можно ходить только с милицией. И то днем. (Уходит.)

Из дома выходит  Т а т ь я н а  А н д р е е в н а.

Т а т ь я н а  А н д р е е в н а. Вы готовы?

В а д и м  П е т р о в и ч (изумленно). Что это на вас?!

Т а т ь я н а  А н д р е е в н а. Пончо. Николай Юрьевич привез его Оленьке из Бразилии. Как думаете, не слишком экстравагантно для турбазы?

В а д и м  П е т р о в и ч. Наоборот! Ваше бразильское пончо и мои кирзовые сапоги… Приз самой оригинальной пары нам обеспечен! Идемте!

Музыка. Свет постепенно гаснет. Вдалеке слышатся голоса Кирилла и Оли.

К и р и л л (поет). «Синенький скромный платочек падал с опущенных плеч…»

О л я. Тише ты! Разбудим!

Появляются у забора.

К и р и л л. А где калитка? Он уже и калитку перенес!

О л я. Вот она! Зачем столько пил?

К и р и л л. Придумали моду — а ля фуршет, пить бокалами и закусывать спичками. А что там, на спичке, — то ли килька, то ли тюлька, и под микроскопом не разберешь! (Натыкается на веревку с рыбой.) О! Сейчас-то мы и закусим! Молодец старик! Как там у Пушкина: старик ловил неводом рыбу, а старуха сдавала ему дачу…

О л я. Не остри! (Пытается открыть дверь.) Закрыто… Записка! (Читает.) «…Если задержусь, ключ под крыльцом…» Ушла… Обиделась и ушла… Но куда — в час ночи!

К и р и л л. Может, рыбак знает? (Стучится во времянку.) Простите, вы не спите? Смотри-ка, и я начал в рифму! (Открывает дверь.)

О л я. Ну?

К и р и л л. Никого… Старче ушел в ночное…

О л я. Тише! Слышишь?

Доносится женский смех.

Мамин голос…

Слышится мужской смех.

К и р и л л. Наш родственник с Камчатки… Нашлись! Идем спать.

О л я. Подожди! Иди сюда! (Тащит его за времянку.)

К и р и л л. Зачем?

О л я. Молчи!

У калитки появляются  Т а т ь я н а  А н д р е е в н а  и В а д и м  П е т р о в и ч. На шее у нее связка бубликов, у него в руках детская ванночка и надувной резиновый крокодил.

В а д и м  П е т р о в и ч. Вы были неотразимы. Три кольца в десятку!

Т а т ь я н а  А н д р е е в н а. Ради бога, тише! Наверно, они уже спят. (Поднимается на крыльцо.) Да, записки нет… Давайте прощаться…

В а д и м  П е т р о в и ч. Ванночку возьмите.

Т а т ь я н а  А н д р е е в н а. Нет-нет, она ваша. Литературную викторину выиграли вы. И блестяще! Даже я не помнила, сколько лет Ленскому! Стыд и позор!

В а д и м  П е т р о в и ч. У Пушкина все сказано: «Он пел поблекший жизни цвет без малого в осьмнадцать лет…» И крокодила тоже возьмите. Будете купать внуков, пригодится.

Т а т ь я н а  А н д р е е в н а. Увы, купать я могу пока только крокодила… Лучше бы вы самовар выиграли!

В а д и м  П е т р о в и ч. Мог бы и самовар, но это было бы нечестно. Все эти загадки я знаю наизусть. Я ведь по профессии культмассовик.

Т а т ь я н а  А н д р е е в н а. Массовик?

В а д и м  П е т р о в и ч. В прошлом. Учитывая мой опыт и стаж, перевели в методкабинет при Управлении культуры. Составляю планы тематических вечеров для парков и дворцов. Ну, и еще веду отдел в журнале «Техника молодежи». Где ваш супруг печатался. Только он в отделе науки, а я — «В часы досуга». Шарады, головоломки, кроссворды.

Т а т ь я н а  А н д р е е в н а. Николай Юрьевич обожал решать кроссворды. Кира всегда подтрунивал над ним, а он доказывал, что это интеллектуальный тренаж, что для этого надо знать уйму всяких вещей — и географию, и астрономию, и физику…

В а д и м  П е т р о в и ч. И химию тоже. (Показывая на пончо.) Краску, к примеру, выводят ацетоном.

Т а т ь я н а  А н д р е е в н а. Ой, где же это я так? Наверно, когда калитку открывала… Боже мой, Олечкино пончо!

В а д и м  П е т р о в и ч. Ничего страшного, во времянке есть ацетон. Идемте ко мне! (Заходят во времянку.)

О л я. Ну? Ты слышал?!

К и р и л л. Слышал. Поразительно! Два раза перечитывал «Онегина» и не заметил, что Ленскому осьмнадцать!

О л я. Он — затейник! Это ты слышал?

К и р и л л. Ну и что?

О л я. Совсем уж пьян! Ты что, не понял, что он затеял? Зачем дачнику красить чужую дачу, ремонтировать забор и дарить хозяйке цветы и крокодила?

К и р и л л. Кроссворд.

О л я. Этот кроссворд решается очень просто. Твой дальний родственник хочет стать близким! Ну вот что — он сейчас же уедет!

К и р и л л. А мы остаемся?

О л я. Не знаю. Но он не останется здесь ни минуты! Пойди и скажи — пусть сматывает свои удочки!

К и р и л л. Хочешь устроить скандал в благородном семействе, да еще ночью…

О л я. Хорошо, я поговорю с матерью завтра. Идем!

Уходят в дом. Из времянки выходят  Т а т ь я н а  А н д р е е в н а  и  В а д и м  П е т р о в и ч.

В а д и м  П е т р о в и ч. Ну вот, пятна как не бывало…

Т а т ь я н а  А н д р е е в н а. Спасибо.

В а д и м  П е т р о в и ч. До завтра.

Т а т ь я н а  А н д р е е в н а. Что ж вы не уходите?

В а д и м  П е т р о в и ч. Смысла нет: через два часа мне уже на рыбалку. Да и ночь такая — не уснуть… «И, не пуская тьму ночную на золотые небеса…»

Т а т ь я н а  А н д р е е в н а. «…Одна заря сменить другую спешит, дав ночи полчаса…» Пожалуй, я тоже не усну. Буду лежать и думать…

В а д и м  П е т р о в и ч. О чем?

Т а т ь я н а  А н д р е е в н а. Что приготовить на завтрак…

В а д и м  П е т р о в и ч. Бросьте вы думать об этом! Устройте себе выходной!

Т а т ь я н а  А н д р е е в н а. Первый выходной за тридцать лет. Нет, ничего не получится…

В а д и м  П е т р о в и ч. Почему?

Т а т ь я н а  А н д р е е в н а. Тридцать лет — круглая дата, придется отмечать и опять что-нибудь готовить!

Оба громко смеются. Из-за забора доносится голос Серафимы Павловны.

С е р а ф и м а  П а в л о в н а. Безобразие! Не дают спать по ночам!

Т а т ь я н а  А н д р е е в н а. Вулкан проснулся! Бежим!

З а н а в е с.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Утро. Во дворе моется  К и р и л л. Из дома выходит  О л я  в стеганом нейлоновом халате.

О л я. Давно встал?

К и р и л л. Надо машину посмотреть… Говорила с матерью?

О л я. Она еще не выходила.

К и р и л л. А как же завтрак? Я чертовски голоден!

О л я. Подождешь. Давай пока собираться. Где наш польский чемодан?

К и р и л л. Значит, все-таки едем? Как же мама?

О л я. В город отвезем.

К и р и л л. А общественное мнение?

О л я. Не приставай! Скажем, что поднялось давление, надо быть под наблюдением врачей.

К и р и л л. Ну что ж, врать не придется — давление у тещи действительно поднимется. (Уходит в гараж.)

В калитке появляется  С е р а ф и м а  П а в л о в н а.

С е р а ф и м а  П а в л о в н а. Извините, что так рано, но я всю ночь глаз не сомкнула. Что здесь вчера происходило? Крики, топот, гогот…

О л я. Туристы, наверно. Суббота.

Вбегает  К и р и л л.

К и р и л л. Оля! Олечка!

О л я. Что с тобой? Что случилось?!