Ярослава Пулинович - Бесконечный апрель Страница 2

Мать. Конечно. Тебя все любили – и бабушка, и дедушка, и соседка…

Веня. А Катя?

Мать. Какая Катя?

Веня. Кухарка Катя. Ты что, забыла? На которую еще я ябедничал, когда маленький был, а она на мне жениться обещала.

Мать. У нас не было кухарки.

Веня. Да как же?

Мать. Что ты такое говоришь? У нас не было кухарки, никакой Кати я не знаю. У тебя бред, милый, вот и привиделась ерунда.

Веня. Да как же, мама? Катя – высокая, с тебя ростом, в переднике. Она нам готовила еще, помнишь? И со мной в прятки играла!

Мать. Ты все придумал, милый. Ты все придумал. Съешь апельсин. Это чтобы ты не болел.

Веня. Ну Катя же!

Мать. Съешь апельсин. Он вкусный, кажется.

В двери появляется девочка Галя. Сейчас ей около двенадцати. Галя грызет кочерыжку.

Галя. Значит, не пойдешь в театр?

Веня. Болею.

Галя. А мы все пойдем. (Матери.) Я тут посижу у вас, тетечка Серафима, там маманя ругается, меня от ее крика скоро вырвет уже. А у вас тут тихо так.

Веня. У меня голова болит.

Галя. Тебе апельсин купили, да?

Веня. И живот еще.

Галя. Я Василине Яковлевне скажу, что ты заболел. Апельсин тебе купили, да?

Мать. Галя, может быть, ты тоже хочешь апельсин?

Галя. Хочу!

Мать (встает). Я сейчас разрежу напополам.

Берет апельсин, выходит из комнаты.

Веня. Это мой апельсин! Ты не болеешь! Уходи уже давай.

Галя (садится на кровать рядом с Веней). Я Василине Яковлевне скажу, что ты заболел. И в театр не пойдешь тоже. А нам вчера книжки в библиотеку привезли. Я взяла Джека Лондона. Могу тебе тоже взять, пока ты болеешь. На свое имя. Хочешь?

Веня. Это мой апельсин. И квартира моя.

Галя встает, ходит по комнате, рассматривая вещи и книги, стоящие на полках.

Галя. Моя мама может вас выселить, если будешь так говорить. Бедный… Болеешь. Ой, у вас тут такие штучки интересные. Книга кулинара… (Берет с полки книгу, вертит в руках.) С ятями? Старье!

Веня. Иди в свою комнату и там рассматривай.

Галя (берет с полки коробочку из-под монпансье, рассматривает ее). Какая коробочка красивая! Подари мне? На день рожденья? Спросишь у мамы, можно подарить или нет? Я тебе тоже что-нибудь подарю. Мне только нечего. Могу рисунок нарисовать.

Веня. Слушай, ты!..

В комнату заходит Мать с двумя половинками апельсина в руках. Протягивает половинки детям.

Галя. Спасибо, тетечка Серафима… Я для Вени уроки возьму завтра у Василины Яковлевны.

Мать. Возьми, Галя.

Галя. Хотите, я могу с Веней после школы сидеть, когда вы на работе будете?

Мать. Хорошо.

Галя. Только ему скажите, что я с ним сидеть буду, а то он меня выгоняет, когда вас нет.

Мать. Хорошо, Галя… Ты пойди сейчас, как бы тебе не заразиться.

Галя. А я никогда не болею, тетечка Серафима. Маманя говорит, что я, сучка, живучая, на мне все, как на собаке.

Мать. Но ты все равно пойди. Все-таки температура у него.

Галя. Я к тебе вечером, Веня, зайду, буду тебе за сегодня уроки рассказывать. Я к вам через часик еще приду, тетечка Серафима, ладно?

Галя уходит. Веня лежит неподвижно, смотрит в окно.

Веня. Мам…

Мать. Что, милый?

Веня. Я хочу, чтобы все отсюда ушли, и мы бы жили здесь вдвоем. Разве так не бывает?

Мать. Когда-нибудь обязательно будет. Все уйдут, и мы с тобой останемся вдвоем. Как раньше.

Веня. И тогда Катя вернется?

Мать. Никакой Кати не было. Ешь апельсин. Может быть, на Новый год все уйдут в гости, и тогда…

Веня. Но ты обещаешь?

Мать. Конечно, милый. Ешь апельсин. А то сейчас вернется Галя, и тогда тебе достанется только четверть.

Веня принимается есть апельсин.

4

За праздничным столом сидят двое – Веня и Галя. Им около пятидесяти. Веня чистит апельсин, протягивает очищенные дольки Галине.

Галя. И вот, и вот, и вот… Ты все понимаешь. В конечном итоге ты всегда был умнее меня.

Веня. А Люба?

Галя. Ей говорить не надо… Видишь ли, в конечном итоге что это? Это командировка, всего лишь командировка. Воспринимай это так.

Веня. Галя, ты не видела его больше двадцати лет.

Галя. Я его очень хорошо знаю…

Веня. Из писем?

Галя. Из писем. Между прочим, если бы ты был мужчиной, ты бы не допустил, чтобы я эти письма получала.

Веня. Рвать чужие письма – гадость.

Галя. Допустим. И ты терпел.

Пауза.

Веня. Не уходи.

Галя. Он мужчина, между прочим. Настоящий мужчина, сибиряк. Он меня нашел, понимаешь? Тогда, после ареста его родителей, помнишь? Вы делали вид, что его не существует, ни его, ни его семьи, их не существовало.

Веня. Нас так научили. Мы ведь были детьми. Съешь еще апельсин?

Галя. Я – единственная к нему подошла. Тогда, перед его отправкой в детдом, помнишь? И вы не смотрели на нас.

Веня. На тебя я смотрел. Что ты хочешь? Мы были детьми. (Протягивает очищенный апельсин.) Вот, возьми, этот сладкий.

Галя. Теперь он мужчина. Он сибиряк, строитель. Он через все прошел, и сохранил мой образ, понимаешь? Я для него – чистый образ.

Веня (кивает на апельсин). Сладкий?

Галя. Я не говорю о том, что мы разводимся, Веня. В конечном итоге, столько лет вместе…

Веня. Ты едешь к чужому мужчине.

Галя. Я понимаю, в такой день… Но в конечном итоге ты знал, что этим все закончится. Ты не мог не предполагать. Ты всегда был умнее меня.

Веня. В мой день рожденья.

Галя. В конечном итоге какая разница, когда бы я сказала тебе об этом – сегодня или завтра. Не имеет значения. По крайней мере, мы будем встречать твой день рожденья с ясными позициями. Я думала, тебе будет легче.

Веня. Нет. Спасибо. Мне не легче.

Галя. В конечном итоге…

В дверь стучат.

Веня. Если гости, я тебя прошу, давай сохраним приличный вид.

Галя идет открывать. В коридор заходит дочь Вени и Гали, девочка лет двенадцати – Люба.

Галя. Люба, у меня подгорел пирог. В квартире очень сильно воняет гарью. Сходи, еще погуляй.

Люба. Я замерзла уже.

Галя. Сходи в гости к Маше.

Люба. Я только что у нее была.

Галя. К Сереже.

Люба. Он дурак.

Галя. Сходи куда-нибудь… Очень сильно воняет гарью! Очень сильно!

Люба. Я потерплю…

Галя. Сходи за спичками. В доме кончились спички.

Галя ищет деньги в карманах пальто, висящего в коридоре на вешалке, и протягивает их Любе. Люба покорно берет деньги.

Люба. Только я потом домой хочу, мама.

Галя. Беги.

Люба выходит из квартиры. Галя возвращается в зал.

Галя. И вот, и вот, и вот… Главное, чтобы это не отразилось на ребенке.

Веня. Спасибо за подарок.

Галя. Перестань. В конечном итоге еще ничего не ясно.

Веня. В конечном итоге Люба останется со мной…

Галя. Люба… Да, пожалуй, ребенку не нужны эти переживания. Новый город, новая школа… Она уже взрослая, все поймет.

Веня. Тебя даже ребенок не останавливает.

Галя. Я – женщина, мне хочется возвышенного. Чистой любви.

Веня. Переедешь к нему в Иркутск?

Галя. Не знаю… Сибирь, стройка… Господи, ведь это какая-то совсем другая жизнь. Я еще молодая, я смогу все начать заново.

Веня. Моя мама была права. Ты – паразитка. Бежишь туда, где тебе лучше.

Галя. Не оскорбляй меня! Твоя мама мало чего в этой жизни добилась, и человеком была очень спорным.

Пауза.

Веня. Сейчас придут гости… Не говори, пожалуйста, никому. Сохрани хотя бы вид.

Галя. Я не дура, чтобы чистое чувство превращать в балаган. Завтра я сяду на самолет, и он унесет меня подальше от всех вас. В какую-то другую, заколдованную страну и заколдованную жизнь.

Веня. А встречать тебя будет, конечно же, заколдованный принц.

Галя. Да. (Пауза.) Именно так.

Пауза.

Веня. Я люблю тебя.

Пауза.

Веня. Вы не виделись больше двадцати лет. Кто знает, что там за человек.