Дмитрий Босов - Свенельд Страница 2

Примчался к Ярополку со всех ног.

И рухнул на колени перед ним:

«Мой князь! Благословенны твои дни!

Ты справедлив в решеньях и делах!

Их часто прославляют на пирах.

Мой Лют, мой младший сын, убит в лесах

Земли древлян. И боги в небесах

Взывают к справедливому суду.

За эту правду я на смерть пойду.

Олег Древлянский должен заплатить

За то, что Люта он посмел убить.

Дед Игорь и отец твой Святослав

Таких бы не одобрили забав![6]

Я верностью своею заслужил,

Как княжеский слуга, я жизнь прожил.

Теперь прошу: убийцу накажи!

Не то я бесполезно прожил жизнь.

Законы предков нужно уважать

И кровь за кровь, и плоть за плоть забрать!

(Вздыхая после короткой паузы.)

Ответил князь: «Свенельд! Мне Люта жаль!

Сердца скорбят. Наполнила печаль

И княжеские думы до краев,

Насытив ядом горя горечь слов!

Олег Древлянский – брат мне. Не проси

Такие просьбы выполнить – нет сил!

Я не могу на смерть его послать

И жизнь за Люта у него забрать!»

«Князь, – молвил вновь я, – знай,

Из года в год град Кия посылал меня в поход

То на Царьград, то в Бердаа, к Куре,

То жечь древлян в княгинином костре[7].

Героем Святослава воспитал,

Все знания войны ему отдал!

Стонал Саркел, Итиль. Каган хазар

Все потерял. Как буря и гроза,

Я и отец твой били по врагам.

Ромеи и болгары тут и там

Узнали силу россичей и мощь.

Лицевая рукопись. Свенельд и Святослав…

Никто, казалось, им не мог помочь.

И только печенеги их спасли,

Напав на Киев, войско отвлекли.

И князь на время бросил Доростол,

Спасая Киев и великий стол![8]

Воевода Свенельд говорит со Святославом на днепровских порогах

Что говорить? Прости меня, глупца!

Считал я сыном твоего отца!

Был страшно горд победами его.

И горевал, оставив одного

Днепровские пороги обивать.

Но кто мог знать, скажи мне,

Кто мог знать?!

Что Куря – печенег его убьет?!

Я этого не ведал наперед.

Что испоганит труп его вином?![9]

Но все же точно знаю я одно:

Будь Куря близко, я б его убил!

И точно бы за князя отомстил!

Так дай и мне покоя, Ярополк!

Взываю к мести я, Перун наш бог!»

«Свенельд, – ответил князь, взгляд отведя: —

Кровавых жертв не знал я отродясь.

Хоть и живу я верою отца,

И славлю Перуна как мудреца

Военного искусства. Не по мне

Русь обращать и к мести, и к войне!

Мне бабка Ольга со святым крестом

Хвалила веру в Иисуса в то,

Что нужно ближних и врагов прощать.

К добру людей без устали взывать.

Я брата не убью. Не Каин я.

Прости Олега. Он – моя семья.

Пойми: отец и мать одни у нас.

И отступись, ведь это мой приказ:

Прости и дальше верно нам служи.

Аврам Исаака чуть не отдал жизнь

По воле Бога! Против жертв людских

Бог христианский, он не из таких!

Посланец от Оттона прискакал,

Дела зовут[10]. Ведь власть нам на века

Олег и Рюрик дали. Весь наш род

Восславят летописцы наперед.

Я слыть убийцей брата не хочу!

Прости, Свенельд! И я тебя прощу!»

Молчание в помещении. Свенельд занимает трон в зале приема и мрачно оглядывает просторную комнату.

И этот христианин! Из года в год

Число подобных на Руси растет.

Забудут скоро Рода, Перуна,

Сварога. Наступили времена

Беспамятства, бесславия. Война

Теперь и Ярополку не нужна.

Зачем ему дар славы, что Олег

Снискал у врат Царьграда и навек

Восславил племя россов? И зачем

Со Святославом мы носили шлем?

Под Доростолом Сфенкел умирал,

Преслав оставив чудом? Жизнь – игра.

И для чего Икмор погиб в тот раз,

Когда его прикончил Анемас?![11]

Старею я. Мне, видно, не понять.

Дух новых поколений не принять!

Но это и не нужно. Мне нужна

Лишь месть. И мысль о ней лишает сна.

(Обращается к воображаемому собеседнику.)

Ну, погоди, святоша Ярополк!

И берегись, Олег! Я знаю толк

В смертях. Ведь столько на моем веку

Их было. Оставаться начеку

Меня учила жизнь. И в этот раз

Я сделаю все сам, без лишних фраз!

И отомщу за Люта. И тогда,

Безусые щенки, вы без труда

Поймете, что Свенельд вас покарал!

Он вами, словно куклами, играл.

И пусть его за это проклянет

Христос и Яхве, Мухаммед и Род.

За кровь детей прольется ваша кровь

Во имя жертвы алчущих богов!!!

(Уходит.)

Княжеский терем Ярополка. Прошло почти полтора года с событий в древлянских лесах. Князь сидит на троне. Время аудиенций завершилось

Ярополк (задумчиво)

Не понимаю. Месяцы подряд

Послы и мои люди говорят

Одно и то же: «Князь древлянский сам

Желает править Киевом. А вам

С Владимиром изгнание сулит».

Я и рабыни сын[12]. Ну что за стыд!

Как смел он власть мою поколебать?!

Уильям Тук (1800). Ярополк Святославич

А также втихомолку утверждать,

Что узурпатор я, когда отец

Вручил мне сам свой княжеский венец,

Над Киевом поставив, дав права

По признанным законам старшинства?!

Древляне!

(Презрительно плюет.)

Вам неймется на рожон!

Вы вновь бездумно лезете на трон!

Не учат вас прошедшие года,

Сожженные до пепла города,

Стенание и жен, и матерей,

Смерть сыновей, бесчестье дочерей!

Мятежный край! Зачем ты вновь бурлишь?

Когда же здесь наступят гладь и тишь?

Олег древлян к покорности привел.

Но только трон в летах оставил он,

Восстала следом и земля древлян,

Лелея слухи, словно злой дурман,

Что Игорь слаб, не может удержать

Княжение свое. Нельзя равнять

Его с Олегом Вещим никогда!

Ведь у Олега был известный дар

Громить врагов, безжалостной рукой

Руси привить покорность и покой,

Ромеев в вечном ужасе держать

И заставлять полюдье все дрожать.

«Князь Игорь не способен управлять,

Ему пришлось в тени Олега ждать

Законный трон. Теперь же он – его.

Но князь себя боится самого!»

Надменный бред, безумие речей

Лесов во тьме, без солнечных лучей!

Ведь Игорь их не просто покорил,

Восстание жестоко подавил.

Он возложил на них большую дань[13].

Сквозь годы и к нему пришла беда.

Задумал князь второй раз дань собрать,

С немногими людьми пришел опять.

И Мал Древлянский молвил: «Смерть ему.

Повадился волк к овцам в нашу тьму!

Наш мир лишит и разума, и сна.

И ненависть полян погубит нас!»

Князь Игорь и дружинники его

Убиты были все до одного.

Его супруге Мал послов прислал,

Замужество коварно предлагал.

Убийца мужа в женихах ходил,

Пытаясь, не жалея своих сил,

Стол киевский прибрать к рукам своим,

Не зная, что где пламя, там и дым!

Что женщине коварство – как сестра.

Княгиня такой женщиной была!

За скромностью невесты из невест

Обуревала Ольгу только месть.

Одних послов засыпала живьем,

Других с лихвой попарила огнем,

На тризне третьих вырезали всех.

Искоростень пылал во всей красе.

У стен его ребенок Святослав

Путь воинский свой начал близ костра[14].

Киевляне расправляются с древлянами

С тех пор земля Древлянская молчит.

Здесь страх всем управляет, а не стыд.

И вот опять им хочется войны.

Амбиции пьянят, они пьяны!

Тщеславие в мечтах рисует стол

В раскладе недалеком и простом.

Олег Древлянский – вот моя беда!

Ведь о тебе Свенельд предупреждал.

Сначала сына ты его убил.

Теперь тебе вполне хватает сил

Бросать мне вызов. Надо было нам

За Люта осудить тебя и там

Не покрывать, от кары не спасать,

Возмездие Свенельду в руки дать!

Олег убивает Люта

(Слугам.)

Где воевода? Пусть Свенельд придет!

Его давно желаемое ждет!

Дружинники кивают, отдают почести в знак уважения киевскому князю и уходят.

Терем воеводы Свенельда. Только что ушли посланники князя Ярополка. Свенельд блуждает по залу приема и размышляет вслух

Свенельд

Пришел мой час!

Как бравый скоморох,

Я куклами играю.

О, мой бог!

Перун смеется,

И Даждьбог за ним.

Дела мои растают, словно дым.

Никто не видит игр моих, ведь я

Пою им песни хлеще соловья!

Да что там соловей весну венчал!

Шпионов князя он не подкупал,

Послам заморским не носил дары,

Не разжигал тщеславия костры,

Не сталкивал двух братьев меж собой!

Куда девалась братская любовь,

Когда богатство с властью в свой черед

Помехой между братьями встает?!