Евгений Гришковец - Уик Энд (Конец недели) Страница 2

Оксана рассматривает Ирино лицо.

Ира. А я и не пью.

Оксана (с сомнением). Да? Покажись моему косметологу. Он зо-ло-той, умничка. Завтра он ко мне придёт, я скажу, чтобы он к тебе поднялся.

Ира. Нет. Спасибо, точно нет. Дань, я к детям. Они же одетые сидят. Мокрые уж наверное. Мы спускаемся в машину и ждём тебя там.

Даня. Не надо меня ждать! Я тоже иду.

Оксана. Идите все, конечно. Идите, бросайте одинокую женщину.

Ира и Даня переглядываются.

Чего уставились? Нет, правда, действительно идите! Я что-то устала. Мало спала.

Все выходят из кухни, идут к выходу. Вдруг Даня резко останавливается, подходит к Оксане.

Даня. Мам! Поехали! Поехали с нами за город. Хватит! Ты из этой квартиры вообще не выходишь.

Оксана. Неправда!

Даня. Правда! Сидишь тут… Бродишь одна, как тень. Спишь сутками… (Берёт с пола бутылку.) Это что? Шампанское? И кто его пил?

Оксана. Отец.

Даня. Неправда! Папа шампанское не пьёт. Одевайся – и поехали!

Оксана. Нет-нет, не хочу, я полежу, у меня голова.

Даня. Мама! (Ирине, которая ждёт в дверях.) Так, Ир, иди за детьми! Мы сейчас! Дай нам поговорить!

Ира выходит. Даня берёт Оксану за локоть.

Оксана. Даня, не трогай меня! Я взрослая женщина! Я сама знаю, что я хочу делать и как я хочу! Мне нормально… (Вырывается.)

Даня. Нет, мам! Это категорически ненормально! (Хватает Оксану за руку.)

Оксана (вырывается). Почему? Почему? Тут всё есть. Не трогай меня… Не надо меня… трогать!

Даня. Мам, так дальше нельзя…

Оксана (через паузу). Ладно… хорошо… Я сейчас переоденусь.

Оксана уходит в спальню.

Даня выбрасывает бутылку из-под шампанского. Ищет и находит бокал, тарелку с засохшей едой. Выбрасывает объедки. Собирает с дивана журналы.

Даня. Мам… Мама? (Заглядывает в дверь спальни.) Ты что – уснула? Мам, ты спишь? Мам…

Даня закрывает дверь, выходит из квартиры, вызывает лифт, довольно долго ждёт, пока лифт поднимется снизу. Лифт открывается.

Внутри – Виктор.

Дядь Вить?

Виктор. Даниил?

Даня. Вы что-то забыли?

Виктор. Нет-нет… я… Ты торопишься? Я, собственно, с тобой поговорить хотел.

Даня. Со мной?

Виктор (как будто торопится). С тобой, с тобой. Данечка… Гм… Собственно, нечего тут долго тянуть. Дело простое. Твоего папу могут… А точнее… совершенно точно арестуют. В понедельник. Прямо с утра. Утром будет выемка документов. И лучше, чтобы его там не было. И тут тоже. Понимаешь? Ты же умный парень. Посмотри на меня. Что ты так на меня смотришь? Я что-то непонятно говорю? Ну? Что молчишь?

Даня. Как это – арестуют? Папу? (Даня сделал шаг назад.) А вас?

Виктор. А меня – нет. Дело ведут по началу бизнеса. Зацепились за прошлое. Там везде только его подпись.

Даня. Я, простите, совершенно не понимаю, о чем вы говорите, я совсем не знаю, что там у вас было… в начале бизнеса. Но… вы простите, где бы ни стояла его подпись… Если это было больше двадцати лет назад… Есть же закон… Это уже не имеет уголовного преследования. Совершенно точно вам говорю. Есть понятие срока давности.

Виктор (усмехается). Грамотными стали все… Но тут другое дело: 20 лет – с момента начала совершения преступления. А отсчёт, чтоб тебе было известно, ведётся не с момента совершения, а с момента окончания. Если кто-то кого-то зарезал – это быстро; начало – оно же конец. А когда речь идёт о бумагах, то бывает, что от начала до конца проходит несколько лет. И последствия этого преступления… скажем так, наносили ущерб компании вплоть до слияния. А это было всего четыре года назад. Так понятно?

До Дани доходит информация, он медленно осмысливает услышанное.

Даня. Какое… какое преступление? Вы о чем, дядь Вить? Вы что вообще говорите?

Виктор. Преступление. Экономическое. «Отмывание бюджетных денег» называется. Подробности ты скоро узнаешь. Сейчас ни времени нет, ни желания. Не хочу. Ещё надоест всё это объяснять. Я тороплюсь. Так. Слушай меня, Даниил: папа вернётся, и ты должен убедить его уехать. Повторяю: выемка документов с утра, он об этом знает, его предупредили. Но он будет думать, что он выкрутится. Не выкрутится. Это невозможно. Всё уже решено. Он должен уехать – понял? Это единственный выход. Сегодня суббота. У него есть сегодня весь день и завтра. Этого больше чем достаточно. Он знает, мы уже говорили. Но нужны и другие голоса. Он к тебе прислушается… Я надеюсь.

Уже на середине фразы Виктор вызывает лифт, заходит и договаривает, удерживая дверь, которая всё время открывается-закрывается.

Даня. А вы… Вы тоже уезжаете?

Виктор. Не говори глупости. При чём тут я? Я, кажется, внятно всё сказал? Дело не просто серьёзное, а серьёзней не бывает! Счастливо!

Даня (машинально). И вам…

Даня резко выкидывает руку – и двери не закрываются.

Подождите! Минуточку! А почему – уезжать? У папы связи, он же может всё решить.

Виктор. Какие связи? Какие связи, которых я не знаю? Кто? А главное – где?

Даня. Я, я… я не уверен. Но вот этот генерал, с которым он на охоту…

Виктор. На охоту, в баню, на рыбалку – это на здоровье, куда угодно! Но вопросов твой отец не решает уже давно. Может, тебе и неприятно это слышать, зато полезно. Запомни. Отец не сможет решить этот вопрос. Вопросы решаю я. Уже много лет – я! Понятно выражаюсь? Мне пора. Теряем время.

Двери закрываются, но Даня опять встревает.

Что ещё?

Даня. А вы… Ради бога, извините, я пока не понимаю, как ко всему относиться. Поэтому медленно соображаю. А вы… почему тогда вы не решите этот вопрос? Если вы их решаете?

Виктор (несколько раз собирается ответить). Я не могу.

Даня. Не можете? Почему?

Виктор. Потому что… Так надо.

Двери закрываются. Лифт уезжает. Даня возвращается в квартиру, идёт на кухню. Входит Олег. Чуть медленнее чем обычно проделывает все самые обычные действия: вешает плащ, разувается. Даня выходит из кухни и видит Олега.

Олег. А, сын…

Пожимают друг другу руки. Олег первым делом находит пульт от телевизора, включает. Снимает галстук, снимает пиджак. Идёт в ванную. Закрывает за собой дверь. Слышен звук воды. Выходит. Идёт к спальне. Заглядывает и снова закрывает дверь.

Олег (кивая в сторону спальни). Мать вставала сегодня? Сколько у нас сейчас? Одиннадцать? Спит… Ты не знаешь, что пьют, если голова вот тут болит? (Показывает.) И горло ещё? (Садится на диван.)

Даня. Я не знаю. Ира знает. А как у тебя вообще дела?

Олег. Нормально… нормально. Сядь, поговорим. Ты не торопишься?

Даня. Черт, меня же Ира и мальчики ждут. Уже давно.

Олег. Ничего. Садись.

Даня опускается на диван. Олег добавляет громкость на телевизоре.

ТЕЛЕВИЗОР

…какие последствия ожидают мировую общественность в связи с принятием этого решения? Покажет время. Но уже сегодня биржа отреагировала сильнейшим падением индекса. Российские компании на этом фоне показали себя…

Олег переключает.

…львы являются одними из четырёх представителей рода пантер. Львы – сильные животные, однако они менее выносливы, чем, например, гиены: у последних сердце составляет один процент от всей массы тела, в то время как у львов от нуля целых сорока пяти сотых процента. Таким образом, львы могут быстро бегать только на короткие дистанции и во время атаки должны быть близко к своей добыче.

Олег слушает как под гипнозом и не сразу понимает, что у него звонит телефон. Убирает громкость телевизора.

Олег. Да. Это я. (Очень, очень долго что-то слушает.) Понял… Когда это надо? У неё есть все документы? Ясно… Ещё раз скажи фамилию. Чётко! Говори в трубку! Семинчук? Всё понял. (Нажимает отбой, тут же набирает другой номер). Андрей Владимирович? Олег Сомов. Прости, что в субботу. Да-да… Слушай, у тебя в диагностическом центре делают какое-то обследование на томографию. Говорят, очередь, и мне… Да, да, правильно, верно. Если сможешь, буду признателен. Спасибо. Запиши фамилию. Се-мин-чук. «С»! «Се»! Как? Да «чук», «чук», да. Правильно. Спасибо. Отдыхай, Катюше привет. (Кладёт телефон. Долго молчит.)

Даня. Пап…

Олег. Подожди. Что я хотел сказать… Как мальчики?

Даня. Пап…

Олег. Мне правда интересно. Мне очень хочется знать.