Алексей Толстой - Том 2. Драматические произведения Страница 22

Говор

Он дело говорит! — Мы без ИванВасилича пропали! — Лучше прямоИдти к нему! — Он государь законный! —Под ним не стыдно! — Да! Идти к нему! —Просить его! — Просить его всей Думой!

Сицкий

Бояре! Бога ли вы не боитесь?Иль вы забыли, кто Иван Василич?Что значат немцы, ляхи и татарыВ сравненье с ним? Что значат мор и голод,Когда сам царь не что как лютый зверь!

Шуйский

Что он понес? Да он царя бесчестит!

Мстиславский

Князь Петр Ильич! Да ты с ума сошел!

Сицкий

Не я, а ты, вы все ума лишились!Иль есть из вас единый, у кого быНе умертвил он брата, иль отца,Иль матери, иль ближнего, иль друга?На вас смотреть, бояре, тошно сердцу!Я бы не стал вас подымать, когда быОн сам с престола не хотел сойти,—Не хуже вас Писание я знаю —Я не на бунт зову вас — но он сам,Сам хочет перестать губить и резать,Постричься хочет, чтобы наконецВздохнула Русь, — а вы просить егоСбираетесь, чтоб он подоле резал!

Годунов

Князь, про царя такие речи слышатьНегоже нам. Ты молвил сгоряча —Доносчиков не чаю между нами —Тебе ж отвечу: выбора нам нет!Из двух грозящих зол кто усомнитсяВзять меньшее? Что лучше: видеть РусьВ руках врагов? Москву в плену у хана?Церквей, святыней поруганье? — ИлиПо-прежнему с покорностью сноситьВладыку, Богом данного? УжелиНам наши головы земли дороже?Еще скажу: великий государьБыл, правда, к нам немилостив и грозен,Но время то прошло; ты слышал, князь,Он умилился сердцем, стал не тот,Стал милостив; и если он опятьПриимет государство — не земле,Ее врагам он только будет страшен!

Голоса

Так! Так! Он прав! Он дело говорит!

Сицкий

Боярин, ты сладкоречив, я знаю!Ты хитростным умеешь языкомПозолотить все, что тебе пригодно!Вестимо: ты утратить власть боишься,Когда другой наместо ИоаннаВозьмет венец! Бояре, берегитесь:Он мягко стелет — жестко будет спать!

Годунов

Бояре все! Свидетельствуюсь вами —Не заслужил я этого упрека!Вам ведомо, что власти не ищу я.Я говорил по вашей воле ныне —Но, может быть, я и не прав, бояре;Меня князь Сицкий старше и умней;Когда вы с ним согласны, я готовПризнать царем боярина НикитуРоманыча или кого велите!

Голоса

Нет, не хотим Захарьина! Не надо!

Годунов

Иль, может быть, Мстиславского, бояре?

Голоса

Нет, не хотим! И сами мы не меньшеМстиславского!

Годунов

Иль Шуйского, бояре?

Голоса

И Шуйского не надо! Быть под ШуйскимМы не хотим! Хотим царя Ивана!

Сицкий

Идите же! Идите все к нему!Идите в бойню, как баранье стадо!Мне делать боле нечего меж вас!

(Уходит.)

Голоса и крики

Он бунтовщик! Он оскорбил всю Думу!Он против всех идет! Он всем досадчик!

Годунов

Не гневайтеся на него, бояре!Он говорил, как мыслил. Если ж выРешили в мудрости своей всей ДумойИдти к царю — пойдем, не надо мешкать!

Захарьин

Когда бы не шатание земли,Не по сердцу была б мне эта мера,Но страшно ныне потрясать престол.Пойдем к царю — другого нет исхода!

Мстиславский

Кто ж будет речь вести?

Захарьин

Да ты, боярин;Кому ж другому? Ты меж нами старший!

Мстиславский

Неловко мне! Сегодня на меняИ без того разгневался уж царь.

Голоса

Пусть Шуйский говорит!

Шуйский

И мне неловко!

Захарьин

Пожалуй, я речь поведу, бояре!Мне гнев его не страшен — мне страшнаЗемли погибель!

Годунов

Нет, отец названый!Не допущу тебя я до опалы!Дай мне вести пред государем речь —Меня не жаль!

Мстиславский

Пойдемте ж! ГодуновРечь поведет; он всех нас лучше скажет!

Все бояре встают и уходят за Мстиславским.

Салтыков

(уходя, к Голицыну)

А Сицкий-то был прав! Ведь ГодуновТак и глядит, как бы взобраться в гору!

Голицын

Сел ниже всех, а под конец стал первым!

Шереметев

А говорили: быть без мест!

Трубецкой

Дай срок!И скоро всех татарин пересядет!

Уходят.

Иоанн, бледный, изнуренный, одетый в черную рясу, сидит в креслах, с четками в руках. Возле него, на столе, Мономахова шапка; с другой стороны, на скамье, полное царское облачение. Григорий Нагой подает ему чару.

Нагой

О государь! Не откажись хоть каплюВина испить! Вот уж который деньСебя ты изнуряешь! Ничего тыИ в рот не брал!

Иоанн

Не надо пищи телу,Когда душа упитана тоской.Отныне мне раскаяние пища!

Нагой

Великий государь! Ужели вправдуТы нас покинуть хочешь? Что же будетС царицею? С царевичем твоимС Димитрием?

Иоанн

Господь их не оставит!

Нагой

Но кто ж сумеет государством править,Опричь тебя?

Иоанн

Острупился мой ум;Изныло сердце; руки неспособныДержать бразды; уж за грехи моиГосподь послал поганым одоленье,Мне ж указал престол мой уступитьДругому; беззакония моиПеска морского паче: сыроядец —Мучитель — блудник — церкви оскорбитель —Долготерпенья Божьего пучинуПоследним я злодейством истощил!

Нагой

О государь! Ты в мысли умножаешьНевольный грех свой! Не хотел убить тыЦаревича! Нечаянно твой посохТакой удар ему нанес!

Иоанн

Неправда!Нарочно я, с намерением, с волей,Его убил! Иль из ума я выжил,Что уж и сам не знал, куда колол?Нет — я убил его нарочно! НавзничьУпал он, кровью обливаясь; рукиМне лобызал и, умирая, грех мойВеликий отпустил мне, но я самПростить себе злодейства не хочу!

(Таинственно.)

Сегодня ночью он являлся мне,Манил меня кровавою рукою,И схиму мне показывал, и звалМеня с собой, в священную обительНа Белом озере, туда, где мощиПокоятся Кирилла-чудотворца.Туда и прежде иногда любил яОт треволненья мира удаляться;Любил я там, вдали от суеты,О будущем покое помышлятьИ забывать людей неблагодарностьИ злые козни недругов моих!И умилительно мне было в кельеОт долгого стоянья отдыхать,В вечерний час следить за облаками,Лишь ветра шум, да чаек слышать крики,Да озера однообразный плеск.Там тишина! Там всех страстей забвенье!Там схиму я приму, и, может быть,Молитвою, пожизненным постомИ долгим сокрушеньем заслужу яПрощенье окаянству моему!

(Помолчав.)

Поди узнай, зачем так долго длитсяИх совещанье? Скоро ли ониСвой постановят приговор и с новымЦарем придут, да возложу немедляЯ на него и бармы и венец!

Нагой уходит.