Фридрих Шиллер - Коварство и любовь Страница 24

Фердинанд. Последний мой взор — милосердному богу!

Президент (с выражением нестерпимой муки опускается перед ним на колени). Творение и сам творец оставляют меня… Ужели единый взгляд твой последняя моя отрада — не упадет на меня?

Фердинанд протягивает ему свою холодеющую руку.

(Быстрым движением поднимается с колен.) Он меня простил! Теперь — берите меня! (Уходит в сопровождении стражи.)

1784

ПРИМЕЧАНИЯ

Коварство и любовь (Kabale und liebe)

Из трех написанных прозой юношеских драм Шиллера — "Разбойники", "Заговор Фиеско" и "Коварство и любовь" — последняя сценически самая живучая, наиболее популярная. Энгельс назвал "Коварство и любовь" "первой немецкой политически-тенденциозной драмой" {"К. Маркс и Ф. Энгельс об искусстве". М., "Искусство", 1967, с. 5.}. С еще небывалой в немецкой литературе силой в ней отражен трагизм тогдашней жизни народа в расколотой на сотни карликовых государств Германии. Уродливыми, отвратительными, низменными называл молодой Шиллер картины жизни герцогства Вюртембергского (настоящего, хотя нигде в пьесе не названного места ее действия). В письме к библиотекарю Райнвальду Шиллер, упомянув про "готическое смешение комического и трагического" в его драме, пишет про "откровенное изображение различных всесильных самодуров", правивших немецкими землями по ничем и никем не сдерживаемому произволу. Многие вюртембержцы могли бы прямо назвать того герцогского фаворита, который, подобно министру-президенту, отцу Фердинанда, пришел к власти, оклеветав своего предшественника. А одна из фавориток герцога якобы тщетно умоляла герцога Вюртембергского отказаться от весьма доходной продажи солдат иностранным державам, — их продавали на убой (и не в одном Вюртемберге) — тысячами!

Подзаголовок пьесы: "бюргерская трагедия", то есть трагедия из жизни горожан, мещан — довольно сложного по своему составу социального конгломерата, вне которого находились дворяне, духовенство и крестьяне. Мещанская драма к 80-м годам XVIII века была развитым литературным жанром с традиционными, разнообразно разработанными сюжетами. Формированию этого жанра в немецкой литературе способствовали иностранные образцы вроде знаменитой английской драмы Лилло "Лондонский купец" и "семейных драм" великого французского просветителя Дени Дидро ("Отец семейства" и "Побочный сын"). Огромным было влияние на нее романов англичанина Ричардсона и романа Жан-Жака Руссо "Новая Элоиза". Для немецкой мещанской драмы, как и для ее зарубежных образцов, характерны мотивы защиты "прав сердца" против сословного неравенства, тема любви между представителями низшего и высшего сословий — та социальная коллизия, которая у Шиллера представлена с невиданными еще прямотой, остротой и отвагой поистине героической. В Германии образец бюргерской трагедии дал Лессинг (1729–1781) своей драмой "Мисс Сара Сампсон".

К 80-м годам традиционными стали в этих драмах образы самоотверженно любящих простушек-героинь из бюргерской среды; образ честного, сурового, но горячо любящего отца; знатных и обольстительных соперниц, как Марвуд в "Мисс Сара Сампсон" и графиня Орсина в "Эмилии Галотти" Лессинга, Адельгейда в юношеской драме Гете "Гец фон Берлихинген" и графиня Амальди в "Немецком отце семейства" Геммингена, прямом подражании "Отцу семейства" Дидро.

Первоначально бюргерская, или мещанская, трагедия Шиллера носила название "Луиза Миллер", а "Коварство и любовь" — это название, которое ей дал Иффланд, тогдашний маннгеймский актер и драматург, ставший впоследствии знаменитостью немецкой сцены и видным драматургом.

Замысел "Коварства и любви" относится предположительно ко времени ареста вюртембергского полкового лекаря Шиллера за самовольную отлучку в Маннгейм (весна 1782 г.). После бегства из Вюртемберга Шиллер не СМОР сразу же приняться за работу над этой пьесой: помешала необходимость спешно переделывать "Заговор Фиеско", "республиканскую трагедию". А затем в работу над мещанской трагедией стали вторгаться замыслы трагедий "Мария Стюарт" и "Дон Карлос".

Закончил он "Коварство" в Бауербахе, маленьком поместье Генриетты фон Вольцоген (матери трех его товарищей по вюртембергской высшей Карловой школе), предоставившей ему у себя убежище. В сентябре 1783 года пьеса была принята к постановке Маннгеймским театром, а в апреле следующего года состоялась ее премьера.

В печку всю ату пакость!.. — Выпад Миллера против того, что дочь зачитывается книгами, характерен для того времени; он восходит к Руссо, который был врагом беспочвенной книжной учености, особенно у женщин. А Луиза обнаруживает незаурядную начитанность. Ее слова в сцене третьей (акт I): "Когда мы, любуясь картиной, забываем о художнике, то для него это лучшая похвала" — цитата из "Эмилии Галотти" Лессинга. А слова: "Будь то фиалка и он бы на нее наступил…" — из баллады Гете "Фиалка". И другие реплики Луизы порой отзываются книгой.

Вчера семь тысяч сынов нашей родины отправлены в Америку… — Речь идет о немецких солдатах, проданных Англии для подавления американского освободительного движения.

Я веду свой род от несчастного… Томаса Норфолька. — Томас Говард, четвертый герцог Норфольк (1536–1572), которого Мильфорд называет своим предком, был казнен по обвинению в заговоре в пользу шотландской королевы Марии Стюарт…и умирающие ученицы, извиваясь в судорогах, проклинали ненавистные имена своих учителей… — О девушках, изнасилованных или развращенных герцогом и его клевретами.

...как наденут на нее железный ошейник… — Преступника приковывали к позорному столбу при помощи железного ошейника, выставив на всеобщее поругание.