Леонид Зорин - Покровские ворота Страница 3

К о с т и к. Я адрес не разобрал.

С в е т а. А зачем он вам?

К о с т и к. Да уж нужен, значит… (Переписывает в блокнотик.)

Когда дома бываете?

С в е т а. После семи. А в чем дело?

К о с т и к. Объясню вам позднее.

С в е т а. Все загадки… Понять ничего нельзя.

Вновь выходит Велюров. Отдает билеты.

В е л ю р о в. Завтра — в восемь.

С в е т а. Здесь — два?

В е л ю р о в. Вам с Ирой. Вы подойдете после концерта?

С в е т а. Если рано закончится. Счастливо!

В е л ю р о в (тихо). Наяда моя…

Света уходит.

Что вы ей говорили?

К о с т и к. Надо ж было занять чем-то девушку, пока вы натягивали брюки.

В е л ю р о в. Увольте. Обойдемся без вас.

К о с т и к. Как угодно. (Набирает номер.) Миллион извинений. Анну Адамовну. (Слушает.) Миллион благодарностей. (Вешает трубку.)

В е л ю р о в. У вас с ней не может быть ничего общего.

К о с т и к. Почем вы знаете?

Телефонный звонок.

(Снимает трубку.) Да? Это — вас. (Передает трубку Велюрову.)

В е л ю р о в. Я слушаю. Кто? Илья? Нет, не ждал. Да, я в курсе. Ах, вот оно что… Красиво. Я входил в Мосэстраду как в дом родной, а теперь я иду туда как на Голгофу. (Слушает, страстно.) Ну, а кто не пьет? Назови. Я жду. (Слушает.) Нет, достаточно. Я удовлетворен. Да, все правильно. Вы мне плюнули в душу. (Вешает трубку.) Негодяи.

К о с т и к. Неправда. Они за вас борются.

В е л ю р о в. Ах, оставьте. Я вижу всех насквозь.

К о с т и к. Вы должны победить эту страсть. (Поеживаясь.) Как сыро… А не хлопнуть ли нам сейчас по рюмашечке?

В е л ю р о в (с грустной улыбкой). Вы заметьте — не я это предложил.

Костик заходит к Велюрову. Бой часов. Из двери, расположенной рядом с дверью Хоботова, выходят Савва Игнатьевич Ефимов, долговязый, неправдоподобно худой, с длинным вытянутым лицом, и его друг Леонтий Минаевич, коренастый крепыш с удивленными глазами.

С а в в а. Здесь, Леонтий, и подымим — в коридорчике, тихо, культурно. Она, брат, в комнате не велит.

Л е о н т и й. На сундучок присесть позволительно?

С а в в а. Смело садись. Видать по всему, этот сундук не такое выдержал.

Л е о н т и й. Как же у вас все это сладилось? Хоть теперь объясни обстоятельно.

С а в в а. Летом мы соседями были. Взял я отпуск — куда податься? Наш Петухов мне и скажи: езжай, Савва, в тихое место. От Савеловского вокзала, не доезжая станции Икша. Там у снохи имеется дом. Сдаст комнатенку, а плата божеская. Поехал. Так оно все и началось. Они — дикарями, и я — дикарем.

Л е о н т и й. И как это все развивалось ступенчато?

С а в в а. Видишь ли ты, какое дело: сам — выдающийся феномен. Подкован он, надо сказать, исключительно. На всех языках как птица поет. Но может быть, по этой причине нет равновесия в голове. Как бы это тебе объяснить — живет в неустойчивом состоянии.

Л е о н т и й. Лучше ты приведи пример, как выражается непосредственно.

С а в в а. Тут не примеры, тут норма жизни. Такой уж это, брат, человек. За комнату вдвое переплатил. Паспорт нельзя на прописку сдать — год как просроченный. Хорошо. Едет в Москву утрясать положение. Только вернулся, тащись обратно — необходимые книги забыл. Хочет побриться, бритве капут — забыл переменить напряжение. По той же причине сгорает утюг. Чуть что — короткое замыканье, весь дом во мраке. Хозяйка — в крик. В городе он еще так-сяк, а кинули его на природу, тут, понимаешь, он и потек.

Л е о н т и й (посмеиваясь). А ты здесь вертишься своевременно.

С а в в а. А я, брат, и в мыслях не имел. Но просто невозможно смотреть. Женщина сказочного ума. Занимается Южной Америкой. Характер такой — хоть фронтом командуй. А выбивается из сил. Ну и хожу за ним как за дитем. Он ломает, а я чиню. Она говорит мне: вы наш спаситель. А я не спаситель, я — болельщик.

Л е о н т и й. И все ж таки — ловок ты сверхъестественно.

С а в в а. Говорю тебе — все она. Уехал Лев Евгеньевич в город, сказал, что к обеду вернется, — и нет. Ни к ужину не приехал, ни к завтраку. Потом объяснил, что попал в ситуацию. Ну, только тут она завелась! Я ее вечером успокаивал, и вдруг, понимаешь, она говорит: «Оставайтесь, Савва Игнатьевич». Я, конечно, по стойке «смирно».

Л е о н т и й. Не возразил?

С а в в а. Вот и живем. Он — в этой комнате, а мы — в той. Правда, к весне должны разъехаться. Квартиру им строят. Туда и съедем.

Л е о н т и й. Он строил, а ты, значит, будешь жить.

С а в в а. Я-то при чем? Решили они. Мое же дело, Леонтий, солдатское.

Л е о н т и й. Наши привет тебе шлют соответственно.

С а в в а (со вздохом). Раньше делал, теперь учу. Лучше будь, говорит, педагог. Солидней выглядит.

Л е о н т и й. Ей видней. Гравер ты был высокой марки. Это могу сказать доверительно.

С а в в а. Боюсь, теряю квалификацию. А что человек без ремесла? Гляди, как Лев Евгеньевич мается.

Появляется Маргарита Павловна. Резкие, решительные движения.

М а р г а р и т а. Савва Игнатьич, поторопись. Орловичи вот-вот постучатся.

С а в в а. Я, Маргарита Павловна, помню.

М а р г а р и т а. Галстук надел бы, любезный друг.

Л е о н т и й. Пойду. (Снимает с вешалки плащ и кепку.)

М а р г а р и т а. Приходите еще.

Л е о н т и й. При случае — дополнительно забегу. (Уходит.)

М а р г а р и т а (снисходительная улыбка). Сидят как кумушки на завалинке. Что, вспоминали былые дни?.

С а в в а. Не без того, Маргарита Павловна.

М а р г а р и т а. Не загрустил? Смотри у меня.

Два звонка.

Вот и Орловичи, так и знала. (Открывает.)

Входят супруги Орловичи. Она — флегматичная брюнетка, он — с несмываемой усмешкой на губах, все время потирает ладони.

Милости просим. Давно вас ждем.

Н и н а. Это и есть Савва Игнатьевич?

С а в в а. Так точно.

О р л о в и ч. Приветствую вас, коллега.

Рукопожатие.

М а р г а р и т а. Савва Игнатьевич, помоги.

Савва неловко помогает жене Орловича снять пальто.

Прошу вас…

О р л о в и ч. Благодарю за внимание.

М а р г а р и т а. Савва Игнатьевич, стукни Хоботову. Скажи ему, что Нина Андреевна и Глеб Николаевич уже пришли.

Орлович удивленно приподнимает брови, проходит в комнату, Савва стучит в дверь Хоботова.

Н и н а. Ваш Савва Игнатьевич очень мил.

М а р г а р и т а, Он был художником но металлу. Теперь он преподает.

Н и н а. Интересно. (Понизив голос.) И что ж он, хорош со Львом Евгеньевичем?

М а р г а р и т а. Естественно. Он его очень любит. (С улыбкой.) Хоботова нельзя не любить. (Гася вздох.) Прекрасное большое дитя.

Н и н а. А как он относится к Савве Игнатьичу?

М а р г а р и т а. Бесспорно, отдает ему должное.

Н и н а. Это высокие отношения.

М а р г а р и т а. Нормальные — для культурных людей.

Переходят в комнату.

Савва вновь осторожно стучит. Дверь приоткрывается. Выходит недовольный Хоботов.

С а в в а. Слышь, Лев Евгеньич, пришли Орловичи.

Х о б о т о в. Увы. (Разводит руками.)

С а в в а. Вот это уже ты брось.

Х о б о т о в. Говорю тебе — не могу.

С а в в а. Она сказала, чтоб шел обязательно.

Х о б о т о в (независимо). Что ж делать, я занят.

С а в в а. Нехорошо. Тебя еще утром предупреждали.

Х о б о т о в. А я еще утром сказал: не могу. Прости меня, Савва, но это странно.

С а в в а. Так не придешь? 

Х о б о т о в. Нет, не приду.

С а в в а. Так и сказать?

Х о б о т о в. Так и скажи.

С а в в а. Ведь огорчишь Маргариту Павловну.

Х о б о т о в. Сожалею.

С а в в а. Нехорошо. (Уходит.)

Хоботов скрывается в комнате, из комнаты Велюрова выходит Костик. Негромко стучит к тетке. Выходит Алиса. На пороге своей комнаты возникает Велюров.

А л и с а. Когда ж ты вернешься?

К о с т и к (надевая плащ). Не знаю, мой ангел. Как правило, ночи чреваты сюрпризами.

В е л ю р о в (Алисе). Слыхали? Что вы на это скажете?

А л и с а. Блажен, кто смолоду был молод. (Целует Костика в лоб.) Умоляю, будь осторожен.

К о с т и к. Желаю тебе увидеть во сне роман с продолжением. Спокойной ночи. (Целует ей руку и уходит.)

Появляется Маргарита.

М а р г а р и т а. Это не Хоботов удалился?

А л и с а. Нет, это Костик.

В е л ю р о в. Предупреждаю — однажды ваш Костик вас удивит.

Алиса, махнув рукой, уходит.

М а р г а р и т а. Аркадий, не становитесь бабой. (Стучится к Хоботову.) Лев Евгеньич!

В е л ю р о в (оскорбленно). Имею честь. (Скрывается в своей комнате.)