Александр Островский - Том 3. Пьесы 1862-1864 Страница 3

Биркин

И знаешь, кто у нас заводит смуту?

Семенов

Кому же заводить?

Биркин

Кузьма Захарьев.

Семенов

Не верю, быть не может.

Биркин

Погоди,Дай срок, увидишь сам. Всегда толпоюЗа ним народ валит, все шепчут что-тоИ по ночам сбираются к нему.

Семенов

Нет.

Биркин

Ты не спорь со мной; разведай лучше!

Семенов

Да нет же, говорю.

Биркин

Не ошибись!

Семенов

Не ошибусь я в этом человеке.Кузьму я знаю вдоль и поперек:Он боек на язык, упрям и дерзок;В дела мешается, за всех заступник;А все-таки души он не продаст;Сгрубить — сгрубит, а смуты не затеет.

Биркин

От грубости до мятежа далеко ль!Я не люблю, кто бойко говорит.

Семенов

Да у меня ведь горлом не возьмешь!Я не ему чета, молчать заставлю.

Биркин

На то мы власти, чтобы нас боялись;Мы черный люд, как стадо, бережем,Как стадо, должен он повиноваться.

Семенов

Я при царе Иване начал службу,В дьяках состарился и поседел.Уж мы с Кузьмой не первый год воюем;Ты слово, а он десять, да зуб за зуб.

Биркин

Наскочит на меня, так будет помнить.

Семенов

Ну, и тебя таки честит изрядно,И за глаза все Тушиным корит,А тушинцам у нас почету мало;На Волге их не любят.

Биркин

Не беда!Насильно мил не будешь! Уж народецУ вас на Волге! Нечего сказать!Новогородским духом так и пахнет.Некстати говорливы! Вот ты здешний,Не тушинский; а тоже говорят,Что ты берешь посулы, что с живогоИ с мертвого дерешь, не разбираешь.

Семенов

Да кто же говорит?

Биркин

А все Кузьма.

Семенов

Не верь, Иван Иваныч! Все напрасно;Посулов не беру. Он злым поклепомМеня обносит. Да ты сам ли слышал?

Биркин

Сам слышал.

Семенов

Не снесу такой обиды,Пойду челом ударю воеводе.

Биркин

Я говорю тебе, что он мятежник;С народом шепчет, а властей ругает;Небось без умыслу? Да кто ж поверит!

Семенов

Его теперь и знать я не хочу,Ругателя. Не вымолвлю ни слова,Хоть вешайте.

Биркин

А ты пока молчи,Умей скрывать обиду; дожидайсяПоры да времени. Он не уйдетОт наших рук, запомни это слово.Я сторожа к нему приставил, знаешь,Павлушку; он хоть зайца соследит;Волк травленый, от петли увернулся.Он из дьячков из беглых, был в подьячих,Проворовался в чем-то; присудилиЕго повесить, он и задал тягу.Теперь веревки как огня боится.

Семенов

Да может быть, и не своей винойВ беду попался?

Биркин

Мне какое дело!Хоть висельник, да только бы служил.Ну, и писать горазд, мне то и нужно.Да мы еще с тобою потолкуем.Куда пойдешь отсюда?

Семенов

На Оку,Стерлядок искупить недорогих бы.

Биркин

Так вместе и пойдем! И я туда же.

Уходят. Из Кремля выходит Минин, за ним несколько посадских.

Те же и Минин.

Голоса

— Кузьма Захарьич идет!— Кузьма Захарьич идет!

Аксенов, Поспелов, Лыткин и несколько торговцев выходят из лавок

Минин

(Лыткину)

А, милый человек! Как поживаешь?

Лыткин

Нешто! таки живем; а все тоска,Кузьма Захарьич. Веришь ли ты, рукиОт дела отымаются, и хлебНа ум нейдет.

Минин

Да, годы испытаньяНаслал Господь.

Лыткин

Все боязно, КузьмаЗахарьич. Не знаю, что и делать,Да как и быть!

Минин

Надеяться на БогаДа денежку на черный день пасти!

Аксенов

Скажи нам что-нибудь, Кузьма Захарьич!

Минин

Дурные вести из Москвы.

Аксенов

Мы знаем.

Минин

Мне Бог гостей послал. Роман ПахомычДа Родион Мосеич, по стариннойЛюбви и дружбе, стали у меня.Рассказами всю душу истерзали.В Москве неладно; надо так сказать,Что хуже не бывает. ВладиславуОдни последствуют, другие вовсеПередались Жигмонту. Хоть и малоТаких отступников, да страхом сильны.И те, которые за патриарха,Стоят не явственно, беды боятся.А на него-то наша вся и надежда.Он наше утверждение и столп,Он твердый адамант[2] в шатанье общем,Он Златоуст, громит бесстрашноПредателей. От нашей стороныОн ждет спасенья русскому народуИ из темницы умоляет насСтоять за веру крепко, неподвижно.Пахомову не раз он говорил:«Спасенье русское придет от Волги.Хороший, говорит, и чистый край!Снеси ты им мое благословенье!»Не обессудьте, что сказал вам мало!У самого-то в голове неладно;Прокоп Прокопыч из ума нейдет.Пойдем-ка потолкуем, Петр Аксеныч!

Кланяется на все стороны; все расходятся по лавкам. Минин и Аксенов входят на мостки и садятся на скамью подле лавки Аксенова. Поспелов стоит у лавки. С Нижнего посада выходит Колзаков и трое стрельцов.

Те же, Колзаков и стрельцы.

Колзаков и стрельцы

(поют)

Нам на Волге жить,Все ворами слыть.На Яик идти,Переход велик;Под Казань идти,Грозен царь стоит.

Колзаков

(увидя Минина)

А! Бог тебя люби, Кузьма Захарьич!

Минин

Ступай своей дорогой!

Колзаков

Аз есмь бражник!

Минин

Я вижу.

Колзаков

Видишь, а не осуждай!Я старый человек.

Минин

Тебе же хуже!

Колзаков

Нельзя не пить: такое время! Вот что!Ты думаешь, я с радости; я с горя,Расстройство! Не возьмешь ничем! А помнишь,Как помоложе был, так дело делал;Царю Ивану царства покоряли.А что теперь! Ходили с воеводойИ бились тоже, крови не жалели;А с чем пришли? В глаза-то людям стыдноГлядеть. Какой я воин, братец! Срам!И что мы за люди! Прощенья просим!

(Отходит со стрельцами на другую сторону.)

Стрельцы

(поют)

Нам идти ль, не идти льНа Иртыш на реку.На Иртыш на реку.Под Тобол-городок.

Скрываются. Выходит Марфа Борисовна, за ней две женщины оделяют деньгами нищих. Минин идет к ней навстречу.

Те же и Марфа Борисовна.

Марфа Борисовна

А я тебя ищу, Кузьма Захарьич!Ты у обедни был?

Минин