Кнут Гамсун - Царица Тамара Страница 3

Князь Георгий. День короток, а сегодня ночью мне нужно быть в лагере.

Царица. Ведь в лагере Тарас.

Князь Георгий. Хорошо, я подумаю о том, могу ли я поступить по твоему желанию и не быть эту ночь в лагере.

Царица. Нет, нет… Я только хотела… ты только не подумай, что я… Взглянув на толпу. Благодарю вас, офицеры, благодарю вас, солдаты. Вы свободны теперь.

Солдаты и офицеры выходят, за ними монахи.

Царица. А вы можете идти играть.

Русудан и Георгий выходят. Царица садится, два одетых монахами писца ложатся у ее ног на пол и приготовляются писать.

Царица. Твои сообщения касаются новой победы. Когда произошла битва?

Князь Георгий. Три ночи тому назад. Войско совершило чудо и взяло крепость; пришлось штурмовать двойные гранитные стены.

Царица. Вы взяли много пленных?

Князь Георгий. Нет, немного.

Царица. Ты не берешь много в плен, и, где можешь — щадишь жизнь. Я слышала, что так поступает калиф.

Князь Георгий. Мы взяли несколько пленных.

Царица. И вы с ними хорошо обошлись?

Князь Георгий. Да, как ты приказала.

Царица. Кто эти двое?

Князь Георгий. Как видишь, это грузины, собственные наши люди. Они приговорены к смерти.

Царица. Что они сделали?

Князь Георгий. Они бежали. Бежали с поля битвы.

Царица. Ну, они значит, не воины. Не следует попусту проливать кровь. Если они пастухи, то они не могут быть воинами. Камень есть камень. Что же вы можете делать, грузины? Воевать вы не можете.

Пленные падают ниц.

Первый пленник. Мы ничего не умеем. Мы только братья; мы среди врагов встретили нашего третьего брата; он магометанин; он угрожал нам. Он старше нас.

Царица. Вы встретили своего брата… Слышишь, Георгий? Ну, и вы бежали?

Первый пленник. Да, мы уронили наши копья, когда узнали его, и бежали.

Царица. Вы христиане?

Второй пленник. Да, мы христиане. Мы можем делать все, что ты нам прикажешь, царица.

Князь Георгий. Я даровал им жизнь до твоего прибытия, чтобы ты сама могла выбрать для них род смерти.

Царица. А если я решу, что они не должны умереть?

Князь Георгий. Милосердие твое принесет вред войску. Я это тебе и раньше говорил, Тамара.

Царица, глядя на него. В былые дни ты не был таким жестоким.

Князь Георгий. Я всегда был таким. Все время; я всегда был один и тот же.

Царица. Уведите пленников, пока я не придумаю для них работу. Но помните, грузины, что нельзя убегать с поля битвы. Вы должны эту ночь оставаться в цепях, чтобы вы запомнили это.

Пленников уводят через обитую железом дверь.

Царица. Какой это ты замок взял?

Князь Георгий. Замок хана Товинского.

Царица. Писцам. Пишите… Это большая победа. А сам хан?

Князь Георгий. Он у меня в плену.

Царица. Здесь? Сам хан?

Князь Георгий. Вон там. Во внутренней тюрьме.

Царица. Да ведь ты чудо совершил, Георгий. Каких лет хан?

Князь Георгий. Вчера сюда явились два товинских офицера, чтобы выкупить его. Я им поставил некоторые условия; они приедут опять.

Царица. Это великая победа. Как ты думаешь, что предложат товинцы за своего хана?

Князь Георгий. За живого?

Царица. Да, за живого. Зачем ты это спрашиваешь? Конечно, за живого.

Князь Георгий. Он стоит доброго куска своей земли.

Царица. Они ведь магометане, товинцы. Но, если они любят своего хана, они исполнят одну мою маленькую просьбу, чтобы вернуть его себе.

Князь Георгий. Стой! Верно ты потребуешь целую страну за его тело.

Царица. Чье тело?

Князь Георгий. За тело хана. Чтобы они сами могли похоронить его по их языческому обычаю.

Царица. Князь Георгий!

Князь Георгий. Это большая страна. И поля там богаты. Та крепость, что мы взяли, великолепна.

Царица. Я возвела шесть крепостей, и у меня достаточно земли. Я властвую от Армении до Казбека.

Князь Георгий. Но ведь это еще увеличило бы твою землю. И ты приобрела бы много людей, которые искусны в музыке и могли бы увеселять тебя. Мы слышали по ночам, как они играли в Товине. У них там были два еврея, которые играли на арфе.

Царица. Ну, благочестивый отец, чего должен стоить хан?

Игумен. Утешь меня, старика, и себя самое, дитя, и потребуй, когда придет время, того, что тебе велит совесть.

Царица. Я знаю, чего я потребую, если только они согласятся на это. Если товинцы согласятся креститься, их хан будет свободен Каких лет хан?

Князь Георгий. Ты можешь заставить их сделать и то, чего они не захотят. У тебя есть на это власть. Можно вырезывать языки — это хорошее и сильное средство. Хорошо тоже — ударов двести палкой.

Царица. Они могут избавить своего хана гораздо меньшим… Я в третий раз спрашиваю, каких лет хан?

Князь Георгий. Не желаешь ли ты также знать, каков он собой?

Царица удивленно. Нет. Я об этом не спрашиваю. Что значит твой вопрос?

Князь Георгий. Что же касается самого хана, то по отношению к нему есть одно бесподобное средство.

Царица. Какое же?

Князь Георгий. Захватить его гарем и выставить его перед ханом.

Царица. Ну, и…

Князь Георгий. Ну, и выпустить на него солдат.

Царица, вскакивая. Князь Георгий!

Князь Георгий. Тогда он сдастся. Но это не то лучшее средство, о котором я думал. У тебя в замке, царица, есть два турка — твои палачи. У них есть шелковый шнурок…

Царица, отворачиваясь. Ах, достойный отец, дай ты мне совет.

Игумен. Быть может, хан сам исполнит твою просьбу, если ты поговоришь с ним.

Князь Георгий. Как будто ты должна его о чем-нибудь просить! Я начальник войска, или не я? Если я, то я знаю, что товинцам приходится сдаваться на нашу милость; зачем же тебе их просить? Если бы у нас не было теперь войны с ханом Карским, товинцы уже были бы у нас в руках. Они бежали в горы — ну, что же, в полнолуние, когда будут светлые ночи, мы отыщем их в горах и разобьем. Тогда ты можешь обойтись с ними так, как ты обошлась с другими покоренными нами народами.

Царица. Но ведь у меня в замке есть пленный хан; разве это ничего не значит? Если товинцы исполнят мою просьбу, то их хан будет свободен. Тогда и войне конец.

Игумен. Вели позвать хана; может быть, он и исполнит твою просьбу.

Царица. Погоди… Зачем вы все здесь, девушки? Зайдата, что это? У тебя снова покрывало на лице. Снимите покрывала, девушки, и ты, Софиат, и ты, Юаната. Не годится христианским девушкам ходить под покрывалом. девушки снимают покрывала.

Зайдата. И Фатима тоже закрывает лицо покрывалом.

Фатима. Я не христианка.

Игумен. Да, она не христианка. И все-таки она в доме царицы.

Царица. Ты не христианка, Фатима, еще нет… Всегда, когда вы некоторое время остаетесь без меня, вы снова обращаетесь к магометанству и закрываете лица.

Юаната. Нам это приказали.

Царица. Кто приказал?

Юаната. Князь Георгий.

Князь Георгий. Я приказал это девушкам, чтобы они не ввели меня в соблазн. Ибо они подобны огню.

Царица. Они подобны огню? Откуда ты это знаешь?

Князь Георгий. Откуда я это знаю? Ты не можешь себе этого представить?

Царица на минуту закусывает губы. Нет. Я себе не могу этого представить.

Князь Георгий. Они как настоящий огонь.

Игумен. Во многих людях в доме твоем пылает погибельный огонь, царица. Но сама ты, благодаря Богу, остаешься холодна.

Князь Георгий. Мы со священником слышали, как девушки болтают в купальне.

Царица. Не следует священнику подсматривать в купальне… Зачем вы еще здесь, девушки?

Зайдата. Мы хотим приветствовать тебя. Мы убрали зал цветами.

Царица. Спасибо вам всем. Теперь вы можете идти. Все девушки и слуги уходят. Фатима хочет уйти с ними.

Царица. Нет, Фатима, ты оставайся со мной.

Фатима, возвращаясь. Да благословит тебя Аллах.

Царица. Позовите хана.

Фатима. Приготовься, царица. Товинский хан — великий хан.

Царица. Приготовиться? Улыбаясь. Уж не надеть ли мне корону.

Фатима. Ты бы застегнула одежду на шее.