Анна Мар - Когда тонут корабли Страница 3

Гедройц. Не волнуйтесь. Это не идет к вам. Как жаль, что все женщины торопятся стать нашими женами. (Нежно.) Получив вашу телеграмму, я пережил черную меланхолию. Яне хочу казаться ни больше, ни меньше, чем я есть… Между мною и Мариной очень мало общего. Она молода, наивна, жизнерадостна. Естественно, что она любит общество… У нее всегда гости, спектакли, концерты… Для меня, старика, подобный трэн* жизни — скучен и утомителен. Что же касается вас, Ютта, я мечтал сохранить наши прежние отношения… Для меня вы une petite amante par excellence…*

В соседней комнате смех Консула и Марины. Оттуда очень быстро выходит Ксендз.

Те же и ксендз Корно.

Ксендз (смущенно берет чернильницу и перо). Pardon… Господин консул хочет написать нам главные положения своего проекта… (Уходит в кабинет, бросив пытливый взгляд на Ютту.)

Те же, кроме Ксендза.

Гедройц (проводив глазами Ксендза). Я думал, вы никогда не унизитесь до ревности, упреков, мелодрам… Я несколько ошибся. После моей женитьбы вы перестаете встречаться со мною… бродяжите за границей и увеличиваете дурные слухи о себе… Потом вы кружите голову моему шурину, этому жалкому идиотику Луке, и с громким скандалом делаетесь его невестой… Моя теща и Марина проливают потоки слез… Лука громко кричит о линиях вашего тела, которые он уже умудрился разглядеть… Я чувствую себя отвратительно… Я вовсе не уверен, что в городе ничего не знают о наших прошлых отношениях…

Ютта. Предположим, знают…

Гедройц. Но… мы оба тогда смешны…

Ютта. Мне безразлично.

Гедройц. Вы принадлежите мне.

Ютта. Раз в месяц?.. Когда у вас просыпается темперамент?

Гедройц. Может быть.

Ютта (глухо). Вы обладали мною, когда захотели. Вы бросили меня, когда захотели. Вы не интересовались мною эти два года. Ни на одно мое письмо, ни на одну мою телеграмму вы не ответили. Разве я не свободна? Я могу распорядиться собою, по счастью… Поймите, я устала… Я устала от нищеты, одиночества, двусмысленного положения, неуверенности в будущем… Я устала любить вас издали — бесплодно и мучительно. Я устала ревновать вас, ждать, теряться в догадках…

В кабинете смех.

Гедройц (думая о чем-то). Итак, я вас мучаю?

Ютта. Да.

Гедройц (нежно). И от этого вы любите меня так мало?..

Ютта (улыбнувшись сквозь слезы). Вы говорите со мною, как прежде…

Пауза.

(Тихо.) Вы поседели, Ян…

Гедройц (тихо). Да, дитя…

Ютта (тоскливо). Но ведь вы счастливы, Ян?

Гедройц (холодно). Я счастлив.

Ютта. А… (Холодно.) Ну, мне пора уходить. Что скажет ваша жена по поводу столь долгого tête-à-tête*?

Гедройц. Ничего.

Ксендз возвращается с чернильницей.

Те же и Ксендз.

Ютта (светским тоном). Я ухожу, ксендз-декан… благодарю вас за указания…

Ксендз (светским тоном). Всегда служу вам.

Ютта (отдавая ему конверт с деньгами). Здесь маленькая сумма денег, ксендз-декан… Передайте ее первой женщине, которая к вам обратится…

Ксендз (сухо). Но… мы теперь собираем на ремонт костела… Может быть, вы…

Ютта (холодно). Нет, прошу вас… первой несчастной, которая к вам обратится… (Кивает головой Гедройцу, целует руку Ксендза и хочет уйти.)

Ксендз (сердясь). Объясните мне вашу фантазию…

Ютта (с порога). Я предчувствую, что эта женщина будет брошенной… (Уходит.)

Те же, кроме Ютты.

Ксендз (недовольно, кладя конверт на чернильницу). Госпожа Лабуньская эксцентрична… Деньги нужны костелу… а я должен отдать их какой-нибудь бездельнице…

Гедройц. Скоро вы повенчаете моего шурина и госпожу Лабуньскую…

Ксендз. Кажется.

Гедройц (спокойно). Этот брак будет несчастен.

Ксендз (замкнуто-покорно). Вся семья против госпожи Лабуньской. Однако согласие дано всей семьей. Чем умела взять госпожа Лабуньская?

Гедройц (не отвечая ему). Госпожа Лабуньская — женщина не нашего круга, не нашего воспитания и образования. Все это достаточно, чтобы она почувствовала себя parvenue…*

Ксендз (медленно). Вы думаете?

Гедройц (медленно). Мое вмешательство может дать повод к толкам, слухам…

Ксендз (тайно иронизируя). Вам ли бояться общественного мнения?

Гедройц (спокойно). Я не боюсь, но я не люблю быть смешным… (Медленно.) Мы мало симпатизируем друг другу, ксендз-декан, но мы хорошо понимаем друг друга…

Ксендз (опуская глаза). О…

Гедройц (чуть-чуть насмешливо). В моем доме вы близкий человек… От вас без ума — моя жена, теща, шурин, все родственники… Я думаю, вы сумели бы… повлиять…

Ксендз (тайно-злорадно). Но… для госпожи Лабуньской одного вашего слова было бы достаточно.

Гедройц (твердо). Я не произнесу этого слова.

Молчание.

(Прорываясь.) Я не хочу этого брака.

Ксендз (вдруг, выпрямляясь и подчеркнуто). Но брак этот состоится.

Гедройц (вздрагивая). А!

Пауза.

(Внешне спокойно). Вы правы, ксендз-декан… не надо мешать судьбе.

Пауза.

Те же, Марина и Консул.

Консул (продолжая разговор)… делать добро так же приятно, как есть устрицы. Это чисто вкусовое ощущение.

Марина. Вы хотите казаться циником, господин консул. Вам не удастся.

Консул. Ба!.. Мы все хотим казаться тем или другим, и всем нам это не удается!..

Гедройц. Я позволю себе откланяться, ксендз-декан. Я надеюсь видеть вас часто, как и прежде. Никаких перемен в моем доме не предвидится.

Ксендз тонко улыбается.

Господин консул, мы проедем с вами к господину Мавилю?

Консул. Да… да… мне передавали, что у господина Мавиля прехорошенькая жена.

Гедройц. Она восхитительна, мадам Мавиль.

Марина (покуда Консул целует ее руку). Ах, господин консул!.. Я ревную.

Консул. Иногда ревновать не мешает, мадам…

Марина (мужу). Я останусь у ксендза-декана еще несколько минут…

Гедройц (рассеянно). Как хочешь, дорогая.

Мужчины уходят, провожаемые Ксендзом. Марина садится. Ксендз возвращается и закрывает за собой дверь.

Те же, кроме Гедройца и Консула. Звонит телефон.

Ксендз (берет трубку и неприятно-официальным голосом спрашивает). Кто говорит?.. Чем могу служить? Обратитесь к викарию*… номер семнадцать шестьдесят девять… (Кладет трубку. Возвращается к Марине. Тем же неприятным голосом.) Извините меня… Это мои приемные часы… я должен все время отрываться…

Марина (удивлена). Какой у вас официальный вид… Вы недовольны, что я осталась с вами?..

Ксендз (тише). Очень доволен.

Марина. Я должна серьезно поговорить с вами… так, как прежде… когда вы были еще моим законоучителем в пансионе Святой Клары…

Ксендз опускает глаза, берет машинально со стола маленькие ножницы, свертывает бумагу и режет ее.

Я была девчонкой в коротеньком платьице, живой, веселой, хронически ленивой… Но ваши уроки я готовила… Все в пансионе вас боялись… Помните?.. Никто не хотел у вас исповедоваться… Я не боялась. (Задумчиво.) Нет, я вас не боялась. Около вас я всегда чувствовала себя покойно и удобно… И тогда у меня не было от вас ни единой тайны.

Ксендз (уклончиво). В общем у вас все благополучно?

Марина. Нет.

Ксендз. В чем же дело?

Марина. Вы знаете, мой брат женится.

Ксендз. Да. И что же?

Марина. Меня это мучает.

Ксендз. Почему?

Марина. Потому что все изменилось в нашем доме. Мы приехали в город раньше обычного. Мы спешно продаем имение… Ян не спит по ночам и не разговаривает со мною… Мама шепчется с тетками… В городе жалеют меня, осуждают Луку, строят оскорбительные догадки… Ах! (Плачет.) И вы… вы… мой духовник, мой друг, мой защитник, вы принимаете у себя эту ужасную женщину, эту распутницу… Нет, я чересчур несчастна!..

Ксендз (не глядя на нее). Та, другая, еще более несчастна…

Марина (упрямо). Она безнравственна.

Ксендз (бледно). Не судите и не будете судимы.

Марина (плача). Я не осуждаю. Пусть она живет, как хочет. Мама говорит, что иные женщины рождаются безнравственными… Они не могут не валяться в грязи. Такова Ютта… У меня к ней брезгливость и страх… Она поймала Луку… Ну, хорошо… и это я ей готова простить… Но пусть она оставит в покое моего мужа…