Фридрих Горенштейн - На крестцах. Драматические хроники из времен царя Ивана IV Грозного Страница 37

Английский посол Дженкинсон. Стремление этих людей отказаться от всех удобств и выгод жизни поражает народ, общество и самого царя. В юродах видят присутствие нездешней силы, сверхсилы из-за смелости и способности говорить правду в глаза людям сильным и властным, обличая пороки и несправедливости.

Польский посол. Поистине панство несправедливости. Истинный победитель гетман Воротынский пытан и отправлен в тюрьму, а царь, который ховался в Новгороде, восхваляется церковью и народом. (Слышны крики.)

Третий. Благоверный царь взошел на помост у Лобного места да сел на стул. Сейчас митрополит Антоний будет говорить речь.

Митрополит Антоний (торжественно). О Богом венчанный царь и благочестивый государь великий Иван Васильич Всея Руси! Мы, твои богомольцы, освященным собором молим Бога и великой его благодати хвалу воздаем. Дивен Бог в словах, творя чудеса, показал на тебя, царя благочестивого, славу Свою и светлые победы. Свое христоименитое стадо от иноплеменного агарянина ныне тобой, государем нашим, сохранено. Ты, благочестивый, крепок в здравии. Видел владыка неотложную твою веру и чистоту, и любовь нелицемерную, и рассуждение благоразумное, и храбрость, и мужество, и целомудрие, как царства басурманское и Казанское, и Астраханское передал тебе в руки. Так оборонил Москву от басурман, тем возвел на тебя благодать. Как и равноапостольному Константину и прародителям твоим великому князю Владимиру, посвятившему Русскую землю в крещение, да славному Дмитрию на Дону, варваров победителям, и светлому Александру Невскому, латынов победителю, дано было от Бога сокрушить врагов, так и ты град Казань и змия, там гнездящегося и кроящегося в норах, сокрушил своей благодатью и силой и крепостью. И другого змия крымского, ныне приползшего, аки Егорий Победоносец копьем пронзил. Здравствуй, государь благочестивый, царь со своими наследниками царевичами и со всеми боярами, и со всем христолюбивым воинством в богоспасаемом царствующем граде Москве. А тебе, царю, благочестивому государю, за твои труды со священным собором и всем православным христианством челом бьем! (Кланяется.)

Сафоний (торжественно). Митрополит Всея Руси склоняется перед царем-победителем. (Звон колоколов. Салют.)

Хор (поет). Государю нашему на сей земле слава! Чтоб нашему государю не стариться, чтоб его цветному платью не изнашиваться и его добрым коням не изъезживаться, его добрым слугам не измениваться! Чтоб правда была на Руси краше солнца светла, чтоб царева золота казна была век полна! Аминь! Аминь! Аминь!

Крик. Победителю казанскому, астраханскому и крымскому слава!

Крики. Слава! Слава!

Польский посол (тихо). При взятии Казани отличился более всего князь Горбатый-Шуйский, великий гетман царской армии. Царь не выказал больших дарований, однак истинного победителя гетмана Горбатого-Шуйского казнили.

Немецкий посол. Тише, господа, тут кругом шпионы.

Малюта (торжественно). Слово для приветствия благоверному царю имеет второй иерарх нашей православной церкви новгородский архиепископ Леонид.

Леонид. Народ православный! Спасители Руси Александр Невский и Дмитрий Донской под стать царю нашему Ивану Васильевичу! Слава тебе, благородный царь, во веки веков!

Крики. Слава! Слава!

Митрополит Антоний (подняв крест). Государь! Да благословит тебя Господь и света моего царевича! (Крестит Ивана, царевича и целует им руки.) Многия лета!

Царь Иван (торжественно). Отец наш митрополит Антоний Всея Руси! Архиепископы и епископы, и все православие! Бью вам челом о ваших к всесильному Богу прилежных молитвах об избавлении от варварского нахождения. Басурманские цари и все басурманские люди много лет христианство расхищали и многие города и села, Богом дарованные нам нашей Руси-державе, попримяли. И в тех городах церквей святых было разорение, и не имеющего числа крови христианской пролилось. И впрямь расхищение России на Руси-земле грехов ради наших, а паче моих согрешений. А многие лета мы вооружались. И отец наш, и дед наш воевод посылали на отпущение, уничтожив дух пустынь за грехи наши. А ныне по совету Божьему ходили на них и, как прежде, многолюдный город Казань со всеми живущими в нем был предан нам в руки. И, магометановы прелести пороча, водрузили животворящий крест в запустенной мерзости казанской. Так и ныне стряслось. Милосердный Бог, молитв ради наших и ваших, и Пречистая Богоматерь, и великие чудотворцы услышали и подали нам помощь. Крымский Девлет-Гирей возвратился, гонимый гневом Божьим.

Нагой. Государь великий, в Крым вернулась третья часть татар. Сам хан приехал в Бахчисарай бесславной ночью в телеге раненный. Видели: рукав у него был перевязан. Так-то ему, кровопролитцу!

Иван. На наши молитвы уповало ополчение со своим войском против кровопролитцев крымских. И мужеством, и храбростью всех наших бояр и воевод, всего нашего христианского воинства, с рвением и страданием за нашу истинную христианскую веру победили супостата.

Крики. Слава! Слава!

Малюта. Государь великий, ты добр, и мягкосердечно прощаешь грехи. Однако мы, твои верные слуги, не можем простить измен тебе, благочестивому. Не все за тебя стояли. И о том, про измену, написаны стихари. А лучшие отобраны.

Иван. Кто ж лучшие написал про измены? Который из придворных скоморохов?

Малюта. Государь великий, лучшие стихари, по нашему всеобщему мнению, писаны дворянином Михалкой с сыном своим. Они лучшие сочинители придворных стихарей! Позволишь ли прочесть?

Иван. Хай произносит!

Михалка (кланяется). Государь всемогущий и милосердный, пресвятой праведный! Как прародитель твой вывел порфиру из Царьграда, так и ты храбро предводительствовал рати против супостата! Ты – грозный, но справедливый владыка. За правду милуешь, за неправду вешаешь. Народ с благочестием любит тебя, с которого началось Московское царство.

Иван. Читай стихарь.

Михалка. Господь, храни царство Московское и царя нашего Ивана Васильевича!

Иван. Читай стихарь.

Михалка. Царь Иван Васильич копил силушку, накопил силу – сам пошел! Через Москва-реку переправился, не дошедши города Серпухова, становился он в зеленых лугах и при алых цветах, при лазоревых. И тут стал переглядывать силушку, все князья-бояре налицо были, не случилось лишь одного при том. И сказали царю про Мишеньку, про Михалку, про Воротынского: изменил тебе, царю белому, продался он хану крымскому. Также продался хану турецкому, он прельстился на его золоту казну, на тех ли на сарациночек, по-нашему, на красных девушек. (Кланяется.)

Иван. Добро. Теперь ты, младший Михалка, стихарь свой скажи.

Михалка младший (кланяется). Вот и батюшка православный царь, в твоем славном-то городе Серпухове всем князьям-боярам перебор пошел, одного князя не случилось, се Михалушки, братцы, Ивановича. Предался он, братцы, князю Рымскому, князю Рымскому, царю миланскому. (Кланяется.)

Иван. Старшему Михалке из казны пятьсот рублев, младшему двести рублев.

Василий Блаженный (выглядывает из толпы, кричит). Хула спустилась на хвалу, хула спустилась на хвалу, хула спустилась на хвалу!

Умной-Колычев. Ухопить того юрода!

Малюта (негромко). Хоть бы замерз зимой на паперти, черт бесхвостый! А то избавиться от него втихую. (Громко.) Обаяние православного царя возвеличено заступничеством Божьим! Уход крымцев – прежде всего судьба, благоволящая царю, затем – мужество и военное дарование воевод, и храбрость ратных людей. Про что сами же басурмане говорят да изменники, что с басурманами шли на Москву? Привести басурман!

Народ (встречает их сердитыми криками). Так-то им!

Женщина (вопит). Татары детей моих истерзали! Старшу дочь в полон угнали! Дом подпалили!

Первый (указывая на Тишенкова). А тот, гляди, изменник, крапивный сын!

Крики. Бей их!

Малюта. Тихо, народ! Кто самовольно будет совершать дурачество, не пожалел бы! Послухайте, что сказано будет.

Умной-Колычев (оборачивается к царю). Государь, сей изменник Кудияр Тишенков великую новость сказал в пытке. Ныне покаявшись, публично сказать хочет. Говори, Тишенков!