Юрий Поляков - Как боги. Семь пьес о любви Страница 4

Даша. Записать?

Олег. Пожалуй…

Даша записывает. Олег открывает шампанское, поясняя наставительно.

Олег. Мало, кто знает: когда открываешь шампанское, бутылку надо держать под углом в сорок пять градусов, тогда не будет фонтана из пены.

Даша. С фонтаном как-то веселей. За что пьем?

Олег. За мед любви! Что бы хватило на всю жизнь…

Даша. Навсегда!

Пьют шампанское, нежно целуются.

Олег. А знаешь, о чем я сейчас жалею?

Даша. О чем?

Олег. О том, что с нами нет Николашки.

Даша. Ты будешь его любить?

Олег. Конечно. Он же часть тебя!

Даша. Нет, он уже отдельный человечек, который все понимает и даже ревнует. Николашка должен к тебе привыкнуть. Он должен понять, что в моей жизни есть теперь и другой мужчина. Большой. Умный. Это трудно.

Олег. Николашка знает, что стало с его отцом?

Даша. Нет. Для него он просто уехал. Далеко. В три года ребенку не объяснишь, что значит «погибнуть в горячей точке»…

Олег. Хорошо, что ты с самого начала все честно мне рассказала. И про мужа, и про Николашку… Ненавижу лгуний, которые переспали с половиной Москвы, а наутро объявляют, будто ты у них второй… Первый погиб, конечно, в автомобильной катастрофе.

Даша. И много у тебя было таких лгуний?

Олег. Не очень. Понимаешь, у каждого мужчины есть изменный фонд…

Даша. Как это?

Олег. А вот так. Каждому мужчине предназначена единственная женщина. Для меня — это ты! Все остальные женщины — изменный фонд. Разумеется, лучше, когда он исчерпан до встречи с единственной…

Даша. А у тебя он исчерпан?

Олег. Практически полностью.

Даша. Это утешает. Интересно, а у женщин есть изменный фонд? Надо будет спросить Ольгу Чибисову…

Олег. По-моему, ты стала к ней хуже относиться!

Даша. Тебе показалось. (Встает с постели.)

Олег. Ты куда? Подожди!

Даша. Пусти! Я хочу принять ванну…

Олег. Давай вместе!

Даша. Как в твоем романе «Смертельная нежность»?

Даша скрывается в ванной. Олег смотрит ей вслед. Подходит к окну.

Олег. Море… Вечное и неисчерпаемое как жизнь. Дробящаяся на волнах лунная дорожка — это путь, который видят все, но никто не может на него ступить. А судьба это путь, который никто не видит, но все по нему идут…

Пока он это говорит, боковая дверь тихо открывается. Появляется Нина. Она незаметно подходит к Олегу и встает у него за спиной.

Нина. Записать?

Олег. Запиши. (Резко оборачивается.) Ты?

Нина. Я.

Олег. Что тебе от меня нужно?

Нина. Ничего. Просто хочу поздравить тебя с законным браком. Можешь налить мне шампанского! Чокнемся…

Олег. Обойдешься!

Нина. Жмот!

Олег. Тише! Жена в ванной, может услышать. Кстати, где твой муж? Я совершенно не хочу скандала.

Нина. Трус! Но мне скандал тоже не нужен. Он в прошлом боксер.

Олег. Значит, ты своего все-таки добилась?

Нина. О да! Была секретаршей, а стала женой!

Олег. И у него куча денег, как ты мечтала?

Нина. Да, у него своя фирма. Ну, не совсем своя… А вот это он подарил мне на свадьбу!

Показывает кольцо, поднося его к самому носу Олега.

Олег. Миленький камешек…

Нина. Камешек? Идиот! Ты никогда ничего не понимал в драгоценностях и про все, что стоит настоящих денег, писал чепуху. «Ее восхитительную грудь украшала брошь, усыпанная мармарошскими алмазами, стоившими целое состояние…»

Олег. А в чем дело?

Нина. А дело в том, что «мармарошскими алмазами» называются подделки из хрусталя…

Олег. Подумаешь, у Лермонтова львица ходит с гривой. И ничего.

Нина. Мне жаль твою жену. Бедная дурочка! Ты ей, случайно, про изменный фонд не рассказывал?

Олег. Нет, за кого ты меня принимаешь! И она не дурочка. Она очень тонкая, умная и порядочная женщина! Я ее год добивался. Не то что тебя!

Нина. Надеюсь, эта тонкая, умная и порядочная женщина от тебя скоро сбежит.

Олег. Почему она должна от меня сбежать?

Нина. Обязательно сбежит. Сначала она, как и я, будет смотреть тебе в рот, записывать твои дурацкие фразы, рыдать от обиды, когда тебе в очередной раз возвратят рукопись с издевательской рецензией. Будет занимать у друзей деньги под выдуманные авансы, а потом врать им, что издательство разорилось… Будет рассказывать всем, как Набокова тоже сначала не печатали, а потом дали Нобелевскую премию…

Олег. Льву Толстому Нобелевскую премию так и не дали.

Нина. Это единственное, что сближает тебя с Толстым.

Олег. Ты пришла сказать мне об этом? Убирайся! Паркинсон сейчас принесет ключи и подумает черт знает что!

Нина. Я уйду. Но хочу тебя предупредить: пока еще Андрей ничего не заметил. Но если ты и дальше будешь смотреть на мою грудь, как некормленый младенец, он что-нибудь заподозрит…

Олег. Грудь тоже он подарил?

Нина. Представь себе! И ему совершенно незачем знать, что ты был моим мужем.

Олег. Почему же?

Нина. Как бы тебе попроще объяснить… Он ни разу не был первым ни в боксе, ни в бизнесе. Я решила его побаловать и сказала, что никогда прежде…

Олег. Так он у тебя первый?

Нина. Ну, в известном смысле…

Олег. Это делают там же, где и грудь?

Нина. Пошляк! Какие вы, мужики, зануды: первый, второй… Какая разница! По-моему, лучше быть последним мужем, чем первым…

Олег. У тебя никогда не будет последнего мужа — только предпоследние…

Нина. Ты всегда ко мне плохо относился. Боже, как я счастлива, что не завела от тебя ребенка! Спасибо Лерке… Отговорила.

Олег. И на аборт одолжила, мерзавка! Ты всегда, всегда слушалась ее, а не меня. Лера считает, Лера сказала, Лера купила… Сволочь!

Нина. Да, она моя лучшая подруга! И что? Я знаю, почему ты ее ненавидишь?

Олег. Почему?

Нина. Она тебе отказала!

Олег. Мне!? В чем?

Нина. В том самом! Да еще влепила пощечину!

Олег. Когда?

Нина. Когда ты к ней полез?

Олег. Я?! Полная чепуха!

Нина. Ври своей дурочке. Лерка мне все потом рассказала!

Олег (возмущенно). Какую пощечину! Это она ко мне приставала…

Нина. Ха-ха! Какая идиотка будет к тебе приставать, мармарошка!

Олег. Ты, например!

Нина. Нет! Не было! Никогда!

Олег. Ври своему дебилу!

Нина. Ничтожество! (Бьет его по щеке.)

Олег. Шалава силиконовая! (Бьет ее по щеке.)

Входит Паркинсон и внимательно наблюдает за происходящим.

Нина. Раньше ты это делал лучше. Оно плохо тебя кормит? Ослаб? Вот как надо! (Бьет.) Вспомнил?

Олег. Я — ослаб? А вот так! (Бьет.) Не забыла?

Нина (отшатываясь от сильного удара). Уже лучше. Весело мы с тобой жили! А вот так! (Бьет.)

Олег. Неплохо. Совсем как раньше. А вот так…

Паркинсон (кашлянув). Я принес ключи.

Олег (смущенно). Очень хорошо. А мы вас только что вспоминали!

Паркинсон. Меня? С чего бы? Вы были так заняты…

Нина. Да, вспоминали. Хотела спросить: вы не видели моего мужа?

Паркинсон. Господин Петров отплыл далеко в море. Это опасно.

Нина. Ничего ему не сделается. Он бывший спортсмен. Не то что некоторые…

Паркинсон. Стол накрыт. Можете спускаться!

Нина. Благодарю вас. Я должна переодеться к ужину.

С гордо поднятой головой скрывается в соседнем номере. Олег бросается и запирает боковую дверь на ключ.

Олег. Мы были с ней знакомы и даже немного женаты. И вдруг такая случайная встреча… Здесь…

Паркинсон. Случайных встреч не бывает. Тем более — здесь. Бывают только случайные браки. Вы спускаетесь к ужину?

Олег. Да, конечно… (Через дверь ванной.) Дорогая, ужин стынет. Поторопись!