Ингмар Бергман - Осенняя соната Страница 4

10

Шарлотта. Я прихожу в ужас, когда слушаю ее рассуждения! Она становится странной, говорит совершенно безрассудные вещи! И ведь говорит как о чем-то самоочевидном. Она общается с вашим мальчиком, она разрешила тайну мира, у нее есть ответы на все вопросы!

Виктор (улыбается). Да, да.

Шарлотта. Ты не должен отпускать ее на эти прогулки.

Виктор. Почему, Шарлотта?

Шарлотта. Мне кажется, она глубоко несчастна, хотя не понимает этого. И когда однажды поймет, как плохи ее дела, может сделать что-нибудь непоправимое.

Виктор. Ты в самом деле так считаешь?

Шарлотта. Да!

Виктор. Где она сейчас? У Лены?

Шарлотта. Она укладывает ее на ночь.

Виктор. Присядь на минуту, Шарлотта, я хочу поговорить с тобой! Нужно, по-видимому, сказать тебе, что я думаю о моей жене.

Шарлотта. Хорошо, я сижу слушаю.

Виктор. Когда я спросил Еву, не выйдет ли она за меня замуж, она тут же ответила, что не любит меня. Тогда я спросил, не любит ли она кого-нибудь другого? Она ответила, что никогда никого не любила и не способна на любовь. (Пауза.) Мы с Евой прожили здесь несколько лет, жили дружно, много работали, ездили за границу в мой отпуск, потом родился Эрик. К тому времени мы уже отчаялись иметь ребенка и поговаривали о том, чтобы взять на воспитание чужого. (Пауза.) И вот случилось. Во время беременности характер Евы почти полностью переменился. Она стала веселее, мягче, жизнерадостней. У нее вдруг появилась лень, она перестала мне помогать, забросила свой рояль. Она часто сидела на этом стуле, положив ноги на другой, и могла целыми часами смотреть, как изменяется освещение гор и фьорда. Мы стали вдруг очень счастливы – извини, что я касаюсь этого, но мы были счастливы и в постели. Я ведь на двадцать лет старше Евы, и мне стало уже казаться, что я смотрю на окружающее сквозь какую-то серую пелену, ты понимаешь, о чем я говорю? Я уже считал, что могу оглянуться назад и сказать: ага, вот, значит, что такое жизнь, вот что ожидало меня в молодости. И вдруг неожиданно все переменилось. (Пауза.) Это было что-то неслыханное… (Пауза.) Извини меня, Шарлотта, но мне все еще трудно говорить… (Пауза.) Во всяком случае, те несколько лет были счастливыми. Ты бы видела тогда Еву! На нее действительно стоило посмотреть.

Шарлотта. Я помню годы, когда у вас был Эрик. Как раз тогда я записала все фортепианные концерты и все сонаты Моцарта. У меня не было ни одного свободного дня.

Виктор. Да, к сожалению, не оказалось. Мы приглашали тебя раз за разом, но ты так и не приехала. Шарлотта. Я не могла.

Виктор. Когда Эрик утонул, пелена, о которой я тебе говорил, стала еще более тусклой. Но для Евы все было по-другому.

Шарлотта. По-другому? Как это по-другому?

Виктор. Ее чувство осталось тем же чистым, незамутненным. По крайней мере, мне так кажется. Она похудела, сделалась более угловатой, неуравновешенной, у нее бывают теперь необъяснимые приступы гнева. Но я не считаю, что она стала эксцентричной или странной, она все та же. И если она чувствует, что наш мальчик живет где-то рядом, то это, по-своему, правда. Она не часто говорит об этом, наверно, боится сделать мне больно – мне ведь действительно больно. Но то, что она говорит, похоже на правду. Я верю ей.

Шарлотта. Ну конечно, ты же священник.

Виктор. Немногими остатками веры я обязан только ей.

Шарлотта. Прости, что я заставила тебя вспоминать.

Виктор. Ничего, Шарлотта. В отличие от вас с Евой, я пассивный, неуверенный в себе человек. И во всем привык винить только себя.

11

Шарлотта. Этой ночью я пирую. Приму несколько таблеток сильного снотворного. Как здесь тихо. Только дождь шелестит по крыше. Четырех таблеток мне обычно хватает.

Ева. У тебя есть все, что нужно?

Шарлотта. Абсолютно все! У меня здесь и отличное вкусное печенье, и минеральная вода, и магнитофон с двумя кассетами, два детектива, затычки для ушей, повязка для глаз, лишняя подушка и мой маленький дорожный плед. Хочешь попробовать этот отличный швейцарский шоколад? Только что из Цюриха. Угощайся, возьми две плитки!

Ева. Спасибо, мама, я не люблю шоколад.

Шарлотта. Странно. Помню, в детстве ты его любила.

Ева. Это Лена любит сласти, не я.

Шарлотта. Что ж, мне больше достанется.

Ева. Спокойной ночи, мамочка!

Шарлотта. Спокойной ночи, малышка! Спасибо за сегодняшний чудесный вечер! Виктор в самом деле прекрасный человек. Ты должна его беречь.

Ева. Этим я и занимаюсь.

Шарлотта. Вы счастливы вместе? Тебе с ним хорошо?

Ева (терпеливо). Мама, дорогая! Я говорила, Виктор мой лучший друг. Не знаю, как бы я жила без него.

Шарлотта. А он мне сказал, что ты не любила его.

Ева. Он сказал?

Шарлотта. Ну конечно, Ева. Что в том плохого?

Ева. Просто я удивлена.

Шарлотта. Разве это тайна?

Ева. Нет.

Шарлотта. Но тебе не понравилось, что он рассказал мне…

Ева. Виктор сдержанный человек.

Шарлотта. Мы говорили о тебе.

Ева. Если ты хочешь что-нибудь узнать, спрашивай у меня! Я постараюсь быть честной. Насколько могу. Шарлотта. Милочка, не делай, пожалуйста, из мухи слона! Вполне естественно, твоя старушка мать интересуется, как живет ее родная дочь. Мы говорили о тебе с большой теплотой, уверяю.

Ева. Господи, ну если бы я могла понять, почему ты никого не оставляешь в покое?

Шарлотта. Я оставила тебя слишком надолго.

Ева (улыбаясь). Тут ты, пожалуй, права.

Шарлотта. Давай не будем больше говорить на все эти серьезные темы. А то я опять не засну, даже со снотворным.

Ева. Хорошо, поговорим в другой раз.

Шарлотта. Вот-вот. Обними меня и скажи, что не обижаешься на старую маму!

Ева. Я не обижаюсь.

Шарлотта. Я ведь люблю тебя, понимаешь?

Ева (послушно). Я тоже люблю тебя.

Шарлотта. Не так-то весело быть постоянно одинокой. Я завидую вам с Виктором.

Ева. Да.

Шарлотта. Теперь, после смерти Леонардо, мне чертовски одиноко. Ты можешь это понять?

Ева. Да, кажется, я понимаю.

Шарлотта. Ну хватит, хватит, хватит. А то я опять расплачусь от жалости к самой себе, а мы решили, что сегодня вечером больше не будем устраивать чувствительных сцен. Вот этот детектив совсем неплох. Его написал Адам Кречинский. Новое имя. Не слыхала?

Ева. Нет.

Шарлотта. Я познакомилась с ним в Мадриде. Он вел себя как сумасшедший. Я едва могла защитить себя. То есть – я не защищалась вовсе. Доброй ночи, Евочка!

Ева. Спокойной ночи, мама!

Шарлотта. Он безумно восхищался мной и говорил, что я самая красивая женщина в его жизни. Ну что с таким поделаешь?

Ева. Дай мне знать утром, когда захочешь завтракать.

Шарлотта. Не утруждай себя, пожалуйста.

Ева. Я обещала тебя баловать.

Шарлотта. Только если ты настаиваешь.

Ева. Я подам тебе крепкий кофе, два ломтя черного

немецкого хлеба с сыром и обжаренный кусочек белого с медом, так?

Шарлотта. Так. И еще стакан апельсинового сока.

Ева. Надо же, я уже забыла.

Шарлотта. Но я могу прекрасно…

Ева. Ты получишь свой сок! Спокойной ночи, мама!

Шарлотта. Спокойной ночи, дорогая!

12

Шарлотта (одна). Гм… теперь надо бы взглянуть на состояние наших финансов. Посмотрим! (Вынимает красную записную книжку.) Нужно поручить Браммеру распорядиться деньгами Леонардо. Так, хорошо, вилла тоже стоит немало. Ты, Леонардо, никогда не обращал внимания на земные вещи вроде долгов и доходов, ты был выше их и поручал все Шарлотте. «Ты, Шарлотточка, так хорошо разбираешься в делах. Будь, пожалуйста, министром моих финансов!» А однажды, разозлившись на что-то, ты сказал, что я скупая. Я и в самом деле скупая. Трачу деньги осторожно. Здравый смысл еще никому не мешал. И мой дед был простой деревенский мужик. Три миллиона семьсот тридцать пять тысяч восемьсот шестьдесят шесть франков! Надо же, у тебя было так много денег, Леонардо. Кто бы мог подумать? И ты все завещал своей старушке Шарлотте. Она тоже заработала себе на корочку хлеба. Все вместе будет больше пяти миллионов. Что мне делать с такими деньгами? Куплю хорошую машину Виктору и Еве! Как только они ездят на этом старом драндулете, что стоит во дворе? На него и взглянуть-то страшно. Поедем в понедельник в город и выберем новую машину. Это их немного подбодрит. И меня тоже. (Зевает.) Ну вот, теперь я спокойна, хочется спать. Почитаю еще книжку Адама и погашу свет. Здесь в самом деле очень тихо. Дождь кончился. Понятно. (Читает.) «С немым достоинством она предложила ему красный цветок своей невинности, но он принял его без энтузиазма, хотя все утро тайком посматривал на ее маленькие крепкие груди и непокорные золотые волоски, преодолевшие преграду ее бикини». Бог мой, что за пошлятина! Ну и идиот все же этот Адам, хоть и чуть не лишился из-за меня жизни! (Улыбается.) А может, я куплю машину себе, а старый «мерседес» подарю Еве и Виктору? Тогда я полечу в Париж, куплю машину там и избавлюсь таким образом от нудной дороги обратно. (Зевает.) Завтра серьезно возьмусь за Равеля, боже, сколько я потеряла времени за эти недели! Совершенно непростительно! (Закрывает глаза.) Все-таки он скучный малый, этот Виктор, ужасно похож на моего Юсефа, хотя и помельче. Они вообще с Евой скучная парочка и, наверно, успели надоесть друг другу до смерти.