Владимир Войнович - Трибунал (сборник) Страница 4

Председатель. Свидетель, куда вы?

Горелкин. Вы же сказали, что я могу идти.

Председатель. Но я же не в буквальном смысле. Вы свободны, но ходить вам еще, наверное, нельзя. Вы лежите, а наши специалисты сейчас вас бережно отнесут.

Защитник. Ваша честь, мне кажется, свидетель был в не очень тяжелом состоянии, раз он может ходить.

Прокурор. Ваша честь, я протестую. Свидетель ходить не может.

Защитник. Но он же сейчас сделал несколько шагов.

Прокурор. Мало ли кто чего сделал. А может, он был в горячке. Так бывает. Я сам помню, у нас в Афгане голову кому-нибудь, бывало, прострелишь, ну даже совершенно насквозь, так он сначала вроде как упадет, а потом вскакивает и бежит, как курица, знаете, без головы бегает. (Смеется.)

Председатель. Смешно было?

Прокурор. Очень. Бежит, руками машет, как крыльями, а в голове дырка. (Смеется.)

Председатель. Ну ладно, зачем вспоминать такое. Что было, то прошло. У вас есть вопросы к подсудимому?

Прокурор. Есть. Скажите, обвиняемый, каким образом вам удалось проникнуть в это помещение?

Подоплеков. Что это значит – проникнуть? Я не проник, я прошел, как все, через дверь.

Председатель (мягко). Подсудимый, не надо говорить за всех. Нас сейчас интересуют не все, а только вы.

Подоплеков. А я говорю, что прошел сюда, как все, – по билету.

Прокурор. А кто вас снабдил билетом?

Подоплеков. Меня никто не снабжал, я купил два билета за свои собственные деньги.

Прокурор. Где купили?

Подоплеков. У нашей сотрудницы Зеленой. Она раньше, когда наша фирма называлась еще НИИ, культоргом была и вот до сих пор проявляет инициативу, шарит по Интернету, достает дешевые билеты на что-нибудь и всем предлагает. Она тоже здесь находится. Если вы мне не верите, можете спросить у нее.

Прокурор. Еще спросим. И когда же вы приобрели у нее эти билеты?

Подоплеков. Недели две тому назад.

Прокурор. То есть заблаговременно?

Подоплеков. Я не понимаю, к чему вы клоните.

Председатель. Подсудимый, вам не надо ничего понимать. Вам надо только отвечать на вопросы.

Прокурор. А что же у этой вашей Зеленой были билеты только сюда или еще куда-нибудь?

Подоплеков. Я не знаю. У нее бывают билеты на разные мероприятия. В другие театры, в кино, в зоопарк, в планетарий, иногда – в Лужники или на какие-то выставки.

Прокурор. Но вы из всех возможностей выбрали только эту? Почему? Не потому ли, что именно эта площадка вам показалась наиболее подходящей для вашей акции?

Защитник. Ваша честь, я протестую.

Председатель. Протест отклоняется.

Подоплеков. Я пришел сюда, потому что Зеленая мне сказала, мол, есть такая пьеса, называется «Трибунал», я подумал, может быть, что-то интересное, а если бы знал, что такая дурь и что со мной такое будут вытворять, разве я пошел бы?

Прокурор. Логично. Каждый злоумышленник, совершая преступление, рассчитывает избежать наказания. Если бы он знал, что наказание неотвратимо, с преступностью давно было бы покончено.

Председатель. А что бы мы тогда делали?

Прокурор. Что?

Председатель. Ничего. У защиты есть вопросы?

Защитник. Есть. Скажите, Подоплеков, вы сожалеете о том, что произошло?

Подоплеков. Еще бы не сожалеть! Да если бы я знал…

Прокурор. Вот-вот. Если бы он знал…

Защитник. У меня пока все.

Сцена четвертая

Председатель. Для допроса вызывается свидетельница Подоплекова. Свидетельница, поднимитесь сюда!

Лариса. Еще чего, буду я подниматься. Над мужем издеваетесь, так еще и я вам нужна.

Председатель. Свидетельница, вы видели, что бывает с теми, кто отказывается выполнить распоряжения трибунала? Не заставляйте нас прибегать к силе вторично. Поднимайтесь.

Лариса. Хорошо, я подчиняюсь. (Поднимается на сцену.)

Председатель. Свидетельница, суд предупреждает вас, что на задаваемые вам вопросы вы должны отвечать только правду. За отказ от дачи показаний и за дачу ложных показаний вы будете привлечены к уголовной ответственности. Понятно?

Лариса. Чего уж тут не понять?

Председатель. Распишитесь у секретаря, что предупреждение вам сделано.

Лариса расписывается.

Председатель. Свидетельница, вы знакомы с подсудимым?

Лариса. Как же мне быть с ним не знакомой, если я его жена?

Председатель (мягко). Свидетельница, вы должны не комментировать вопросы, а отвечать на них – по возможности ясно и кратко. Сколько лет вы знакомы?

Лариса. Пятнадцать лет.

Председатель. А в браке как давно состоите?

Лариса. Это как считать. Мы сначала два года без расписки жили.

Прокурор. То есть незаконно?

Лариса (сердится). Я вам говорю: не незаконно, а без расписки.

Председатель. Свидетельница, не придирайтесь к словам. Без расписки – это и есть незаконно. И как же это с вами случилось?

Лариса. Что «это»?

Прокурор. Вас спрашивают, как вы впервые вступили на путь незаконных отношений с подсудимым?

Лариса. Обыкновенно, как все.

Председатель. Обобщать не надо, говорите конкретнее.

Защитник. Ваша честь, а мне кажется, свидетельница говорит достаточно конкретно. Как все – это значит, что были влюбленные взгляды, встречи под липами, пение соловьев, стихи любимых поэтов, вздохи, касания…

Лариса. Как здорово вы все описываете!

Защитник. Вот видите, значит, так все и было?

Лариса. Ну да, да, почти что. Правду сказать, всяких этих взглядов, лип, соловьев, стихов, вздохов не было. А касания были. Мы познакомились у моей подруги на дне рождения, сидели рядом, и он под столом положил мне руку сперва на коленку…

Защитник. И вы, конечно, тут же дали ему отпор?

Лариса. Ну да, я хотела дать отпор, а потом побоялась. Дашь, думаю, отпор, а потом с этим отпором одним и останешься.

Прокурор. Логично.

Председатель (заинтересованно). И что же потом?

Лариса. Потом мы разговорились…

Защитник (подсказывая). О стихах? О звездах?

Лариса. Да нет. Совсем о другом. Он говорит, у него ключ есть. Товарищ в командировку уехал, квартира простаивает.

Прокурор. И вы в тот же вечер согласились?

Лариса. Ну да, в тот же. Потому что на следующий вечер его товарищ уже возвращался из командировки.

Прокурор (выражая презрение). У меня больше нет вопросов.

Лариса. А потом мы три года жили вместе, и я ему на расписку ни разу даже не намекнула. Но когда забеременела, он сам благородно мне предложил, и мы взялись за руки, как дети, и пошли в ЗАГС пешком.

Председатель. Значит, в законном браке состоите…

Лариса. …тринадцать лет.

Председатель. Дети взрослые?

Лариса. Света в пятом классе, а Игорь в детский сад ходит, в старшую группу.

Председатель. Значит, вы вместе прожили большую жизнь. И наверное, никто другой не знает подсудимого так хорошо, как вы?

Лариса. Да уж, конечно.

Председатель. В таком случае расскажите нам все, что вам известно о подсудимом.

Лариса. О подсудимом мне известно, что он очень верный муж, заботливый отец и вообще очень хороший человек.

Прокурор (иронически). Прямо хоть икону с него рисуй.

Председатель. Хороший человек или плохой, суд таких оценок не принимает.

Защитник. Ваша честь, все-таки моральный облик, поведение подсудимого, репутацию его следует учитывать.

Председатель. Учтем. Продолжайте, свидетельница.

Лариса. Я не знаю, что продолжать.

Прокурор. Ну, расскажите хотя бы, что вам известно об экстремистских взглядах вашего, с позволения сказать, мужа.

Лариса. Ни о каких таких взглядах ничего не знаю.

Прокурор. Ну, хорошо. Когда вам стало известно о намерении вашего мужа проникнуть сюда?

Лариса. Вот опять – проникнуть. Мы не проникали, мы просто пришли. Леня как-то вернулся с работы…

Председатель (мягко). Вы должны говорить не «Леня», а «подсудимый».

Лариса. Для кого – подсудимый, а для меня – Леня. Леня как-то пришел…

Председатель (строже). Свидетельница, а я вам еще раз говорю, вы должны называть его не «Леня», а «подсудимый».

Лариса. А я вам говорю, что я не буду называть своего мужа подсудимым. Для меня он Леня, Ленечка.