Жорж Могилов - Централ. Могила Ленину Страница 4

– По тебе не скажешь что предрасположен к полноте, занимался на воле?

– Да и здесь стараюсь поддерживать форму. Раставив фигуры окуратно как на картинке Могила потер руки, ну начнемс пожалуй. Ленин обратил внимание на окуратность расклада фигур, ровные как по линейке ряды, кони смотрят вперед как перед атакой. Ленин ценил достойного противника так как сам был таким же.

– К бою, господа, первый ход Е2, Е4 Ленин пешкой пошел вперед.

– Банально, но мой ход тот же.

Ленин прикрыл рот рукой и тихо проговорил.

– Я вижу ты не простой сиделец, будем говорить на чистоту и лучше без лишних ушей, незачем им знать наши разговоры, в этой хате я чалюсь четвертый год а до этого в Крестах, повидал разной публики и все о каждом в хате знаю. Тебя прочитал не совсем, сам раскажешь если что упустил.

– Раскажу, не в падлу будет, по жизни правильно шел и голову свою на плечах ношу не зря, боевой офицер, бывший, но сам знаешь, бывших не бывает.

– Вот этот факт меня и мучал, вижу воевал и смерти не однажды смотрел в глаза, заметно нашего брата, тихо еле слышно проговорил Ленин.

– Я то-же офицером был да весь вышел, в каком звании уволился.

– В лихих девяностых в звании капитана, майора получил уже на гражданке через военкомат. Воевал в Приднестровье в 1992-м году и ранение там хапнул, в плечо снайпер залепил 7,62 мм., хорошо что на вылет и кости целые остались, потом Чечня, Балканы.

– А мне в бочину 5,45 со смещенным центром воткнули чехи (чеченцы) в первую чеченскую, так сука пуля дура разворошила мне правый легкий и выскочила через горло в рот, пробила язык и застряла в небе. На боку у Ленина Могила увидел знакомый рубец от пулевого ранения ничем не отличающийся от его рубца. Военные правила «доктора» одинаково штопают нашего брата. Ленин повернулся правым боком к слабому свету.

– Меня правила (врач) заштопал так, что через неделю я уже в Бендерах (город в Молдавии, Приднестровье) с полным боекомплектом по кпышам скакал как сайгак, с ухмылкой покрывая рот ладошкой ответил Могила.

Ленин видимо вспомнил всю боль и страдания от ранения и его скриволо и передернуло.

– Меня правили долго, полгода в госпитале провалялся, правого легкого у меня нет, сдулся, вот и живу и дышу на половину. Ранило меня в Грозном, уличные бои знаешь. Командира нашей группы тяжело ранило и я повалил его на плечи вынося из пекла, почти вынес, когда зацепило бочину. Вроде в броннике был да бок не прикрыт, вот и хапнул свинца. Хорошо вовремя обоих выдернули, команлир погиб а я выжил чудом. Мне после госпиталя Звезду Героя России дали, да толку от этого мало. Сроку мне уже припаяли 24 года, по всем моим статьям пыжык (ПЖ – пожизненный срок) светил, вот и помогла мне Звезда не заехать на ПЖ. Суд присяжных заседателей смиловался, хотя прокурор просил ПЖ. Судили долго, много эпизодов и столько же терпил «потерпевших» досихпор сужусь, уж шесть годочков, аппеляции, касации и прочая дребедень, но сам понимаешь без бабла не выскочу. Ленин притих а Могила пожалел что поднял эту тему.

– Ты не растраивайся брат, может повезет и верхний «верховный суд» скосит из срока, потом амнистии дождешся, вроде скоро, ведь нашего брата по каждой амнистии проводят, и авганцев, и чернобыльцев, и участников боевых действии.

– Да нет, меня не прокатят по амнистии с особо тяжкими статьями, таких не берут в космонавты, как в песне поется, развеселился Ленин и зделал следующий ход на щахматной доске. Шахматная баталия длилась до самого утра, играли не спеша обдумывая каждый ход, куда спешить в тюрьме. В Питере зимние ночи длинные, рассветает только к часам 11 и в 16 уже темнеет. Ровно в 6 00 включили большой свет и вся публика дрыхла. Ленин с Могилой закончили игру под утро, спать так и не хотелось и подьема как такового в спецблоке не происходило, как в остальных корпусах. Вертухаи не решались поднимать отьявленных сидельцев и камеры видеонаблюдения небыло, разбили, как расказал Ленин, чтобы не подглядывали, кормушку открывали с опаской баландеры (разносчики ебаланды), боялись что швырнут в рыло сапогом. Проверку только в 10 утра проводили а не в 6 как у всех а после проверки выводили в тюремные дворики на прогулку, вот и ясным стал распорядок дня Могиле. Такой распорядок устраивал потому, что ночью можно общатся по мобильнику с волей и другими арестантами, утром до проверки после завтрака можно пару часов поспать, на прогулке заниматься физическими упражнениями для поддержания формы, ведь движение ограничено в тюрьме а остальное время до наступления ночи можно посвятить чтению. Этому Могила обрадовался, когда утром при свете увидел огромное количество книг под шконкой Ленина, оказывается оба до безумства зачитывались взахлеб любыми литературными жанрами. Ленину больше нравилась фантастика и бестселлеры, Могила читал классику и детективы, исторические произведения обоим нравились.

Благо библиотека в Лебеде была огромная и обменивали прочитанные книги каждую неделю. Ленин поведал Могиле метод чтения сразу нескольких книг, две-три книжки разных жанров читаются одновременно небольшими частями в 10—20 страниц, при этом хорошо запоминается прочитанное и тем временем тренируется память. Попробовав этот метод Могила прибалдел и за уши его не могли оттянуть от чтения, плохо что в тюрьме ровно в 22 часа выключают большой свет и читать невозможно а настольные лампы или ночник запретка. Могила заезжая в спецблок думал о разном обороте событий, потому как отсидев в карантине 10 суток в условиях близких к условиям содержания животных в хлеве, представьте каземат 4х6 метров, каменный без облицовочной плитки пол заляпанный грязью, которую уже не соскоблить, горячей воды нет, грели воду в пластиковых бутылках на батарее отопления, хоть яйца помыть и зубы почистить, да миски после еды вымыть. Туалет без смывного бачка и приходилось смывать дерьмо из бутылки, главное камера видеонаблюдения была и мусорам было легко за следить, чтобы в дневное время не спали и на шконках не лежали, беспредел чинили и на каждой проверке шмонали каждого.

Проверки проводились в 6 00 утра и после этого хрен ляжешь, Могила на все правила положил с прибором и мусаров на хую видал.

Вот и послал куда Макар телят водил старшего смены, когда тот попытался приструнить, мол днем на шконке не положено лежать, на что Могила спросил а на полу лежать можно, ведь он читал книжку а не спал, и тот видимо пожаловался начальству, посадить в ШИЗО (штрафной изолятор) не имели право с карантина, вот и определили в спецблок как склонного к нарушению режима содержания под стражей. Вот свезло, подумал Могила, а когда пригляделся в спецблоке мусарской закон не существует и сидельцам даже легче чалится, условия людские, и вода горячая, и пол досчатый отчего нет сырости, вся сантехника работает, было-бы по другому эти сидельцы могут Централ поднять на бунт. Так и потекла жизнь в своем тюремном русле, где Могила не чувствовал себя сильно ущемленным, просто лешили свободы а так жить можно, но одно не давало покоя ему, месть, все горело внутри от желания отомстить терпиле за его вранье и подлог. Ведь вся жизнь на перекосяк, бизнес пропал, жена не звонит и отказывается общаться по телефону и детям то-же не разрешает, квартиру описали и заберут, автобусы арестовали и поставили на штрафплощадку, все партнеры по бизнесу в ахуе, просто хапнули и упрятали как в сталинские добрые времена, за простой поклеп в тюрьму, даже не разбираясь. Сколько продержат под следствием неизвестно а после еще и суды всех инстанций, не только все потеряешь а и сам потеряешся, но все это не о Могиле, он знал что выйдет из этой передряги и кто-то хапнет горя в десятки раз больше, его хорошо научили распутывать клубки по сложнее и разрабатывать такие операции, что дело заведенное на него просто пыль,

Могила не тот человек который прощает, если наступили на больной мазоль, жди ответку, ой жди. В нем с самого детства укоренилось чувство справедливости, правды и ненависти к тем, кто не гнушался этими принципами, за всю свою сознательную жизнь Могила не раз наказывал тех, кто пытался неправдой поиметь, завладеть не своим а чужим, не имеет значения чего, денег, бизнеса, положения в обществе. Было таких желающих не мало и после схватки с Могилой пропадали все, кто уезжал навсегда, кто в психушку прятался а после залечивался до беспамятства, с разумом игрушки плохо заканчиваются и дуриком стать очень просто. 9

Вот и из этой ситуации Могила выйдет с достоинством а человек подставивший его под унижения застегнутых наручников, конвоя с собаками и тюремных казематов, должен ответить за зло, причиненное тому, кто по жизни даже по пьянке никогда не задерживали, он жил правильно и свое реноме в обществе зарабатывал достойными настоящего мужчины поступками, так его воспитали родители и мать всегда в наказ говорила, делай сынок добро людям и добром тебе вернется за все что ты сделал другим. Справедливость и сподвигла его в выборе прфессии юриста ну а позже и в выборе места работы. На третьем курсе юрфака, где учился Могила повели студентов на экскурсию в местный Централ, проходя по мрачным продолам (коридорам) тюрьмы Могила хотел пообщаться с сидельцами, но экскурсовод, вертухай категорически запретил заговорить с кем либо, было время разноса баланды и Могила заговорил с баландером незаметно от остальных, это был интелигентного типа мужик в грязном халате и с явно еврейским лицом, лет сорока, первым вопросом Могилы был за что тот сидит, на что тот ответил быстро не запинаясь, за спекуляцию в особо крупных размерах, купил партию ручных часов и перепродавал на рынке чуть дороже, хапнул за это 10 лет, в зону не поехал, здесь уже пятерик чалится и на УДО «условно-досрочное освобождение» тянет, Могилу так задело за живое факт, что шел 1990-й год, кругом процветала кооперация, и повсеместная торговля, перепродажа всего, что пожелаешь а этот человек еще сидит и не известно когда откинется (освободиться). Сиделец небыл озлоблен на систему, на время, на себя а филисофски заключил,