Жан Мольер - Мещанин во дворянстве Страница 4

Учитель философии.

Хорошо. Если рассматривать этот предмет с философской точки зрения, то, дабы вполне удовлетворить ваше желание, надлежит, как того требует порядок, начать с точного понятия о природе букв и о различных способах их произнесения. Прежде всего я должен вам сообщить, что буквы делятся на гласные, названные так потому, что они обозначают звуки голоса, и на согласные, названные так потому, что произносятся с помощью гласных и служат лишь для обозначения различных изменений голоса. Существует пять гласных букв, или, иначе, голосовых звуков: А, Е, И, О, У.

Г-н Журден.

Это мне все понятно.

Учитель философии.

Чтобы произнести звук А, нужно широко раскрыть рот: А.

Г-н Журден.

А, А. Так!

Учитель философии.

Чтобы произнести звук Е, нужно приблизить нижнюю челюсть к верхней: А, Е.

Г-н Журден.

А, Е, А, Е. В самом деле! Вот здорово!

Учитель философии.

Чтобы произнести звук И, нужно еще больше сблизить челюсти, а углы рта оттянуть к ушам: А, Е, И.

Г-н Журден.

А, Е, И, И, И. Верно! Да здравствует наука!

Учитель философии.

Чтобы произнести звук О, нужно раздвинуть челюсти, а углы губ сблизить: О.

Г-н Журден.

О, О. Истинная правда! А, Е, И, О, И, О. Удивительное дело! И, О, И, О.

Учитель философии.

Отверстие рта принимает форму того самого кружка, посредством коего изображается звук О.

Г-н Журден.

О, О, О. Вы правы. О. Как приятно знать, что ты что-то узнал!

Учитель философии.

Чтобы произнести звук У, нужно приблизить верхние зубы к нижним, не стискивая их, однако ж, а губы вытянуть и тоже сблизить, но так, чтобы они не были плотно сжаты: У.

Г-н Журден.

У, У. Совершенно справедливо! У.

Учитель философии.

Ваши губы при этом вытягиваются, как будто вы гримасничаете. Вот почему, если вы пожелаете в насмешку над кем-либо состроить рожу, вам стоит только сказать: У.

Г-н Журден.

У, У. Верно! Эх, зачем я не учился прежде! Я бы все это уже знал.

Учитель философии.

Завтра мы разберем другие буквы, так называемые согласные.

Г-н Журден.

А они такие же занятные, как и эти?

Учитель философии.

Разумеется. Когда вы произносите звук Д, например, нужно, чтобы кончик языка уперся в верхнюю часть верхних зубов: ДА.

Г-н Журден.

ДА, ДА. Так! Ах, до чего же здорово, до чего же здорово!

Учитель философии.

Чтобы произнести Ф, нужно прижать верхние зубы к нижней губе: ФА.

Г-н Журден.

ФА, ФА. И то правда! Эх, батюшка с матушкой, ну, как тут не помянуть вас лихом!

Учитель философии.

А чтобы произнести звук Р, нужно приставить кончик языка к верхнему небу, однако ж под напором воздуха, с силою вырывающегося из груди, язык беспрестанно возвращается на прежнее место, отчего происходит некоторое дрожание: Р-РА.

Г-н Журден.

Р-Р-Р-РА, Р-Р-Р-Р-Р-РА. Какой же вы молодчина! А я-то сколько времени потерял даром! Р-Р-Р-РА.

Учитель философии.

Все эти любопытные вещи я объясню вам до тонкостей.

Г-н Журден.

Будьте настолько любезны! А теперь я должен открыть вам секрет. Я влюблен в одну великосветскую даму, и мне бы хотелось, чтобы вы помогли мне написать ей записочку, которую я собираюсь уронить к ее ногам.

Учитель философии.

Отлично.

Г-н Журден.

Ведь, правда, это будет учтиво?

Учитель философии.

Конечно. Вы хотите написать ей стихи?

Г-н Журден.

Нет, нет, только не стихи.

Учитель философии.

Вы предпочитаете прозу?

Г-н Журден.

Нет, я не хочу ни прозы, ни стихов.

Учитель философии.

Так нельзя: или то, или другое.

Г-н Журден.

Почему?

Учитель философии.

По той причине, сударь, что мы можем излагать свои мысли не иначе, как прозой или стихами.

Г-н Журден.

Не иначе, как прозой или стихами?

Учитель философии.

Не иначе, сударь. Все, что не проза, то стихи, а что не стихи, то проза.

Г-н Журден.

А когда мы разговариваем, это что же такое будет?

Учитель философии.

Проза.

Г-н Журден.

Что? Когда я говорю: «Николь, принеси мне туфли и ночной колпак», это проза?

Учитель философии.

Да, сударь.

Г-н Журден.

Честное слово, я и не подозревал, что вот уже более сорока лет говорю прозой. Большое вам спасибо, что сказали. Так вот что я хочу ей написать: «Прекрасная маркиза, ваши прекрасные глаза сулят мне смерть от любви», но только нельзя ли это же самое сказать полюбезнее, как-нибудь этак покрасивее выразиться?

Учитель философии.

Напишите, что пламя ее очей испепелило вам сердце, что вы день и ночь терпите из-за нее столь тяжкие...

Г-н Журден.

Нет, нет, нет, это все не нужно. Я хочу написать ей только то, что я вам сказал: «Прекрасная маркиза, ваши прекрасные глаза сулят мне смерть от любви».

Учитель философии.

Следовало бы чуть-чуть подлиннее.

Г-н Журден.

Да нет, говорят вам! Я не хочу, чтобы в записке было что-нибудь, кроме этих слов, но только их нужно расставить как следует, как нынче принято. Приведите мне, пожалуйста, несколько примеров, чтобы мне знать, какого порядка лучше придерживаться.

Учитель философии.

Порядок может быть, во-первых, тот, который вы установили сами: «Прекрасная маркиза, ваши прекрасные глаза сулят мне смерть от любви». Или: «От любви смерть мне сулят, прекрасная маркиза, ваши прекрасные глаза». Или: «Прекрасные ваши глаза от любви мне сулят, прекрасная маркиза, смерть». Или: «Смерть ваши прекрасные глаза, прекрасная маркиза, от любви мне сулят». Или: «Сулят мне прекрасные глаза ваши, прекрасная маркиза, смерть».

Г-н Журден.

Какой же из всех этих способов наилучший?

Учитель философии.

Тот, который вы избрали сами: «Прекрасная маркиза, ваши прекрасные глаза сулят мне смерть от любви».

Г-н Журден.

А ведь я ничему не учился и вот все ж таки придумал в один миг. Покорно вас благодарю. Приходите, пожалуйста, завтра пораньше.

Учитель философии.

Не премину.

Явление седьмое

Г-н Журден, лакей.

Г-н Журден (лакею).

Неужели мне еще не принесли костюма?

Лакей.

Никак нет, сударь.

Г-н Журден.

Окаянный портной заставляет меня дожидаться, когда у меня и без того дела по горло. Как я зол! Чтоб его лихорадка замучила, этого разбойника портного! Чтоб его черт подрал, этого портного! Чума его возьми, этого портного! Попадись он мне сейчас, пакостный портной, собака портной, злодей портной, я б его...

Явление восьмое

Г-н Журден, портной, подмастерье с костюмом для г-на Журдена, лакей.

Г-н Журден

А, наконец-то! Я уж начал было на тебя сердиться.

Портной.

Раньше поспеть не мог, и так уж двадцать подмастерьев засадил за ваш костюм.

Г-н Журден.

Ты мне прислал такие узкие чулки, что я насилу их натянул. И уже две петли спустились.

Портной.

Они еще как растянутся!

Г-н Журден.

Да, только не раньше, чем лопнут все петли. К тому же еще башмаки, которые ты для меня заказывал, жмут невыносимо.

Портной.

Нисколько, сударь.

Г-н Журден.

То есть как нисколько?

Портной.

Нет, нет, они вам не тесны.

Г-н Журден.

А я говорю: тесны.

Портной.

Это вам так кажется.

Г-н Журден.

Оттого и кажется, что мне больно. Иначе бы не казалось!

Портной.

Вот, извольте взглянуть: не у каждого придворного бывает такой красивый костюм, и сделан он с отменным вкусом. Тут с моей стороны требовалось особое искусство, чтобы получился строгий костюм, хотя и не черного цвета. Самому лучшему портному не сшить такого костюма – это уж я вам ручаюсь.

Г-н Журден.

А это еще что такое? Ты пустил цветочки головками вниз?

Портной.

Вы мне не говорили, что хотите вверх.

Г-н Журден.

Разве об этом надо говорить особо?

Портной.

Непременно. Все господа так носят.

Г-н Журден.

Господа носят головками вниз?

Портной.

Да, сударь.

Г-н Журден.

Гм! А ведь, и, правда, красиво.

Портной.

Если угодно, я могу и вверх пустить.

Г-н Журден.

Нет, нет.

Портной.

Вы только скажите.

Г-н Журден.

Говорят тебе, не надо. У тебя хорошо получилось. А сидеть-то он на мне будет ладно, как по-твоему?

Портной.

Что за вопрос! Живописец кистью так не выведет, как я подогнал к вашей фигуре. У меня есть один подмастерье: по части штанов – это просто гений, а другой по части камзола – краса и гордость нашего времени.

Г-н Журден.

Парик и перья–как, ничего?

Портной.

Все в надлежащем порядке.

Г-н Журден (приглядываясь к портному).

Э-ге-ге, господин портной, а ведь материя-то на вас от моего камзола, того самого, что вы мне шили прошлый раз! Я ее сразу узнал.

Портной.

Мне, изволите ли видеть, так понравилась материя, что я и себе выкроил на кафтан.

Г-н Журден.

Ну и выкраивал бы, только не из моего куска.

Портной.

Не угодно ли примерить?

Г-н Журден.

Давай.

Портной.

Погодите. Это так не делается. Я привел людей, чтоб они вас облачили под музыку: такие костюмы надеваются с особыми церемониями. Эй, войдите!