Джон Пристли - Теперь пусть уходит! Страница 4

Комната наверху. Сумерки. Идет дождь. Унылая атмосфера. Кендл спит, но очень тревожно. Сиделка Петтон смотрит на него, потом, скучая, выглядывает в окно.

Действие второе

Ранний вечер. Бар снова открыт. Виден коридор и бар, где шумят посетители. Приехали родные Кендла: сэр Эдмунд со своей дочерью Фелисити, Гермиона (миссис Бикли) с сыном Кеннетом. Сэру Эдмунду лет пятьдесят пять. Это видный чиновник, самодовольный, никогда не улыбающийся человек, ничем не похожий на своего отца. Фелисити – хорошенькая двадцатичетырехлетняя девушка. Она не замужем. Вид у нее очень грустный. Гермионе Бикли – лет под пятьдесят; это добрая, но истеричная и неуравновешенная женщина, много пьет. Кеннет – двадцати двух лет; он очень неряшлив, сентиментален и невоспитан, неплохой, но испорченный и совершенно безвольный юноша. Первым входит сэр Эдмунд, за ним остальные родственники Кендла. Его встречает миссис Бистон.

Сэр Эдмунд. Добрый вечер! Я сэр Эдмунд Кендл. Для нас заказаны комнаты.

Миссис Бистон (виновато). Только две. Вам придется расположиться всем вместе.

Гермиона (вужасе). Всем вместе?! Да вы с ума сошли!

Миссис Бистон. В каждой комнате – по две кровати.

Сэр Эдмунд. В таком случае, Гермиона, ты с Фелисити займешь одну комнату, а мы с Кеннетом – другую. А есть ли у вас какая-нибудь гостиная, которой мы могли бы воспользоваться?

Миссис Бистон. Только небольшая комнатка, мы называем ее приемной. Я покажу ее вам, как только вы осмотрите свои комнаты. Сюда, пожалуйста. (Выходит первая.)

Гермиона отходит в сторону, чтобы пропустить вперед Фели-сити и Кеннета.

Гермиона. Моя сумка у тебя, Кеннет? Фелиси-ти, милая, я догоню вас через минуту. Не закрывайте двери.

Все, кроме Гермионы, выходят. Она подходит к стойке и подзывает Томми.

Томми. Слушаю, мэм.

Гермиона. У вас водка есть?

Томми. Нет, ни капли.

Гермиона. Тогда двойную порцию джина.

Томми. Чем разбавить?

Гермиона. Ничем. Просто джин. Как мой отец?

Появляется молодой репортер из «Берпул пост» с кружкой пива в руке.

Молодой репортер. Я из «Берпул пост». Вы – миссис… э-э…

Гермиона. Бикли…

Молодой репортер. И вы только что прибыли из Лондона, да? Томми, запиши это за мной.

Гермиона (берет джин). Благодарю. Это как раз то, что мне нужно. (Пьет джин)

С другой стороны подходит Пенелопа.

Пенелопа (поспешно). Миссис Бикли, вряд ли вы меня помните, но мы с вами встречались – Пенелопа Бейн из «Дейли уайер». Скажите, за вами посылали или вы сами приехали?

Гермиона. Последнее время мы очень беспокоились за отца. А вчера он исчез, бедняжка… (Допивает джин.)

Пенелопа (быстро). Повторить, Томми. (Гермионе.) Просто взял и скрылся, да?

Комната Кендла. Сэр Эдмунд уже снял пальто и подошел к постели. На нем строгий черный пиджак и полосатые брюки. Кендл проснулся. В глубине комнаты – сиделка Петтон.

Сэр Эдмунд (с упреком). Мы просто терялись в догадках, отец. У меня полдня ушло на розыски. Кстати, министр просил тебе передать наилучшие пожелания. Он сказал, что в случае необходимости он или даже премьер-министр сделают все…

Кендл (язвительно). Э, мой мальчик, единственное, что может сделать для меня правительство, – это оставить меня в покое и не просить у меня больше денег.

Сэр Эдмунд. С нами в поезде ехал сэр Джеффри Брок. Он скоро придет к тебе. Он отправился за здешним врачом – как его зовут?… – за Эджем. В руках Брока ты в безопасности. Очень разумный и положительный человек.

Кендл. Не люблю я очень разумных и положительных людей.

Сэр Эдмунд. Чепуха, отец. Без них государство не могло бы существовать.

Кендл. А вышло бы неплохо, черт побери, если бы мы попробовали существовать без них, прежде чем они окончательно погубят страну или замучают нас до смерти. (Злорадно) У тебя хорошая комната,

Эдмунд?

Сэр Эдмунд. Хуже этой, и я должен жить там вместе с Кеннетом, который вблизи оказался еще более мерзким, чем я предполагал.

Кендл хмыкает и начинает кашлять.

Сиделка Петтон (встает и подходит к Кендлу; обычным для нее тоном). Теперь вам ясно, что вы наделали? (Сэру Эдмунду.) Я думаю, вам лучше уйти, сэр. Вы его волнуете.

Кендл (снова хмыкает, дышит со свистом). Держу пари, тебе никто никогда не говорил ничего подобного, Эдмунд. А теперь больше не волнуй меня.

Стук. Сиделка Петтон открывает дверь. В дверях – миссис Бистон.

Миссис Бистон (спокойно). Сестра, вас просит к телефону доктор.

Сиделка Петтон выходит.

Сэр Эдмунд (подходит ближе к Кендлу; настойчиво, но спокойно). Отец, я должен сказать тебе что-то очень важное. Нам известно, что вчера ты увез с собой два больших ящика с рисунками и картинами. Они в надежном месте? И где они?

Кендл. Не знаю, Эдмунд. Я не могу вспомнить, что случилось вчера в поезде. Я знаю только, что здесь их нет.

Сэр Эдмунд (изумленный). Но это ужасно!

Кендл (весело). Досадно, не правда ли?

Сэр Эдмунд (еще более изумленный). Досадно?

Кендл. Только не вздумай снова волновать меня.

Осторожный стук, затем дверь немного приоткрывается.

Фелисити (за дверью, настойчиво, но мягко). Папа, на минуточку.

Кендл (зовет, в то время как сэр Эдмунд выходит). Это ты, Фелисити?

Фелисити. Да, дед, я сейчас… (Сэру Эдмунду, который уже за дверью) Там внизу, в баре, тетя Гермиона напилась, ее окружили репортеры, бог знает что она им там говорит…

Сэр Эдмунд (пораженный, с ужасом). Это нужно немедленно прекратить… (Поспешно уходит.)

Фелисити (входит в комнату и присаживается на кровать деда, чтобы поговорить с ним). Родной мой, скажи мне правду – как ты себя чувствуешь?

Кендл. Не знаю. Я слишком стар.

Фелисити. Ты просто успокаиваешь меня.

Кендл. Нет, родная, в твои годы человек или вполне здоров, или болен. А в моем возрасте не поймешь, что за чертовщина с тобой происходит и как ты себя на самом деле чувствуешь. А теперь ты мне скажи: как у тебя дела с тем безмозглым парнем? Все еще влюблена в него?

Фелисити. Это ты об Энтони? Нет. Все кончено.

Кендл. Правильно! Не вводи к нам в семью безмозглого мужчину…

Фелисити. Хорошо, обещаю тебе, милый. Но у нас уже есть уроды. Первый – кузен Кеннет. Между прочим, он здесь, если ты захочешь взглянуть на него. Затем – тетя Гермиона, она уже напилась и буйствует там, внизу. Я послала отца, чтобы он спас ее от репортеров.

Кендл. Ага, они уже здесь?

Фелисити. Их там столько набилось, что шагу негде ступить. Должна тебе сказать, дед, милый, ты выбрал не особенно удачное место, а?

Кендл. Я ничего не выбирал, моя родная. Мне сказали, что я, вероятно по ошибке, сел не в тот поезд…

Фелисити. В поезд, который идет до этой станции, можно сесть только по ошибке. Но куда ты ехал? Ты действительно потерял память?

Кендл (уклончиво). Да, иногда случается…

Фелисити (с упреком смотрит на него, чуть не плачет). Дед, по-моему, это предательство…

Кендл. Предательство? Почему?

Фелисити. Ты прекрасно знаешь – если только все решительно не забыл, – мы всегда были друзьями. Мы всегда друг другу все рассказывали. А теперь ты так себя ведешь, будто мы не друзья, будто я заодно с отцом и всей его компанией, будто я не целиком на твоей стороне…

Кендл. Нет-нет, Фелисити. Это просто… (Умолкает.)

Фелисити. Просто – что?

Кендл. Да ничего. Ты вот что мне скажи: как ты думаешь, могла бы ты чем-нибудь помочь молодому человеку по имени Стэн?

Фелисити. Чем-нибудь – да. Только без панибратства. Что до меня, то ни о каких Стэнах не может быть и речи. Это «неприкасаемые».

Кендл (печально). Должно быть, он чувствует то же самое. Поэтому-то вы и погубите Англию…

Фелисити (с полушутливым-полусерьезным отчаянием). О ты, старое чудовище, я знаю, нельзя поднимать шум из-за пустяков, но что ты такое говоришь? Как мы можем погубить Англию? И кто этот Стэн? И почему я должна ему помогать?

Торопливо входит сиделка Петтон.

Сиделка Петтон (сурово). Мне все равно, о чем вы тут говорите, но я не могу разрешить вам оставаться здесь, мисс. Через несколько минут придут врачи, мы не можем допустить, чтобы больной был так взволнован. Я должна еще прибрать здесь…

Фелисити (вскакивая). Хорошо, я ухожу… (Поспешно прикасается губами ко лбу Кендла. Нежно) Спокойной ночи, родной. Я здесь, когда бы ты меня ни позвал.

Кендл (устало). Спокойной ночи, милая.

Фелисити уходит чуть не плача. Сиделка Петтон начинает оправлять постель.