Федор Сологуб - Собрание пьес. Книга 2 Страница 42

Человек земли. Ты мне льстишь. Я ведь не златокудрый поэт, не превыспренний мечтатель. Я не улыбаюсь, — я строю дороги и мосты.

Другая. О, вспомни, вспомни, что за блаженные часы мы проводили там, в нашем благословенном уголке, где теперь без тебя так мертво, так пусто! (Становится перед ним на колени.) Сжалься надо мною, сжалься!

Человек земли (стараясь ее поднять). Ну, полно, полно. Встань. Могут войти.

Другая. Я бросила для тебя человека, который так меня любил! Он ветерку не давал до меня коснуться. А ты — ты растоптал меня и отшвырнул, как ненужную тряпку. О, ты — жестокий! Какой жестокий!

Человек земли (досадливо). Встань, милая, прошу тебя. Право, все это совершенно ни к чему! Упрекать нам друг друга не в чем. Любовь — это живой цветок. Она или растет с каждым днем, или отцветает.

Другая. Жестокий! О, какой ты жестокий! Ведь ты для меня — последний и единственный. После тебя никого не полюблю, никого, никогда! Вся моя жизнь была в тебе. Без тебя — смерть.

Человек земли. Ну, полно, без трагедий!

Другая (порывисто встает). Не надо трагедий! Зачем трагедии! Вся жизнь наша — забавный фарс. (Вытирает слезы. Подходит к зеркалу, долго смотрит на себя. Берет перчатки и опять их бросает.)

Человек земли. Жизнь — не трагедия и не фарс.

Другая. Ты все знаешь, ты знаешь жизнь. Что же такое эта жестокая жизнь?

Человек земли. Жизнь — труд, созидание. Радость жизни — творить то, чего не было, творить из упрямого материала, побеждать сопротивление.

Другая. Побеждай! А мои слезы… Да нет, что о них говорить! Так ты хочешь, чтоб я утешилась?

Человек земли. Ну конечно! Будь же благоразумна! Мир широк, утешений в нем много.

Другая. Хорошо, если ты этого хочешь! Как мне ни трудно, но что ж делать! (Смеется, опять смотрит на себя в зеркало и намеренно делает спокойное, почти веселое лицо, как искусная актриса, привыкшая перевоплощаться.)

Человек земли. Ну вот, так-то лучше.

Другая (подходит к окну, смотрит на улицу, молчит. Говорит медленно, как бы нерешительно). Но нельзя, чтобы мы так расстались. В память всего того, что между нами было, я прошу тебя об одном, — ты это исполнить?

Человек земли. А что такое? (Смотрит на нее внимательно и недоверчиво.)

Другая (подходит к нему, кладет руку на его рукав и говорит нежно, вкрадчиво). Нет, ты обещай сначала, что исполнишь то, о чем я буду тебя просить.

Человек земли (пожимая плечами). Как же я могу обещать, когда я не знаю, что ты придумала!

Другая (насмешливо). Ты боишься? Ты думаешь, что я замышляю что-то коварное! Ты боишься слабой женщины! О вы, храбрые мужчины!

Человек земли. Я ничего не боюсь, но согласись сама, что очень странно соглашаться на что-то, а на что, неизвестно.

Другая. Так ты исполнишь то, о чем я тебя попрошу?

Человек земли. Если это в моих силах, то, конечно, исполню.

Другая. Ну вот, обещал, и спасибо. Не бойся — ничего страшного и коварного. Я только хочу тебя просить, чтобы ты еще один раз — последний раз — провел со мною несколько часов. Мы поедем куда-нибудь за город и покутим немного — справим по нашей любви тризну. Хорошо? Согласен?

Человек земли (улыбаясь несколько принужденно). Я обещал и исполню.

Другая. Скрепя сердце?

Человек земли. Нет, с большим удовольствием. Если бы мне это было неприятно, я бы отказался. Когда же ты хочешь?

Другая. Ты заедешь ко мне в среду утром, — хорошо?

Человек земли. Лучше в четверг.

Другая. Четверг так четверг. Заезжай, а потом поедем в автомобиле. Я покажу тебе одно живописное место, где мы с тобою еще ни разу не были. Ты не боишься?

Человек земли. Какой вздор! Чего же мне бояться?

Другая. А может быть, я застрелю тебя по дороге.

Человек земли (с презрительным, почти обидным смехом). Оружие смерти в руках женщины не страшно. Если бы ты и захотела, со мною тебе бы это не удалось. Трусом я никогда не был.

Другая. Разве ты не боишься смерти?

Человек земли. Умирать не имею ни малейшего желания, но и бледное лицо смерти меня устрашить не может. Не раз уж заглядывал я в ее пустые глаза.

Другая. А если мой шофер мрачно смотрит на жизнь и мечтает о самоубийстве? Что ты на это скажешь, мой милый? Ты, кажется, побледнел? Ты вспомнил мрачное лицо моего Германа?

Человек земли. Ты говоришь глупости, и мне досадно тебя слушать. Если он мечтает о самоубийстве, то при чем же мы тут?

Другая (смеется). Ну, мало ли при чем? Да он, может быть, спрыгнет вовремя и спасется.

Человек земли. Мечтающий о самоубийстве? Нет, милая, ты окончательно запуталась. Я не боюсь твоих угроз, и твои намеки оставляют меня равнодушным. Решено, я еду.

Другая. Спасибо, милый! Вот таким я тебя полюбила и таким люблю, — бесстрашным, прекрасным, сильным!

Бросается к нему на шею и рыдает. Порывисто целует его, вырывается из его объятий и уходит.

Человек земли мрачно смотрит вслед за нею.

Действие четвертое

Вечер. Тот же кабинет, двери в другие комнаты закрыты.

Человек земли и Она.

Человек земли лежит на диване. Он укутан пледом, рука на перевязке, очень бледен. Она встревожена.

Лицо ее заплакано.

Человек земли. Бедная! Что-то с нею теперь?

Она. Ты не волнуйся. Она поправится.

Человек земли. Ты скрываешь от меня. Я по твоим глазам вижу, что ей очень плохо. Может быть, она уже умерла. Так тяжело, — она меня любила. Она много сделала для меня — и захотела отнять у меня все разом.

Она. Как это все ужасно!

Человек земли. Бедная! Она мне говорила, что отомстит, а я думал, что она только дразнит меня.

Она. За меня она хотела тебе мстить. О милый, милый, как я тебя люблю! Зачем ты поехал с нею?

Человек земли. Она просила. Последний раз. Жалко стало. А эти люди, эти глупые люди! Они воспользовались днями моей болезни, чтобы нанести мне удар исподтишка, чтобы отнять мою концессию. Какая гнусность! Ведь я знаю, что без меня дорогу построят скверно.

Она. Успокойся, не думай об этом.

Человек земли. О, не думать! Теперь я вижу, что все это — нити одной сложной интриги, в которой участвовала и эта безумная женщина. Но что за ужас, что за безумие то было! Темная ночь, мы одни в автомобиле, вдруг я чувствую, что мы мчимся стремительно куда-то вниз, автомобиль клонится на сторону, мы падаем, треск, звон, я теряю сознание. Какой ужас! До сих пор не могу опомниться, не могу понять, что это было, — сон, призрак, кошмар?

Она. Милый мой, не падай духом.

Человек земли. С чего ты взяла, что я падаю духом? Что за вздор! Я спокоен, как всегда. Мне только досадно на всех этих людей. О, какие мерзавцы!

Она. Они завидуют тебе.

Человек земли. Они все были бы очень рады, если бы я сломал себе шею при этом крушении. Вот почему она хотела, чтобы я ехал не на своем автомобиле, а на ее. До сих пор не могу понять, как удалось шоферу вовремя выпрыгнуть. А впрочем, если он был подкуплен и сам устроил это крушение, то что ж тут удивительного.

Она (тревожно). Кто же его мог подкупить?

Человек земли. Кто? Да она же, женщина, которую я любил.

Она. Не может быть.

Человек земли. Я это понял из ее намека, когда она звала меня на эту роковую прогулку.

Она. Милый, зачем же ты поехал с нею?

Человек земли. Да, может быть, мне надо было бы просто-напросто распрощаться с нею и не принимать ее приглашения. Но что было, то было, что жалеть!

Она. Страшно подумать, какая злоба живет в нежном сердце женщины!

Человек земли. Она любила — и не пожалела себя, чтобы отомстить покинувшему ее любовнику!

Она. Бедная! Она слишком дорого заплатила за свой злодейский замысел!

Человек земли. Она умерла? Что же ты молчишь? Ведь я это и без тебя узнаю. Странно, — теперь я почти уверен, что она умерла, но в душе моей нет ни сожаления, ни страха. Я больше способен был бы жалеть совсем чужую мне и незнакомую женщину. Странно! Мне как будто бы все равно, что бы с кем ни случилось.

Она. Ты еще так слаб, — не думай об этом.

Человек земли. Воображаю, как все они были раздосадованы, когда узнали, что я не разбился насмерть.