Жан-Поль Сартр - Мертвые без погребения Страница 5

Пеллерен. Возможно, я тоже люблю музыку. Но в другом месте и другую.

Клоше. Ясно. А я, когда слышу пение... (С сожалением.) Я запущу совсем тихонько...

Пеллерен. Нет.

Клоше. Вы просто скоты! (Пауза.) Послать за следующим?

Ландрие. Да отвяжись ты, ради бога! Надо пропустить еще троих, можно это сделать разом в десять часов вечера. Я нервничаю, когда работаю на пустой желудок.

Клоше. Во-первых, осталось только двое. Раз мы отложили мальчишку на завтра. Во-вторых, если действовать организованно, можно всех провернуть часа за два. (Пауза.) Сегодня вечером из Тулузы передают «Тоску».

Ландрие. Мне наплевать. Сходи узнай, какую жратву достали ребята.

Клоше. Я и так знаю: цыплят.

Ландрие. Опять цыплята! Осточертело. Сходи принеси мне банку собачьей радости.

Клоше (Пеллерену). А тебе?

Пеллерен. То же самое.

Ландрие. И пошли кого-нибудь убрать это.

Клоше. Что?

Ландрие. Вот это. Здесь у грека пошла кровь! Противно смотреть.

Клоше. А по-моему, не надо вытирать кровь. Это производит впечатление на остальных.

Ландрие. А я не могу есть, когда на полу такое свинство. (Пауза.) Ну, чего ты еще ждешь?

Клоше. Не надо вытирать кровь.

Ландрие. Кто здесь командует, ты или я?

Клоше пожимает плечами, выходит.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Ландрие, Пеллерен.

Пеллерен. Не гоняй его так.

Ландрие. Буду я еще стесняться.

Пеллерен. Я же тебе говорил... Его двоюродный брат работает у Дарнана. Он ему обо всем доносит. Мне кажется, что это он свалил Добена.

Ландрие. Грязная сволочь! Пусть поторапливается, если хочет подкопаться под меня, у меня есть мыслишка, что Дарнан угодит в котел раньше меня.

Пеллерен. Весьма возможно. (Вздыхает, машинально подходит к приемнику.)

Ландрие. Хватит! Еще ты начнешь.

Пеллерен. Последние известия.

Ландрие (саркастически). Я считаю, что давно уже знаю эти их известия.

Пеллерен крутит радио.

Голос диктора: «Проверьте часы. Четвертый сигнал дается ровно в двадцать часов.»

Сигнал. Они проверяют часы.

«Дорогие радиослушатели, через несколько минут начнется наш воскресный концерт».

(Вздыхая). И правда, ведь сегодня воскресенье.

Раздаются первые такты музыки.

Заткни ему глотку.

Пеллерен. По воскресеньям я садился в свой драндулет, захватывал на Монмартре девчонку — и прямым ходом в Туке.

Ландрие. Когда это было?

Пеллерен. О! До войны.

Голос диктора: «...Я увидел гвоздику в церковном саду».

Повторяем: «Я увидел...»

Ландрие. Разоралась, падаль! (Хватает пустую банку из-под консервов и швыряет ее в приемник.)

Пеллерен. Совсем свихнулся? Ты же сломаешь радио.

Ландрие. Наплевать. Я не желаю слушать это дерьмо.

Пеллерен переключает регулятор. Голос диктора: «Немецкие войска стойко удерживают свои позиции, в Шербурге и в Кайэне. В районе Сан-Ло они не смогли остановить незначительное продвижение противника».

Ясно. Выключи. Что ты будешь делать? Куда уедешь?

Пеллерен. А что можно сделать? Мы влипли.

Ландрие. Да, влипли. Продажные шкуры!

Пeллeрeн. Кто?

Ландрие. Все. Немцы тоже. Все друг друга стоят. (Пауза.) Если бы начать сначала..

Пеллерен. А я, кажется, ни о чем не жалею. Я здорово повеселился. Во всяком случае, до последнего времени.

Возвращается Клоше с консервами.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Те же и Клоше, затем полицейский.

Ландрие. Послушай, Клоше, англичане высадились в Ницце.

Клоше. В Ницце?

Ландрие. Да. И не встретили никакого сопротивления. Они двигаются по направлению Пюже-Тенье.

Клоше (падает на скамейку). Святая дева!

Пеллерен и Ландрие начинают хохотать.

Ага, это розыгрыш? Вы не должны так шутить.

Ландрие. Ясно. Не забудь написать об этом в твоем вечернем отчете.

Входит полицейский.

Уберите здесь. (Пеллерену.) Ты будешь есть?

Пеллерен (подходит, берет банку мясных консервов, смотрит на нее и кладет ее обратно, зевая). Я всегда странно себя чувствую перед началом. (Зевает.) Должно быть, я недостаточно злой; я раздражаюсь только тогда, когда они упрямятся. Что это за тип, которого будем допрашивать?

Клоше. Высокий малый, лет тридцати, крепкий. Придется повозиться.

Ландрие. Надеюсь, он не выкинет такую штуку, как грек.

Пеллерен. Тоже скажешь. Грек просто скотина.

Ландрие. Не важно. Ты меня заразил зевотой. (Пауза. Молча разглядывает консервную банку, затем неожиданно обращается к полицейскому.) Чего ты ждешь? Приведи его

Полицейский выходит. Пауза. Клоше насвистывает, Пеллерен подходит к окну и распахивает его.

Клоше. Закрой окно. Посвежело.

Пеллерен. Какое окно? Ах, да... (Смеется.) Я не заметил, как открыл его. (Возвращается, чтобы закрыть окно.)

Ландрие. Оставь. Здесь топор можно вешать. Мне нужен свежий воздух.

Клоше. Как хотите.

Трое полицейских вводят Анри.

Ландрие. Посадите его. Снимите наручники. Привяжите его к креслу.

Полицейские привязывают руки Анри к ручкам кресла.

Как тебя зовут?

Анри. Анри.

Ландрие. Анри, а дальше?

Анри. Анри.

Ландрие делает знак. Полицейские бьют Анри.

Ландрие. A теперь, как тебя зовут?

Анри. Меня зовут Анри и только.

Его снова бьют.

Ландрие. Погодите, а то он у вас одуреет. Возраст?

Анри. Двадцать девять.

Ландрие. Профессия?

Анри. До войны я изучал медицину.

Пеллерен. Значит, ты образованный, мерзавец! (Полицейским.) Бейте его.

Ландрие. Не будем терять время.

Пeллeрeн. Изучал медицину! Бейте его!

Ландрие. Пеллерен! (Анри.) Где твой командир?

Анри. Не знаю.

Ландрие. Конечно. Перестаньте его бить. Ты куришь? Передайте ему сигарету. Погодите. (Закуривает сам, вынимает изо рта сигарету, протягивает Анри.)

Полицейский засовывает ее в рот Анри.

Кури. На что ты рассчитываешь? Ты нас не поразишь. Слушай, Анри, не хорохорься: никто тебя не видит. Побереги свое время и наше: тебе не так много часов осталось жить.

Анри. Не намного меньше, чем вам.

Ландрие. Мы считаем на месяцы: успеем тебя похоронить. Кури. И размышляй. Раз ты человек образованный, смотри на вещи реально. Если ты не заговоришь, скажут твоя подружка или парнишка.

Анри. Это их дело.

Ландрие. Где твой командир?

Анри. Попробуйте заставить меня сказать.

Ландрие. Ты предпочитаешь? Возьмите у него сигарету. Клоше, обработай его.

Клоше. Закрутите веревки палками.

Полицейские вставляют две палки под веревки, которые стягивают кисти рук Анри.

Порядок! Их будут крутить, пока не заговоришь.

Анри. Я не заговорю.

Клоше. Не сразу, конечно: сначала ты покричишь.

Анри. Попробуйте заставить меня кричать.

Клоше. Тебе не хватает скромности. Надо быть скромным. Когда падаешь с большой высоты, разбиваешься. Крутите медленно. Ну как?.. Молчишь?.. Хорошо. Поворачивайте, поворачивайте. Погодите. Он уже начинает страдать. Ну как? Все еще нет? По-видимому, боль не существует для такого образованного типа, как ты. Досадно, что эта боль отражается на твоем лице. (Нежно.) Ты вспотел. Мне больно за тебя. (Вытирает лицо Анри своим платком.) Поворачивайте. Закричит, не закричит? Ты пошевелился. Ты можешь сдержать крик, но не можешь не шевелить головой. Как тебе больно. (Прикасается пальцами к щеке Анри.) Как ты сжал челюсти: тебе страшно? «Если я смогу выдержать еще одну минуту, еще только одну минуту» ...Но после этой минуты, настанет другая, потом еще одна, до тех пор, пока ты не поймешь, что боль слишком сильна и что легче себя презирать, чем переносить ее. Мы тебя не оставим в покое. (Поворачивает голову Анри и заглядывает ему в глаза.) Его глаза уже меня не видят. Что они видят? (Мягко.) Ты красив. Поворачивайте. (Пауза. Торжествуя.) Ты закричишь, Анри. Я вижу, что крик уже раздувает твое горло; поднимается к твоим губам. Еще одно усилие. Поворачивайте.

Анри кричит.

Ага! (Пауза.) Как тебе сейчас, должно быть, стыдно. Поворачивайте. Не останавливайтесь.

Анри кричит.

Ты видишь, только первый крик труден. А теперь, потихоньку, само собой ты заговоришь.