Александр Островский - На бойком месте Страница 5

Непутевый. Ну чини, черт с тобой! Слышишь ты, чини! Сколько денег надо?

Раззоренный. Кузнец – уж он знает. А теперича с вашей милости надо на водку!

Непутевый. Вы мошенники, вот что! На! (Дает деньги.) Да чтоб живо!

Раззоренный. Уж это без сумления.

Непутевый и Сеня уходят.

Бессудный. А сзади у вас есть проезжающие?

Раззоренный. Еще тройка.

Бессудный. Когда из Покровского?

Раззоренный. Те на ночь.

Бессудный. Кто везет?

Раззоренный. Стигней, – в корню серая.

Бессудный. Знаю.

Раззоренный. Только без всякой опаски едут, уж больно просто.

Бессудный. А что?

Раззоренный. Первое дело, в самую полночь они в ваш лес приедут, да очень пьяные, а лес-то на двадцать верст; а второе дело, чемодан сзади не очень складно привязан, совсем не по здешнему месту. Так я пойду. (Уходит.)

Бессудный (у двери в сени). Жук!

Жук выставляет голову из сеней.

Явление третье

Бессудный и Жук.

Жук. Чего?

Бессудный. Савраска в поле?

Жук. В поле.

Бессудный. Пригони да овса задай, пущай хоть всю меру съест. Да вымажи тележку хорошенько.

Жук. К ночи, что ль, сряжаться?

Бессудный. К ночи. Как станет смеркаться, ты выезжай из двора налево, да потом лесом круг двора и объедешь к большой дороге и жди меня там в кустах.

Жук. Ладно. А что припасать?

Бессудный. Я сам припасу что нужно. Пойдем-ка, я тележку-то посмотрю.

Уходят. Из средней двери входит Аннушка.

Явление четвертое

Аннушка, потом Непутевый и Сеня.

Аннушка (садится к столу). Как тень какая хожу! Поговорила б с кем-нибудь о своем горе, может быть, и полегче стало, да не с кем. Все одна, все одна, всю жизнь одна. А одной-то оставаться страшно, – все что-то в голову лезет дурное. Ну, я, чтоб одной-то не быть, иду в народ, а в народе-то я как будто лишняя. Все я точно что-то ищу. Боже мой! что они со мной сделали! Это меня Бог за гордость наказывает. Я золовку и за человека не считала, а он ее-то и полюбил, а меня, девушку, бросил.

Входят Непутевый и Сеня.

Непутевый (садясь к столу). Ты что плачешь? Кто тебя обидел?

Аннушка. Поди прочь, не приставай ты ко мне.

Непутевый. Да ты что за барыня такая? Что ты важничаешь!

Аннушка. Поди к Евгении, она ласковая; а меня не тронь, мне и без тебя тошно.

Непутевый. Я сам знаю, куда мне идти, ты меня не учи! Вот что! Ты не смей мне указывать!

Аннушка. Русским тебе языком говорю: отойди. Аль ты слов не понимаешь!

Непутевый. Тешь мой обычай. Аль ты моего ндраву не знаешь! Я в Курчавине, бывало, запрягу девок в сани летом, да и езжу по деревне. Ты знай обхождение купеческое!

Аннушка. Очень мне нужно знать ваше обхождение! Поди от меня, вот и все тут.

Непутевый. Да ты обо мне как понимаешь! Ты вот это видела? (Берет из кошелька горсть золота и рассыпает по столу.)

Бессудный отворяет среднюю дверь, быстро взглядывает и опять затворяет. Его видят Аннушка и Сеня.

Аннушка. Что ты делаешь! Убери деньги! Ради бога, убери!

Сеня. Петр Мартыныч, уберите деньги.

Аннушка. Да уезжайте вы от греха.

Непутевый. Зачем? Я здесь погулять хочу.

Бессудный опять взглядывает.

Аннушка. Говорят тебе, убирай деньги! У брата глаза разгораются, так добра не бывать.

Непутевый. Зачем убирать? Пущай лежат. Вам что за дело!

Сеня. Петр Мартыныч, хочешь ты цел быть, так убирай деньги, да и поедем сейчас; а то так и с головой своей простись.

Непутевый (Аннушке). Верно он говорит?

Аннушка. Какой ты дурак, как погляжу я на тебя! И жалеть-то тебя не стоит.

Непутевый сбирает деньги.

Сеня. Петр Мартыныч, постой, оставь штуки четыре.

Непутевый. Зачем?

Сеня. Стало быть, надо. (Кричит в дверь.) Раззоренный!

Непутевый (Аннушке). Пойдешь за меня замуж? Вот отец умрет, я большой останусь.

Аннушка. Ну, хорошо, хорошо. В другой раз потолкуем.

Раззоренный входит.

Сеня. Где хозяин?

Раззоренный. Никак, на дворе возится.

Сеня. Ты еще не носил колеса в кузницу?

Раззоренный. Еще и кузнеца-то нет.

Сеня. Так закладывай, и поедем. (Показывает ему золотой.) Видишь ты это? Чтоб без разговору! Как готово, сейчас, значит, и получай.

Раззоренный. Мне что ж! Я хоть сейчас. (Хочет идти.)

Сеня. Постой! Говори за ту же цену, только правду говори! Хозяин здешний на руку не чист?

Непутевый. Во фрунт передо мной!

Сеня. Да погоди! Эко с тобой наказание!

Раззоренный. Да поговаривают.

Сеня. А что?

Раззоренный. Будто опаивает чем-то, потом оберет да с двора в шею; мне, говорит, с тобой с пьяным не возиться. А кто ж его знает, может и врут.

Аннушка. Уезжайте вы, ради Бога, пока засветло.

Сеня. Слышишь, Петр Мартыныч! Ну, ступай.

Раззоренный уходит.

Дай Аннушке-то!

Аннушка. Мне не надо.

Сеня. Ну так оставь на столе хозяевам, а один ямщику возьмем. Да пойдем, сядем в повозку, пока закладывают. Прощайся с хозяевами. Вот тебе картуз. А это я вынесу. (Берет одежду с лежанки.)

Непутевый. Хозяин, а хозяин! Прощай!

Бессудный выходит из сеней, Евгения – из средней двери.

Явление пятое

Непутевый, Сеня, Аннушка, Бессудный и Евгения.

Бессудный. Куда заторопился! Погости! У меня шампанское для тебя припасено.

Непутевый. Не надо! Захотел да и поехал! Вот и знай нас. Вон там возьми себе на угощение. Прощай, хозяйка!

Евгения. Прощай, Петя! Прощай, сокол мой ясный, молодец распрекрасный.

Целуются.

Непутевый. А ты возьми себе за ласку остальные. Прощайте! (Уходит.)

Бессудный. Что он, белены, что ль, объелся! С чего он так вдруг?

Сеня. Кто ж его знает! Он у нас нравный! За угощение, хозяева! (Уходит.)

Явление шестое

Бессудный, Евгения и Аннушка.

Бессудный. Отчего они уехали?

Аннушка. Почем я знаю. Не угодили чем-нибудь.

Евгения. Не ты ль не угодила?

Аннушка. Я не в тебя, очень-то угождать не умею.

Бессудный. Он тут деньги на стол сыпал?

Аннушка. Сыпал.

Бессудный. Зачем?

Аннушка. Так, ломался. Высыпал да опять убрал.

Бессудный. А много ль тебе дал?

Аннушка. Мне? Ничего. За что мне? Он за ласку деньги платит; а от меня ему ласки не было.

Евгения. И у меня ласка всем ровная; особой ласки ни для кого, кроме как для мужа, нет.

Аннушка. Полно, так ли?

Евгения. Да ты что за судья надо мной! У меня муж есть. Ты про что это еще?

Аннушка. Про особую-то ласку. Ты говоришь, что, кроме мужа, никому нет; так нет ли, вспомни.

Евгения. Что ж ты меня с мужем расстроивать хочешь? Ненавистно тебе, что мы живем в любви? Нет, уж это тебе не удастся.

Аннушка. Что мне вас расстроивать! Вас не расстроишь. Ты двадцать раз мужа-то обманешь. Я знаю, что я говорю. Кабы не своими я глазами видела.

Бессудный. Что, что?

Евгения. Не слушай, не слушай, Ермолаич! Это она от ненависти.

Аннушка. Ты говоришь, я расстроиваю; ты людей расстроиваешь-то!

Евгения. Что ты с больной-то головы да на здоровую!

Аннушка. Ты не вертись! Уж коли я что скажу, так вправду. Тут вот, на самом этом месте…

Бессудный. Ну, договаривай! Начала, так у меня договаривай.