Олег Копытов - Две французские пьесы Страница 5

Вы доверяете моему взгляду? Ему ровно семнадцать лет.

ВЕРОНИКА

И эта походка…

БЛУТАБ

О! Это великолепно! Вот тот, кто мне переворачивает сердце… О, Бог мой! Посмотрите на его плечи! Напряжение, легкое напряжение между плечами и верхней частью его ягодиц. Впечатление, как будто бы у него сейчас вырастут крылья! Если вы сумеете его убедить, чтобы он позволить себя живописать, я отдам Вам все мои деньги!

ВЕРОНИКА

Вы – сумасшедший. Вы это знаете об этом?

БЛУТАБ

Спасибо.

ВЕРОНИКА

Вам надо бы было повстречаться с Эдуардом, моим вторым мужем, французом.

Он Вам понравился бы. Он был военным. Он служил при штабе. Но проводил всё свое с лошадьми и в том, что говорил мне, насколько он меня любит. Нет ничего хуже для женщины.

БЛУТАБ (наполняя бокал)

Вы не любите лошадей?

ВЕРОНИКА

Я не люблю, когда любовь ко мне делят с лошадями. Шучу… А вот действительно чего я не люблю, так это того, что за меня делают мою работу. Всё разжевывают за меня. Над этим стоит подумать тем женщинам, что жалуются, что их мужья их игнорируют.

БЛУТАБ

Тяжелый случай!

ВЕРОНИКА

Мы, русские женщины, мы нуждаемся в мужчине… опасном! И даже безразличном к нам! Но способном вызвать желание соблазнять, вот!

Сотни тысяч лет мы знаем, что можем жить только при условии, что мы сумеем приручить одного из них! Так позвольте же нам делать нашу работу!

БЛУТАБ

Хорошо сказано!

ВЕРОНИКА

А Эдуард? Он был милостив! Услужлив! Предупредителен! Я даже не успевала до конца пожелать что-нибудь – как он мне это уже предлагал. Нет ничто более раздражающего!

БЛУТАБ

Бедняжка…

ВЕРОНИКА

Как это противно, на самом деле: ты смотришь на свой тюбик губной помады, вечером, в спальне, и знаешь, что тебе не нужно накладывать ни грамма косметики на свое лицо, потому что оно прекрасно до совершенства, а в это время твой муж говорит тебе, что даже если даже ты была бы толстой уродиной, он все равно любил бы тебя!

БЛУТАБ

Когда вы развелись?

ВЕРОНИКА

Годом позже свадьбы… Я выдвинула обвинение в интеллектуальной жестокости.

Впрочем, этого я быстро орогатила.

БЛУТАБ

Вам палец в рот не клади.

ВЕРОНИКА

Я быстро поняла, что у него душа рогоносца. Ведь девушки, ставшие женщинами, думают только о том, чтобы доставлять своим любимым удовольствие…

А он узнал, страдал… и продолжал меня обожать…

Вы как-то обмолвились, что в коммунистической России Вы были писателем. Что, в самом деле там могли быть настоящие авторы?

БЛУТАБ

Я был воспитан в наилучших университетах нашей дорогой социалистической империи, и я писал для нее.

ВЕРОНИКА

Почему Вы прекратили? Вы перестали верить в счастье масс?

БЛУТАБ

О, нет. Я перестал верить в собственное счастье.

ВЕРОНИКА

Это как?

БЛУТАБ

Мой комиссар, скажем так: политический куратор толкал меня на брак. Неженатый мужчина в социалистической России – Вам трудно в это поверить, но считался и морально, и политически неблагонадежным. Мне пришлось жениться целых три раза.

ВЕРОНИКА

Три раза?… Именно поэтому Вы оставили Россию?

БЛУТАБ

Нет, я уехал не от своих грустных браков, а по причине любви.

ВЕРОНИКА

Вот-вот! Всегда она, всегда нарисуется любовь, чтобы толкать нас на глупости.

БЛУТАБ

Он был великолепен. Красив! Международный мошенник. Я проследовал за ним через все уголки мира… А он бросил меня в Африке, посредине пустыни Калахари… Из-за девушки.

ВЕРОНИКА

Богатой?

БЛУТАБ

Нет, но у нее был мотоцикл. Они на нём спаслись из этого ада, из этого безводного пекла. А я чуть не сдох. К счастью, он оставил мне свой компас. Но когда я наткнулся на спасателей, я даже не запомнил этого… Потом я влюбился в японца. Восхитительный мальчик. Молчаливый, внутренне углубленный… Он мог смотреть на цветок в течение целого дня. Не произнося ни слова. Он был само воплощенное спокойствие. Которое так и просилось на живописное полотно. Другие молодые люди могут добиться такого же глубочайшего спокойствия, только под воздействием сильнейших таблеток.

ВЕРОНИКА

Послушайте, я часто спрашиваю себя, мужчины, они знают, насколько мы можем их желать?

БЛУТАБ

Многие знают! Вот я, например. Я осознаю, что женщины меня любят. Все!

Они меня обожают, они безумны от моего совершенного тела, от моего мужественного голоса, от моих маленьких, хорошо посаженных ягодиц. Но я… Единственная женщина, которую я люблю…

ВЕРОНИКА

Это – Ваша мать.

БЛУТАБ

Как Вы догадались?

ВЕРОНИКА

Не знаю. Спишем на интуицию. Но ведь это ужасно – власть матери! Я никогда не хотела иметь детей. Я всегда думала, что буду навязчивой, придирчивой матерью. Матерью, у которой слишком много власти!

БЛУТАБ

Мать – это абсолютная любовь!

ВЕРОНИКА

О чем Вы говорите?! Разве бывает мать, созданная только для ребенка? Мать – это роль самой матери!

БЛУТАБ

Странное размышление! Зачем же всё на свете подвергать расчету!

ВЕРОНИКА

Ох, это только фасад. Хотите знать правду? Ваша мать так никогда и не узнала, что Вы стали чем-либо иным, чем частью ее самой, частью, когда-то выпавшей из ее живота. Вы ей принадлежали всю её жизнь. Вы – её вечная вещь.

БЛУТАБ

Но это-то и прекрасно, что я – часть её самой!

ВЕРОНИКА

Ничего подобного! Это тот род извращения, который управляет нашим декадентским обществом! Именно из-за таких слепых людей, как Вы, мы никогда не выберемся из нашего животного состояния. Мало того, даже животные устроены лучше, мудрее нас. У рептилий есть приличие просто откладывать яйца! Если бы Ваша мать Вас действительно любила, она бы Вас уже давно оставила и даже забыла. Она бы как можно быстрее отправила бы Вас к мужчинам, к природе которых Вы принадлежите.

БЛУТАБ

Я их ненавижу, за самым малым исключением они – грубы.

ВЕРОНИКА

Нет, ты им завидуешь! Как это ни парадоксально звучит: ты подставляешь им свой зад, чтобы они тебя не оттолкнули!

БЛУТАБ

Ты переела грибов.

ВЕРОНИКА (после паузы)

Что Вы там делаете?

БЛУТАБ

Вылизываю свои пальцы, по ним стекает моя кровь.

ВЕРОНИКА идет к БЛУТАБУ и устраивает его поудобнее на кровати

ВЕРОНИКА

Вот так, отдохните. Я не думала, что Вы столь мало в курсе вещей.

БЛУТАБ

Я – в курсе. Я образован. Я знаю Платона, я читал всех мало-мальски известных философов, я изучил людей и их цивилизации. И я – эксперт по женской природе.

Я знаю всё о их любви.

ВЕРОНИКА

И единственная, которую Вы приняли, это любовь вашей матери?

БЛУТАБ

Это – единственная настоящая. Мой отец меня отталкивал, он никогда меня не понимал. Он был военный. Он был членом партии. (Иронизируя) Мой полковник!… Он любил войну.

ВЕРОНИКА

И только любовь матери Вас защищала от него. Он Вас бил?

БЛУТАБ

Точно так. Она меня защищала своим телом, когда он хотел меня ударить.

ВЕРОНИКА

Только она видела Вас таким, как вы есть. Она – единственная, которая могла Вас понять, не так ли?

БЛУТАБ

Это правда. Всегда. Моя мать была аристократкой в душе… Проклятые бабочки! Они здесь повсюду!

ВЕРОНИКА

Но если однажды Вы примирились бы сам с собой, полагаете, Вы еще нуждались бы в ней?

БЛУТАБ

Я всегда нуждался бы в ней. Посмотри на эту…

ВЕРОНИКА

Весь ужас в этом. Он Вас убедила, что без нее Вы жили бы в мире без любви.

БЛУТАБ

Всё познается в сравнении. Мой отец не мог меня любить. Он не понимал артистов.

Он обладал женщинами, он любил водку и кровь.

ВЕРОНИКА

И Вы никогда не сделаете ничего из того, что делал он.

БЛУТАБ

Нет.

ВЕРОНИКА

Все мужчины, в сущности, как Ваш отец. Все. Без исключения.

БЛУТАБ

Не я.

ВЕРОНИКА

Какой же глупенький! Ты предпочитаешь шампанское и компанию женщин, но ты призываешь каждого мужчину к обладанию тобой, потому что ты хочешь, чтобы… твой отец взял тебя в свои руки.

БЛУТАБ

Он этого не делал никогда.

ВЕРОНИКА

Я знаю их глупую стыдливость. Попроси твою мать тебе это объяснить… Неужели ты думаешь, что воин, который готовится к тому, чтобы умереть за народ или за идею, не имеет достаточно любви, чтобы обнять своего сына?

ВЕРОНИКА ласкает голову БЛУТАБА, он заснул.

АКТ 3

СЦЕНА 1

Блутаб и Вероника в маленьком самолете, сидят бок о бок. За спинами у них – парашютные ранцы.